Реферат: Религиозный фундаментализм и Русская Православная Церковь в современной России
А. В. Еремин
Государственно-церковные взаимоотношения в современной России представляют собой комплекс проблем, связанных как с переоценкой подходов власти к религиозной сфере, так и с формированием социальной концепции РПЦ. Процесс создания социальной концепции сложен и напрямую зависит от взаимоотношений Церкви и власти. Среди новых социальных явлений, возникших в постсоветский период, особое внимание привлекает идея православного фундаментализма. Немногочисленность исследований на эту тему [1] свидетельствует, что ещё не выработано вполне определённое отношение к данному феномену. Понятие "фундаментализм" зарождается в начале XX века. В это время в США публикуется целая серия произведений под общим названием "The Fundamentals. A Testimony to the Truth" ("Основы свидетельства истины". 1910-1912), в которых провозглашалась верность таким традиционным представлениям, как безошибочность Священного Писания в каждой детали, рождение Христа от Девы, его физическое воскрешение, второе пришествие и др. К этому времени относится развитие протестантского движения, сопровождавшегося запрещением преподавания теории Дарвина, "обезьян-ними процессами" и т. д. В 1970-х вспыхнула следующая волна религиозного фундаментализма − исламская революция в Иране. Фундаментализм можно определить как "тенденцию, выражающую отрицательную реакцию консервативных религиозных кругов (19-20 вв.) на секуляризацию, то есть эмансипацию науки, культуры и общественной жизни от религии, что стало причиной маргинализации последней. Противоположная тенденция − модернизм" [2] В настоящее время это понятие утвердилось как в политике, так и в науке. Фундаментализм свойственен не только исламу, но и иудаизму, протестантству и католичеству, новым религиозным движениям и сектам.
Возникновение православного фундаментализма чаще всего относят к эпохе зарождения фундаментализма вообще, то есть к началу XX в. Утверждается, что в России фундаментализм заявил о себе еврейскими погромами (1881-1903), а на политическом уровне − созданием "Союза русского народа" [3]. Его теоретиками считают О. Иоанна Восторгова, В.А. Грингмута, Архимандрита Макария (Гневушева), архиепископа Андроника (Никольского), игумена Виталия (Мак-сименко), А. И. Дубровина и др. В современной России отмечается огромное значение работ епископа Серафима (Соболева) [4] и митрополита Иоанна Санкт-Петербургского и Ладожского (Снычёва) [5], игумена Тихона (Шевкунова). Следует отметить и ряд печатных изданий, которые выражают идеи данных авторов: "Русь православная", "Русь Державная", "Радонеж", журнал телепередачи "Русский Дом", множество сайтов в интернете и др. Существуют общественные организации: от весьма радикальных "Православие или смерть", "Общество ревнителей митрополита Иоанна", "Черная Сотня", "Славянский мир" до вполне уважаемых "Союза православных граждан", "Общественного комитета за православное возрождение отечества", "Хри-стианско-патриотического движения Александр Невский" и др. Активность фундаменталистов часто отмечают среди таких событий, как защита "Белого дома" в 1993 г., требование запретить демонстрацию фильма М. Скорцезе "Последнее искушение Христа" в 1997 г., поддержка закона о религиозных организациях 1997 г., заявления во время кризиса в Косово, внутрицерковные скандалы (процессы против А. Борисова, Г. Кочеткова, Г. Чистякова и др., обличение экуменистических иерархов и т. д.) Несмотря на неэффективные практические действия фундаменталистов, тем не менее влияние фундаментализма внутри Церкви уже очень велико. Решения церковного руководства в значительной степени определяются данным влиянием. Среди результатов воздействия фундаменталистов в Церкви выделяют: начало дискуссии о выходе из Всемирного Совета Церквей и прекращении экуменистических контактов; официальный отказ Церкви от признания подлинности останков членов царской семьи; предупреждение в отношении либеральных священников; осуждение налоговых номеров; отвержение сексуального воспитания в школе и др.
Исходя из общепринятого определения, фундаментализм − это понятие сугубо светское. Фундаментализм − это в первую очередь борьба с модерном за пределами Церкви. Очень часто понятие фундаментализм отождествляют с борьбой с "обновлением" внутри Церкви, с традиционализмом, что является большой ошибкой. Борьба с "обновлением" в Церкви велась несколько столетий, ибо сохранение традиций, предания − главная задача РПЦ на протяжении всей её истории. Поэтому мы не можем назвать её фундаменталистским проявлением. По мнению некоторых исследователей, фундаментализм стал возможен лишь потому, что "с переходом к новому времени различные области человеческой жизни и деятельности одна за другой эмансипируются от религии, находят для себя новые безрелигиозные основания. Сфера религиозного влияния и контроля постепенно сокращается и, наконец, совпадает с границами церковных общин, объединивших немногих оставшихся "религиозных людей" [6]. Таким образом тех, кто пытается противостоять процессу усиления секуляризации, большинство исследователей называют фундаменталистами [7]. Однако при анализе проблемы необходимо учитывать особенности социального учения РПЦ.
Сохранение традиции, предания − это условие существования самого православия. В этом плане оно само по себе фун-даменталистично по определению − оно есть ortho doxa ("правильная вера"). Православие опирается на богословские догмы и основания веры, а также защищает их. Исходя из этого, его нередко критикуют за природный консерватизм и традиционализм. Если мы внимательно проанализируем исследования современных западных специалистов (в частности немецких) [8], то можем увидеть резкую критику РПЦ за антидемократизм, неприятие ценности личности, земных благ. РПЦ упрекают в мессианизме, в том, что исключительность православия приводит к национализму и шовинизму по отношению к другим конфессиям. Часто немецкие авторы отмечают, что идея − "Москва − третий Рим", идея исключительности России влияла и влияет на менталитет общества и политику государства. Так, например, Ассен Игнатов [9] полагает: в Церкви всегда высказывалась мысль о том, что Россия − арена борьбы добра со злом. Зло − все то, что не относится к православию; западные миссионеры разрушают культуру России основанную на православии. Обращается внимание на то, что если на Западе демократия − идеальный строй, то для многих православных иерархов − это вседозволенность, в результате которой человек подвергается соблазнам. Свобода на Западе понимается с точки зрения "светскости", в православии же она больше служит для духовной жизни человека, она выше материального мира и воспринимается как свобода от искушения и мирских соблазнов. Немецкие авторы в один голос замечают, что именно это создает трудности для распространения демократии в России. Таким образом, анализ православия проводится с точки зрения фундаментализма. Вся церковь (большинство её иерархов) отождествляется с фундаментализмом. Ошибка западных специалистов в том, что они не могут дать объективную оценку социального учения Церкви. Повторяют эту ошибку и некоторые отечественные исследователи, когда говорят о фундаментализме, рассматривая лишь внутрицер-ковные проблемы.
Все разговоры о фундаментализме внутри Церкви бессмысленны, ибо, с точки зрения определения, фундаменталисты противостоят модерну в светской зоне общества, при этом используются традиционные религиозные идеи. Патриархия не может уследить за всеми священниками, которые вправе выражать своё мнение по тем или иным вопросам. Подчас это мнение может быть антилиберальным, антигосударственным, но оно не должно произноситься от имени всей Церкви. В таких случаях руководство и Священный Синод пытаются бороться с такими проявлениями, так как они ставят Церковь в оппозицию к власти. Так, Священный Синод неоднократно выносил осуждающие определения в отношении митрополита Иоанна (Снычева) и газеты "Русь православная". Однако большинство священников − традиционалисты, и их беспокоят (как и всю Церковь) антиморальные проявления современного мира и упадок нравственности -другими словами, проявления модерна. Об этом часто говорит Патриарх Алексий II и официальные церковные лица. В этом плане показательны выступления митрополита Кирилла (председателя отдела внешних церковных сношений Московской Патриархии), посвященные критике либерализма [10]. Грань между традиционализмом и фундаментализмом очень тонка. Деятельность РПЦ находится в рамках традиционных православных ценностей. Но мы не можем всю РПЦ назвать фундаменталистской. О фундаментализме стоит говорить лишь тогда, когда общественная деятельность традиционно настроенных священнослужителей вторгается в область политики и когда они являются соучредителями национал-патриотических организаций православной направленности. Проблему православного фундаментализма, на взгляд автора, необходимо отделять от проблемы противодействия Церкви модернизму как в церковной сфере, так и в светской области российского общества. РПЦ не приемлет модерн во многих его проявлениях. Труды отцов Церкви и великомучеников составляют предание, которое необходимо свято хранить. "Что значит быть христианином? Значит и веровать право, и жить свято, и освещаться таинствами, и слушаться руководства пастырей, и к церкви Божией православной принадлежать, и все его (им?, ею?) повелеваемое строго исполнять" [11]. Святитель Игнатий (Брянчанинов) замечал: "Не будем вводить ничего нового! Последуем с точностью учению, преданному святою Церковью, учению, преданному святыми Апостолами и святыми отцами! Главная причина не строения Церкви заключается в том, что правила святых Апостолов, соборов и отцов оставлены без внимания, даже забыты, а заменены они выдумками, чуждыми духа Церкви... уничтожающими самый дух Церкви при оставлении одного наружного благоприличия в некоторой степени и форме" [12].
Ряд исследователей оценивает отрицание экуменизма и критику некоторых ценностей либерализма как влияние фундаментализма. Однако в данном случае Церковь верна себе, она традиционалистич-на, ибо её социальная концепция сформирована на позициях неприятия модерна. Лавировать между модерном и традицией − задача непростая. Проблема соответствия социальной концепции РПЦ современному секулярному обществу, то есть нахождение компромисса в светской области − задача, перед которой сейчас стоит РПЦ.
Церковь − очень влиятельный социальный институт. Она отделена от государства, но не отделена от общества. По логике некоторых авторов, любые действия РПЦ в обществе будут рассматриваться как фундаменталистские, если она не спустится до уровня "светскости", то есть обновится. А если нет, то социальная концепция будет по сути своей фундаменталистской, а Церковь − пережитком архаичности. "Пока православие не поймёт, что оно существует в реальном современном мире, где всякая религия (и традиционная христианская церковь в том числе) переживает глубочайший, сущностный кризис − то есть должна судить себя перед лицом безрелигиозного мира ("кризис означает суд") − до этих самых пор любой разговор о "боге", "церкви", "религии", "христианстве", которые заводят в обществе "религиозные люди", будет звучать или бесконечно двусмысленно, или вообще бессмысленно" [13]. Данные выводы делаются в контексте сравнения с западными христианскими конфессиями. Здесь уже виден недостаток анализа отличия историко-культурного развития западного христианства и православия. Спуститься до зоны "светскости" и обновляться протестантам и католикам было весьма проще, чем РПЦ. По существу, католицизм развивался в рамках рационального, где разуму и интеллектуальному анализу богословских текстов отводилась наибольшая роль. В центре внимания здесь стоит личность. Конфликт с модерном менее выражен, так как разрыв между Богом и человеком огромен. Верующий идет к спасению сугубо земными способами и прежде всего через разум (разумное делание и интеллектуальная работа). Отсюда и практика индульгенций, когда грехи просто выкупались (например, с помощью пожертвований церкви). Позже это стало главной причиной реформации. Протестантизм идёт вслед за модерном. Значение Церкви как института вообще ставится под сомнение; поэтому решение Второго Ватиканского Собора 1962-1965 гг. (концепция "аджорнаменто" − церковного обновления) не явилось столь эпохальной датой в западном христианстве. В православии же основы веры полностью находятся в рамках иррационального. Изначально православие встало на охранительную позицию: свободное толкование приведёт к неминуемому искажению веры. Человек же должен "воцер-ковляться" в Церкви, через неё соединиться с Христом, а через него − с Богом.
Мирская жизнь должна быть максимально духовной, быть подражанием Христу. Изначально в православном подходе не было места личностному выражению рационализации и возможности усиления материального начала в мирской жизни, ибо идеалом была жизнь церковная или, точнее, воцерковленная. Западное христианство активно включилось в процесс рационализации уже в момент отхода от Церкви православной, а следование модерну и превращение клерикальной области по сути в светскую есть процесс закономерный, который развивался в западном христианстве не одно столетие. Поэтому неудивительно, что в католической Церкви ведётся обсуждение по поводу признания однополых браков и адюльтера, что само по себе для православного верующего кажется не только недопустимым, но и антихристианским, противоречащим всему учению Христа.
В последнее время всё больше западных исследователей говорят не только о постхристианской эпохе, когда влияние Церкви практически отсутствует, но и о постепенном упадке веры. "В либеральной ФРГ процесс фактического исключения христианства из всех решающих областей культурной, политической и общественной жизни зашел уже между тем так далеко, что следовало бы говорить о конце Церкви в стране" [14]. Кьеркегор отмечал, что от христианства осталась ещё форма, она продолжает существовать, но сам дух и субстанция христианства исчезли. Трельч полагал, что мы вступили в специфическую фазу истории христианства. Он обозначал этот этап как конец догматической эпохи. "Даже Церкви и теологи, стараясь приспособиться к духу времени, все более отказываются от христианских догм. Сегодня уже нет дискуссии о христианстве, а есть лишь различные прения. Каждый человек может найти для себя по личному вкусу из рассыпавшейся догматики христианства то, что ему нравится. "Следствием распада догматики и эволюции Церкви и теологии" становится утрата религией всякого влияния на политические устои и культурные взаимоотношения государства. Бог рассматривается лишь как понятие, с которым не связывается никакая действительность. Фундаментализм, при правильном понимании, и свобода − взаимосвязаны," [15] - полагает автор.
Процесс секуляризации религии зашёл очень далеко, он грозит уже существованию самой церкви на Западе. Социальная концепция православной Церкви, придерживаясь идеи "симфонии" Церкви и государства, строится на традиционных устоях, которые сами по себе предполагают большое влияние на общество. Принятые Юбилейным Архиерейским Собором 2002 г. "Основы социальной концепции РПЦ" [16] написаны именно с позиции, которые не противоречат преданию Церкви. В концепции провозглашается отделение Церкви от государства. Однако их цели едины - приводить людей к спасению, к Церкви. С православной точки зрения государство призвано оградить человека от греха. Оно должно способствовать утверждению ценностей православия в обществе, которые сами по себе нравственны и гуманны. Государство участвует в деле спасения граждан. Поэтому Церковь в случае безнравственной и антихристианской деятельности государства может призвать народ к неповиновению [17].
Таким образом, социальная концепция РПЦ традиционалистична по своей сути. Значение фундаментализма в обществе неоднозначно. Некоторые его позиции, касающиеся традиций и догм, необходимы для сохранения Церкви как социального института, так как, включаясь в процесс секуляризации, Церковь может подвергнуть опасности своё существование.
Примечания
1. В настоящее время систематическое внимание проблеме уделяют Н. Н. Костюк, С.Филатов, иг. Виниа-мин (Новик), М.Ситников, А. Кырлежев, К. Косьянова, Н. Николаев, Г. Филиков, А. Верховский, А. Ма-лашенко и др.
2. См: Новая философская энциклопедия. Том IV. М., 2001. С. 280.
3. См.: Степанов А. Правда о чёрной сотне // Русь православная. 1999. №2.
4. См.: Серафим (Соболев), архиеп. Русская идеология. СПб., 1994. С.87 и др.
5. См.: Иоанн (Снычёв), митр. СПб. и Ладожский.Проповеди.СПб., 1992; Русь соборная.СПб.,1994 и др.
6. См.: Кырлежев А. Безрелигиозное христианство в "совершеннолетнем мире"? // Знамя. 1995. №10. С. 176.
7. См., напр., работы К. Костюка, А. Малошенко, А. Кырлежева и др.
8. См., напр., работы Георга Зайде, Пауля Рота, Герда Штриккера и др.
9. См.: Assen Ignatov. Instrumenfalisierung des orfhodoxen Christentums in Osteueropa heute. Theologische Ar-gumente im politischen Kampf// Berrichte des Bundes instituts fur ostwissenschaftliche und infrnationall Studien. Nr. 28/1994
10. См.: Кирилл (Гундяев), митр. Смоленский и Калининградский. Обстоятельства нового времени: Либерализм, традиционализм и моральные ценности объединяющейся Европы // Независ. газета, НГ-.Религии, 1999.26. V; Норма веры как норма жизни: проблема соотношения между традиционными и либеральными ценностями в выборе личности и общества. VIII международные Рождественские образовательные чтения. М., 2000. 7-9. II; и др.
11. См.: Феофан Затворник. Письма к ровным лицам о разных предметах веры и жизни. М., 1892. С.73.
12. См.: Соколов Л. Епископ Игнатия Брянчанинов. Т.2. Приложения. Киев, 1915. С.67.
13. См.: Кырлежев А. Ук. соч. С. 178.
14. См.: Гюнтер Рормозер. Кризис либерализма. М., 1996. С.223.
15. См.: Там же. С. 226.
16. См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Изд-во Московской Патриархии, 2000 // www. Russian-orthodox-curch.org.ru
См., напр., Ерёмин А. В. Взаимоотношения государства и Церкви в свете Юбилейного Архиерейского Собора 2002 г.: тезисы докладов 9-й конфер. молодых учёных. Ярославль, 2000. С. 160.