Реферат: Ритм и синтаксис позднего неклассического шестииктного стиха Бродского
Кузмин, «Александрийские песни» - 14:18:69
Пушкин, «Евгений Онегин» - 18:17:65
Чехов, «Скучная история» - 13:27:60
Хлебников, «Ночной обыск» - 9:13:78
А.Белый, «Аргонавты» - 31:20:48
Уже по этим самым общим данным видно следующее.
1. Между полустишиями у Бродского преобладают слабые связи. Это подтверждает самостоятельность полустиший на синтаксическом уровне. Из таблицы в Приложении I видно, что самая большая доля слабых связей - 13% - падает на связи между разными предложениями. Обращает на себя внимание большой процент (22%), приходящийся на связи между однородными членами предложения, что отражает склонность Бродского к перечислениям, не раз отмечавшуюся исследователями его поэзии. (Вспоминается высказывание о Бродском как о «бухгалтере, ведущем опись окружающей действительности» 7 ) Тесные связи составляют наименьшую часть синтаксических связей, приходящихся на границу между полустишиями. При этом, среди них преобладает самая слабая связь - обстоятельственная.
2. Стихораздел все же является более сильным фактором членения текста, чем границы между полустишиями, что отражается и на уровне ритмико-синтаксическом. При этом, как можно заметить, доля слабых связей повышается в первую очередь за счет средних, а их общее количество остается практически неизменным. Среди слабых связей наибольшее количество слабейших - между разными предложениями, среди тесных больше всего самых сильных - определительных. Такой контраст является важным фактором для создания иллюзии независимости синтаксического и ритмического рядов, т.е. синтаксической свободы текста от ритмических и метрических ограничений. Однако это является только иллюзией, поскольку стих Бродского, при всей своей кажущейся антисинтаксичности, обнаруживает и на этом уровне определенные закономерности. Несмотря на то, что данная область нами недостаточно исследована, можно привести одну из самых заметных ее особенностей - это строфичность, на что указал еще Дж.Смит 8 . В анализируемых нами текстах случаи, когда конец строфы не совпадает с концом предложения, единичны, случай же, когда строфораздел стоит на месте тесной связи, только один - в стихотворении 1989 года «Пчелы не улетели, всадник не ускакал. В кофейне...». Здесь было бы уместно произвести анализ синтаксически-строфической структуры текстов Бродского, по образцу исследования Г.Винокура в статье «Слово и стих в "Евгении Онегине"», но данное исследование, к сожалению, выходит за рамки нашей работы.
3. При сравнении полученных нами данных с данными по другим авторам прежде всего бросается в глаза большой процент тесных синтаксических связей. По этому признаку стих Бродского сближается со стихом А.Белого в «Аргонавтах». В пользу такого сближения (особенно на уровне стихоразделов) говорит и большое количество определительных связей внутри тесных. В результате возникают строки со своеобразным ритмико-синтаксическим рисунком:
Бродский:
Бойся широкой скулы, включая луну, рябой
кожи щеки; предпочитай карему голубой
глаз - особенно если дорога заводит в лес,
в чащу...
(Назидание, 1987)
Белый:
Заметили явленье домино
с изображением на черных
капюшонах
головы осла...
(Аргонавты 9 )
С «Аргонавтами» стихотворения Бродского сближает также отчетливое превалирование среди слабых связей между разными предложениями, но их количество в исследуемых нами стихах на стихоразделах слишком велико и сопоставимо разве что с «Ночным обыском» Хлебникова, где 60% стихоразделов соответствуют концу синтагмы, а на границах между полустишиями слишком мало. Хотя удельный вес средних синтаксических связей у обоих авторов примерно одинаков, у Андрея Белого наблюдается большая склонность разносить по разным стихам подлежащее и сказуемое, чем однородные члены, чего совсем не скажешь про Бродского. Перевес в сторону однородных членов у последнего сопоставим скорее с тем же Хлебниковым, у которого соотношение этих связей с предикативными равно соответственно 3:1.
Анализируя приведенную ниже таблицу, нужно отметить сравнительно равномерное распределение значений по группам, что говорит о широте, если можно так выразиться, ритмико-синтаксического кругозора поэта.
Нам хотелось бы обратить внимание также на диахроническую картину развития ритмико-синтаксических отношений в поэзии Бродского. Мы производили исследование материала в рамках написанного поэтом за три десятилетия - с 1970 по 1994 гг., разбив данный промежуток времени на 3 периода: 70-е, 80-е, и 90-е гг.
Тексты, написанные в 70-е гг., характеризуются сравнительно равномерным распределением синтаксических связей по группам. Для этого периода характерна большая доля конструкций с однородными членами и с причастными и деепричастными оборотами. Однако, по сравнению с общей таблицей, доля первых не сильно отличается от числа предикативных связей. Большое число причастных и деепричастных оборотов на границах полустиший свидетельствует о том, что стих уже разбился на два полустишия, но они еще не выделяются самим автором сознательно. Среди тесных связей обращает на себя внимание большое количество дополнительных конструкций.
В 80-е гг. картина ритма и синтаксиса у Бродского резко меняется. На уровне общих пропорций не происходит никаких кардинальных изменений, но внутри групп тесных, средних и слабых связей происходит перераспределение значений. Связи между однородными членами резко выходят на первое место, превышая в три раза количество предикативных связей. Одновременно на первое место выступают связи между предложениями. На третьем месте стоят определительные связи. Таким образом, в 80-е гг. формируется картина, характерная для общих средних показателей по ритму и синтаксису у Бродского. В эти годы поэтом были написаны основные тексты, характеризующие его творчество в данный период в целом - такие, как «Назидание» (1987), «Кончится лето, начнется сентябрь. Разрешат отстрел...» (1987), «Примечания папоротника» (1988), «Новая жизнь» (1988).
В 90-е гг. общая картина сохраняется, но при этом на первый план выступают связи между однородными членами. Этот тип связи становится безусловным лидером, а средние связи по своей массе опережают все остальные. Среди сильных связей на первый план опять, как и в 70-е гг., выходят связи при причастных и деепричастных оборотах, а среди тесных связей большую роль начинают играть обстоятельственные. В этот период намечается и развивается тенденция, обратная той, что присутствовала в творчестве Бродского в 80-е гг. Поэт теперь не подчеркивает, но стремится завуалировать естественное интонационное надламывание длинного шестииктного стиха на две половины. Однако это утверждение требует более атомарного анализа внутристиховых синтаксических связей, который еще предстоит проделать.
Стихотворение, наиболее близкое к общим средним показателям по ритму и синтаксису в исследуемом нами стихе Бродского - это стихотворение 1993 года «Посвящается Чехову». В нем Бродский реализовал все особенности своей поэтики, по крайней мере, на уровне ритмико-синтаксическом. Строгие интонационно и синтаксически законченные строфы противостоят стиху как принципиально незаконченной единице. В то же время стих как более самостоятельная единица метрико-синтаксической композиции текста противостоит полустишию как интонационно менее законченному элементу.
Исходя из этого, мы хотели бы построить свои выводы, изменив точку зрения на проблемы анализа ритма и синтаксиса в творчестве Бродского и выстроить иерархию метрического членения текста, обуславливающую совпадение-несовпадение конца синтагмы и элемента стихового ряда. Исходя из нашей иерархии, связь между полустишиями будет самой тесной, т.е. меньше всего требующей интонационного и синтаксического выделения. Связь между стихами будет средней - стих может синтаксически выделяться в самостоятельную единицу, но это выделение также факультативно, поскольку он является частью более обязательного единства - строфы, связь между которыми самая слабая. То есть, Бродский, конечно, не отрицает стих как основу поэтического текста, но особенностью его творчества можно смело назвать строфичность, что требует самого внимательного изучения.
Примечания