Реферат: Романтическое мироотношение в творчестве Вашингтона Ирвинга
3. интерес к фольклору – одной из форм протеста против делячества и прозаизма повседневного буржуазного существования становится идеализация европейской старины, древней культурной жизни [5, 22 ];
4. полная творческая свобода художника, отказ от нормативности – с самого начала американские романтики принялись энергично рассматривать традиционные устои английской прозы, чему способствовало обращение к материалу национальной жизни, романтики смешали абстрактные эссе с конкретным описанием очерка, живописность пейзажей с динамичностью сюжета национальных легенд и преданий [2, 7-9]
Итак, американские романтики развивали то лучшее, что было в европейской культуре, вместе с тем изучали американскую историю и мышление, психологию и характер американцев.
Уже в своей первой книге «Сальмагунди», Ирвинг дает остроумную сатиру на политические нравы Америки. Здесь он явно следует примеру Монтескье «Персидские письма» и отправляет в Америку араба Мустафу, который в своих письмах к соотечественнику делиться своими впечатлениями о Новом Свете. Устами Мустафы Ирвинг называет американские выборы «кукольной комедией», разоблачает демагогию американских политиков. В этом юмористическом произведении были замечены характерные черты романтизма – высмеивание власти золота, буржуазного делячества [1, 30 ]. Вслед за этим произведением последовало самостоятельное – «История Нью-Йорка» (1809). Здесь повествование ведется от имени некого Дидриха Никерброкера. Ирвинг представляет юмористическую хронику старого Нью-Йорка эпохи голландских поселенцев, но за безобидной летописью жизни губернаторов и их подданных проглядывается критическое начало. Наблюдается гротескность Рабле в «Гаргантюа и Пантагрюэль» в сценах, когда голландцы пьют, едят, курят, а один из губернаторов испарился в дыме собственной трубки. Здесь я могу выявить следующую особенность: Ирвинг сочетает фантастическое начало с реалистическим, переход повседневного в волшебное – это непременная черта Ирвинга-новеллиста будет наблюдаться и в дальнейшем [4,45]. Исторические темы и образы зачастую нужны романтикам для пробуждения ассоциаций с современностью. Интересно с этой точки зрения произведение «Дольф Хейлигер». Ирвинг выдаёт его за манускрипт, обнаруженный в бумагах упомянутого выше Дидриха Никербокера, который был страстным исследователем и любителем старины. Никербокер, по замыслу Ирвинга был «истинным», то есть романтическим, историком. Его интересовали легенды, в которых раскрывались нравы, обычаи, верования, интересы, образ жизни и образ мыслителей минувших поколений [2,12]. В этих произведениях прошлое представлено автором в качестве зеркала настоящего, объективно отражающее реальность как негативный фон, а герой же – носитель положительного [7, 9 ].
Итак, в начале своего творческого пути Ирвинг выступает как политический сатирик, его первые произведения имеют гротесковый характер. И история губернаторов Нью-Йорка отдаленно напоминает ситуацию с щедринскими «органчиками».
Однако сатирические тенденции не стали ведущими в творчестве Ирвинга. Он противопоставляет тесными сторонами действительности: жизнь в тихих уголках Нью-Йорка, воспроизводит легенды, истории, услышанные в этих уголках. Таковы его знаменитые новеллы «Рип Ван Винкль» (Rip Van Vinkle), «Легенда сонной долины» (The legend of sleepy hollow), «Вдова и её сын» (The widow & her son), из «Книги эскизов» (The sketch book, 1819) [15]. Она состоит из тридцати одной новеллы, наибольший интерес из которых представляет «Рип Ван Винкль». Автор погружает главного героя в волшебный сон на 20 лет, а просыпаясь Рип Ван Винкль видит как все изменилось, а он такой же никчемный, ленивый оборванец. Но это не критика, это ирония на «суетливых», «деловитых» и жадных сограждан. Ясно видно антибуржуазное отношение Ирвинга к действительности [4, 46]. Ещё одна интересная особенность произведений Ирвинга – это то, как он преподносит таинственное как нечто естественное (это явление мы можем наблюдать во всех выше описанных произведениях).
Вслед за «Книгой эскизов» выходит «Брейсбридж Холл» (Bracebridhe Hall, 1822) (наиболее известные рассказы «Аннет Деларбр» (Annet Delarbre), «Полный джентльмен» (The stout gentelmen)). Во всех этих новеллах Ирвинг сумел отразить существенные стороны американской жизни, ведущие тенденции. Таковы новеллы из сборника «Рассказы путешественника» (Tales of traveler, 1824). Новелла «Дьявол и Том Уокер» (The devil & Tom Woker) имеет явно романтическое обрамление – её начало и конец фантастичны, нереальны. Вначале новелла Ирвинга рассказывает о происхождении богатства Тома Уокера, продавшего свою душу дьяволу и получившего клад. В конце столь же фантастична гибель Уокера, унесённого в ад дьяволом. Однако новелл на американском материале у Ирвинга немного, значительную часть его литературного наследства составляют произведения, которые уносят нас в Англию, Италию, Испанию. Он пишет «Жизнь и путешествие Христофора Колумба» (The live & voyages of Christopher Columbus, 1828). Эта книга была признана триумфом литературного мастерства Ирвинга. Ирвинг начинает исследовать старинные хроники. Как результат выходят в свет «Завоевания Гранады» (A chronicle of the conquest of Granada, 1829), «Легенды времени покорения Испании» (The legends of the conquest of Spain, 1835) [1, 31].
Вообще, для романтиков первостепенное значение имеет жанр путешествия, который открывает культурный и национальный облик Америки, утверждал идею поиска новых земель. Структура многих романтических новелл, повестей и рассказов Ирвинга основывается на приключениях, происходящих во время путешествий. Ирвинг поэтизировал первооткрывательство, упорство и отвагу пионеров. И в 1826 году, будучи членом американской дипломатической миссии Ирвинг был направлен в Испанию. Он поселился в Мадриде с огромной радостью, его влекло героическое прошлое стран, возможность поработать в испанских архивах [9,210 ].
Незабываемое впечатление оставила поездка в Гранаду и пребывание в старинной крепости – дворце Мавритании XIII-XIV веков. Альгамбре. «Любитель бродить по примечательным местам, он во время своих многочисленных путешествий в разные страны предпочитал прошлое настоящему и стремился воссоздать золотые дни прежней Альгамбры или вжиться в авантюрный образ торговца мехами» (Джон Джейкоб Астор (John Jackob Astor, 1829)) [11, 230].
Ирвинг намерен был осмотреть Альгамбру за пять дней, а прожил в ней четыре месяца. Появляется «Альгамбра» (The Alhambra or the New Sketch Book, 1832), состоящая из тридцати одной новеллы, каждая из которых представляет собой зарисовку или новеллу. Именно это произведение положило начало американской новеллистике [4, 46].
Именно благодаря Ирвингу и Эдгару По жанр новеллы стал одним и наиболее разработанных жанров американской литературы [7, 93].
Ирвинг выступил как певец молодой Америки, её необозримых просторов, он является представителем нативизма в романтической литературе США. Всем, кто знаком с творчеством Ирвинга памятны его превосходные пейзажи: побережье Гудзона, старинный Манхэттен («Рип Ван Винкль»), картины жизни голландских поселений из «Истории Нью-Йорка» – это своего рода романтический протест против капиталистической Америки, Ирвинг противопоставляет капиталистической цивилизации жизнь индейцев и туземцев [1, 31].
Закладывались основы потенциального фольклорного мифа, постепенно росла роль исторических, фольклорных и характерологических элементов. И главное достижение романтизма – пристальное внимание к духовной жизни человека. Просветительскому культу разума противопоставляется культ чувства, человеческих страстей [2, 7].
Ярким примером тому могут служить новеллы о любви из сборника «Альгамбра».
Глава 2.
«Альгамбра» относится ко второму этапу творчества Вашингтона Ирвинга и наиболее полно выражает романтические устремления автора. Это знаменитое произведение переносит читателя в мир сказок и легенд о старой Испании [1, 31]. Ирвинг попросту переработал испанские и арабские предания, которые дали ему материал для очерков и рассказов. В этом произведении читатель найдет самый разнообразный материал: и впечатление восторженного наблюдателя и путешественника, и сведения собранные любознательными историками, бытовые сценки, и наконец, легенды и рассказы, затронувшие воображение писателя и переданные им с особым изяществом [9, 210].
В целом, перед читателем встает сказочный мир, где мы встречаем арабских астрономов, правителей, воинов, испанских губернаторов, ремесленников, священников. В предисловии Ирвинг на восточный манер называет новеллы «арабесками», затем «зарисовками», взятыми из жизни рассказами, основанными на народных преданиях.
Основная сюжетная линия повествования – описание Альгамбры и вставные истории, услышанные здесь. При описании дворца Ирвинг вносит оттенок волшебства, сочетание мифа и реальности [4, 46 ].
Новеллы Ирвинга очень похожи на сказки и соответствуют во многом их критериям: «давным-давно…», «жил-был…». В повествовании чувствуется восторженность, сентиментальность, романтическое настроение и всё это смешивается с иронией. Примером может служить эпизод, когда автор, наблюдая из окна сцену посвящения девушки в монахини воображает её горе, нежелание пострижения, сочувствует её возлюбленному. Впоследствии выясняется, что «героиня трогательной истории была вовсе не молода и не красива; возлюбленного у неё не было; в монастырь она пошла по доброй воле…» [6, 106].
Интересен сам факт внимания писателя к жанру сказки, я бы сказала, что сказочная фантастика становится для романтиков средством постижения современности, поэтому так очевиден реалистичный элемент в сказке. Интерес Ирвинга к сказочному жанру, наиболее явно наблюдается в новелле «Альгамбра».
Место действия ирвиновских новелл – «гранадское королевство», но эта Гранада на столько древняя, что возникает чувство будто действие происходит в «Тридевятом царстве», то есть Ирвинг подчеркивает вневременной характер проблематики сказок.
Например, новелла «Легенда о трёх прекрасных принцессах» отличается отсутствием сказочной фантастики. Атмосфера необычности создается за счет обращения к миру Востока. Здесь Султан Мохамед назван Левшой, потому что «он делает всё не стой руки». Противопоставление старший – младший в новелле тоже традиционно присутствует. Главным действующим лицом являются три сестры, а младшая из них становится подлинной героиней сказки.
В этой новелле наблюдается то, что Ирвинг снимает традиционно резкое противопоставление старший – младший (то есть разница в возрасте девушек небольшая – всего три минуты, и все трое принцесс наделяются красотой и умом). Так же все сестры влюблены в христианских кавалеров, поэтому и истории их любви похожи, как и их имена – Сораайда, Сорайда и Сайда [13, 99 ].
Следовательно, способ противопоставления в этой новелле характеризует автора, как своеобразного, идущего по своему пути романтика.
Любопытно, что младшая сестра Сораайда наделена всеми свойствами подлинной романтической героини – она робкая, витающая в облаках. Но, именно за неимением решительности, трезвого взгляда на мир робкая Сораайда остается ни с чем. В то же время ее менее чувствительные сестры добиваются успеха в жизни и наилучшим образом устраивают свою судьбу со своими возлюбленными.
Именно печальная судьба Сораайды подчёркивает то, что Ирвинг отказывается от, опять же, традиционного «счастливого конца», когда именно младший из трех оказывается наиболее удачливым и становится счастливым.
Ирвинг придает романтический окрас и противопоставлению свой – чужой, когда в новелле противопоставляются христианство – мусульманству. Романтика заключается в том, что мавританские принцессы и христианские кавалеры оказываются объединены своеобразным чувством, а оно, как известно, гораздо сильнее религиозных и национальных противоречий. Вообще любовная тема очень интересна для Ирвинга. Он вводит в сюжет параллельно историю любви воспитательницы девушек – Кадиги и начальника стражи Гуссейна-Бабы, которая оттеняет идеализированные чувства принцесс и их кавалеров. Отношения этой пары начинаются с денежных переговоров. Кадига устраивает побег своих воспитанниц и убегает сама вместе со своим избранником. Но эта авнтюра заканчивается падением служанки в бурный поток, а Гуссейн-Баба и пальцем не шевелит, чтобы помочь выбраться своей «возлюбленной». Эта ситуация раскрывает настоящую ценность любви в противовес денежному расчету, что усиливает романтическое впечатление о новелле.
Если в «Легенде о трех принцессах» отсутствует элемент фантастики, то в этом отношении она сопоставляется с новеллой «Роза Альгамбры».
В «Розе Альгамбры» наблюдается элемент фантастики, это проявляется когда появляется призрак мавританской принцессы.