Реферат: Россия на пути экономических реформ
Многие исследователи полагают, что несущей конструкцией национальной модели являются традиции и менталитет , на них крепится общий формат – государственное регулирование, к ним приспосабливается инструментарий экономической политики.
Для полноты картины нужно, на мой взгляд, раскрыть сущность российского менталитета, российских традиций и духовных воззрений русского человека, т.е. суть национального характера.
По словам Н.Ф. Федорова[1] , меланхолический склад россиянина обусловлен широтой евразийского пространства, что не способствовало якобы развитию упорства во внутренней борьбе, но создавало удаль, могущую иметь применение не только битвах с кочевниками. Климат России закалял человека.
Бескрайние просторы при относительно низкой плотности населения порождали так называемое «пространственное видение» ( Н. Бердяев ), относящееся еще ко времени перемежно-подсечного земледелия[2] . Бескрайние просторы наделены странной властью – они завораживают, поглощают человека. Само слово «простор» непереводимо, «мы – геологический продукт обширных пространств», – считал Чаадаев.
Россиянина посещает порою некая отрешенность от всего мирского, возникающая на фоне монотонности существования и жизненной тоски, увлечения религиозной мистикой, ожиданиями «чуда».
В числе свойств нашего народа можно назвать также терпение, смирение, своего рода инстинкт самосохранения в горькую годину. Петр Чаадаев писал о «слепой покорности силе вещей и всякой власти». В то же время эта черта является как бы обратной стороной веры в предначертанность, в судьбу.
Русского человека отличает преобладание эмоционального начала над рациональным. Другой эмоционально окрашенной особенностью его души является выдающийся художественный вкус и талант; недаром Россию называют родиной воображения, склонного порою к утопиям и трагизму.
Столь же важными для нашей страны являются традиции и духовное начало, религия – православие. Вспомним, что всякий раз, когда Россия выходила из, казалось бы, безнадежного положения, народ был охвачен порывом – неким общим стремлением. Так было в Смутное время, во время нашествия Наполеона, в революцию 17-го года, во время Великой Отечественной войны и восстановления разрушенной экономики. Этот общий порыв заставлял людей работать, идти на лишения, мириться с горем. В сознании людей он всегда связывается с духовным и живым, с образом Совести народной .
Своими корнями этот символ уходит в духовный опыт нашего народа, в его религию.
Дух западного ( европейского и американского ) капитализма был сформирован тем аскетическим акцентом, присутствующем в протестантстве. Пастыри учат, что Бог предопределяет человеческие судьбы, но свидетельством богоизбранности являются твоя энергия, твои успехи. Тем самым предпринимательство получало нематериальный стимул к активной деятельности. В православии же провозглашается равенство всех людей перед Богом.
Это и есть символ Совести нашего народа: «Спасутся все или никто». Вот что является ключом к пониманию духовных начал российского общества. А как известно, экономические успехи и благосостояние народа вытекают из его духовного возрождения, обновления. Таким образом, для нашего общества высшей ценностью, в отличие от западной морали, является коллективизм.
Но российский коллективизм – это особый исторический феномен. Он является терпимым в отличие от жесткого коллективизма в Японии. Речь, конечно же, идет не о коллективизме советском, который был канонизирован и выхолощен в СССР официальной государственной доктриной.
Российский же коллективизм, если он получит благоприятные условия для своего развития, сыграет свою роль не только в судьбе нашей страны, но и в «решении фундаментальной задачи, стоящей сегодня перед человечеством: сохранить жизненный мир человека в борьбе с глобальной экспансией технократических систем» (Д. Львов).
Еще нужно отметить срединное положение России, судьба которой, по образному выражению А. Герцена, заключается в том, чтобы стать великим караван-сараем цивилизации между Европой и Азией, и которая испытывает в большей или меньшей степени влияние и от той и от другой, в то же время не принадлежа ни той, ни другой, а являясь чем-то особенным, нашим. . .
Все вышеназванные факторы требуют того, чтобы экономические реформы, проводимые в стране, не являлись бы западной калькой, наложенной на российскую действительность, а опирались бы на российские традиции, менталитет, конкретные исторические условия.
В России многократно проводились экономические преобразования. Были реформы Ордин-Нащокина и Петра Великого, «золотой век» Екатерины и время Сперанского. Но наибольшего размаха они достигли в конце XIX – начале XX в., когда был проведен ряд крупных социально-экономических преобразований Александром II, Столыпиным и Витте. Поэтому в это время в России наблюдались необычайный размах предпринимательской активности и промышленный бум.
Не надо также забывать эпоху НЭПа, но это уже был конец рыночного реформирования в России, крах рыночной экономики. И вот теперь, после семидесяти с лишним лет, встал вопрос о возвращении к рынку, об экономических рыночных реформах, делается попытка осуществить это (но на это нужны десятилетия), Россия пытается, словно блудный сын, вернуться в лоно мировой семьи, от которой она отгородилась на долгое время семьдесят лет назад. Поэтому я хочу сформулировать задачу своей работы так:
исследовать экономические преобразования с целью анализа причины негативных процессов конца 80-х – начала 90-х гг. XX в. в экономике страны;
оценить делающиеся попытки современных рыночных преобразований и интеграции в мировую экономическую систему, для того чтобы попытаться ответить на вопрос:
есть ли у России будущее? Сможет ли страна создать у себя рыночное правовое демократическое общество?
Моя работа состоит из трех глав. В первой я пытаюсь рассмотреть социально-экономические изменения конца XIX – начала XX столетия, потому что они сыграли большую роль в переходе России к рыночной модели хозяйства; во второй – увидеть причину инфляции и дефицита в российской экономике и в то же время рассказать о демократических преобразованиях в обществе, которые явились положительным событием для того времени и имели далеко идущие последствия, т.к. без демократического общества также не существует рыночной экономики; в третьей же главе мне хочется описать попытки международной интеграции нашего государства, его реальные возможности и экономические потенциалы.
Для ответа на поставленный вопрос в своем реферате я опираюсь на несколько основных источников. Это – книги Бункиной «Национальная экономика», Явлинского «Россия: наследство и возможности», статьи Львова и Бачурина, опубликованные в различных номерах журнала «Экономист». А отдельно по главам мне очень помогли сборник речей Столыпина и мемуары Витте, книга Аникина «Путь исканий» ( в том, что касается реформ 60-х гг. 19 – начала 20 в. ), работа Синельникова ( в главе об инфляции ) и книга «Россия и будущее европейское устройство» для описания международной интеграции России. Другими источниками я также пользовался в большей или меньшей степени и благодарен их авторам.
Глава 1. История российской экономики в последней трети XIX – начале XX века .
1.1. Аграрные реформы 60-х гг. XIX в.
Общественная дискуссия по поводу отмены крепостного права. Подготовка и проведение реформ. Содержание общественных изменений. Последствия преобразований 60-х гг. Итоги.
В первой половине XIX в. состояние общественного мнения можно охарактеризовать как почти единодушное признание необходимости отмены крепостного права. Настолько резкое его изменение по сравнению со 2-й половиной XVIII в. свидетельствовало о том, что Россия запаздывала с решением этого вопроса. Почти такое же единодушие отмечалось в обществе по поводу необходимости реформирования системы землевладения и землепользования. Однако чрезвычайно дифференцированным представлялось общественное мнение по поводу условий владения и пользования землей.
Бурная общественная дискуссия привела к тому, что внимание власти сконцентрировалось на двух вариантах. Первый – освобождение крестьян без земли и ставка на крупное помещичье хозяйство. Второй , компромиссный либеральный вариант, подразумевал собою сохранение и крупного помещичьего землевладения, и общинного землевладения с индивидуальным крестьянским землепользованием.
Поражение России в Крымской войне явилось одним из факторов, ускоривших начало проведения реформ. В марте 1856 г . Александр II заявил о намерении и необходимости реформировать Россию. Одним из первых решался вопрос о сроках проведения реформ и учете различного положения трех категорий крестьян: частновладельческих, удельных и государственных. В 1857 году дворянам предложили образовать дворянские комитеты для обсуждения конкретных условий освобождения крестьян и устройства их пореформенного быта. К 1858 году выявились две принципиальные позиции участников дискуссий: а) сохранить всю землю в собственность дворян и на ней развивать крупное хозяйство; б) отдать полевую землю крестьянам за выкуп, тем самым допустив развитие двух типов хозяйства: крупного помещичьего и мелкого крестьянского. В апреле 1858 г . Александр II пресек дебаты и высказался за второй, поддерживаемый меньшинством Государственного совета, высшего законосовещательного органа Российской империи, вариант. В 1859 году были образованы Редакционные комиссии для составления общих проектов о новом устройстве крестьянского быта на основе проектов губернских комитетов. В конце 1860 г . проекты положений Редакционных комиссий поступили в Государственный совет, от членов которого царь потребовал действовать не как помещики, а как государственные чиновники. А 19 февраля 1861 г . в России были опубликованы «Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости» и «Положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости »[3] . Они положили начало реальному реформированию, которое прошло в три этапа: в 1861 г. от крепостной зависимости освобождались 10,5 млн. ревизских душ частновладельческих крестьян, которых по ревизии ( переписи ) 1858 г. насчитывалось 20,2 млн. человек, или 39% всего населения, относимого к крестьянскому сословию[4] ; в 1863 г. – 1,5 млн. ревизских душ удельных крестьян, т.е. сидевших на землях, которые принадлежали лично членам царской фамилии (2 млн., или 4%, по переписи); а в 1866г. – 10 млн. ревизских душ государственных, или казенных, крестьян (16,5 млн, или 32%, по ревизии)[5] вместе с их семьями.
Крестьяне получали личную свободу без всяких условий и формально не платили ничего за свою личность. Но система оплаты крестьянами выделяемой им земли была построена таким образом, что фактически они платили «не за землю только, но и за в все выгоды крепостного права, т.е. главным образом, за потерю права облагать крестьян произвольными оброками»[6] .