Реферат: Россия в середине XVIII века эпоха дворцовых переворотов 2
«Наказ» имел 22 главы и введение, а также 655 статей. Содержание этих статей касается всех главнейших вопросов законодательства. В них Екатерина излагала свои взгляды на такие важные вопросы, как монархическая власть, судопроизводство, предметы гражданского права, законы, народное хозяйство, наследие и кодификация и целый ряд вопросов государственной жизни и политики (есть даже рассуждение о признаках, по которым можно узнать падение и разрушение государства). Начинался «Наказ» рассуждениями о необходимом характере законов, который должен был соответствовать историческим особенностям народа, для которого они создаются. Особенностью русского народа, утверждала Екатерина, является его принадлежность к числу европейских народов. При этом единственно возможной для России формой власти является самодержавие как по обширности страны, так и потому, что одной власти лучше повиноваться, чем многим господам, всякий другой образ правления был бы губителен. «Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединённая в его особе власть не может действовать сходно с пространством столь великого государства»[10] . Цель самодержавия – благо всех подданных. Самодержавный государь правит в соответствии с законами, за соблюдением которых следит Сенат. Все граждане равны перед законом и свобода граждан состоит в том, что они могут делать всё, что разрешено законом. Законы должны охватывать все сферы жизни государства, и поэтому специальные главы «Наказа» посвящены торговле, народонаселению, воспитанию детей. Торговля и производство, основанные на частной собственности, – это непременное условие благосостояния государства, которое зависит от воспитания граждан в духе законов и нравственных идеалов христианства.
В качестве одной из важнейших задач Уложенной комиссии выдвигалась разработка законов об отдельных сословиях. Поэтому специальные главы «Наказа» посвящены дворянству и «среднему роду людей» (так Екатерина называла третье сословие). При этом императрица сознавала, что дворянство в России уже существует и ему лишь остаётся дать необходимые законы, в то время как третье сословие этими законами и нужно создавать. Глава о крестьянстве в «Наказе» отсутствовала, и неизвестно, была ли она изначально.
Своим содержанием «Наказ» действительно довольно полно охватывает сферу тех вопросов, какие представляются законодателю, но он только намечает эти вопросы, трактует их отвлечённо и не может служить практическим руководством для законодателя. «Наказ», как того хотела Екатерина, есть только изложение принципов, какими должен руководствоваться государственный человек, пишущий законы.
Большой раздел документа был посвящён понятиям преступления, следствия суда и наказания. Законы создаются не для устрашения, а для воспитания граждан. И наказание, каким бы оно ни было, не должно быть направлено на то, чтобы мучить преступника, но должно вызывать у него стыд и раскаяние, ибо наказание – это прежде всего бесчестие. «Последуем природе, давшей человеку стыд вместо бича, и пускай самая большая часть наказания будет бесчестие, в преступлении наказания заключающееся», – писал автор «Наказа».
Наказание должно быть строго соразмерено с преступлением, ибо иначе теряется его смысл. Прежде чем судить человека, необходимо тщательно расследовать преступление, причём обвиняемый обязательно должен иметь право на защиту. Только суд может признать человека виновным и только с момента вынесения приговора его можно считать преступником. Екатерина стремилась ограничить пытку как способ укоренившегося судебного доказательства: «Употребление пытки противно здравому естественному рассуждению…обвиняемый, терпящий пытку, не властен над собою в том, чтоб он мог говорить правду. Чувствование боли может возрасти до такой степени, что он виноват, лишь бы только мучить его перестали… посему пытка есть надёжное средство осудить невиновного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силы и крепость свою уповающего»[11] . Государство же, живущее в условиях внутренней и внешний стабильности, может защитить себя и не лишая своих граждан жизни. Демонстрируя свои передовые взгляды, в статьях «Наказа», посвящённых наказанием по делам оскорбления величества, Екатерина писала: «Слова не вменяются никогда во преступление, разве оные приуготовляют, или соединяются, или последуют действию беззаконному…»[12]
14 декабря 1766 г. императрица объявила Манифест о созыве Комиссии по составлению нового Уложения. Манифест имел приложение, в котором устанавливался порядок выборов депутатов – членов Комиссии. Последние избирались в следующем количестве: дворянам было разрешено избирать одного депутата от каждого уезда; от жителей каждого города – по одному депутату; от однодворцев каждой провинции – по одному депутату; от пахотных солдат и разных служилых людей каждой провинции – по одному депутату; от государственных крестьян каждой провинции – по одному депутату; от инородцев каждой провинции – по одному депутату; от чиновников каждого центрального учреждения – по одному депутату; число депутатов от Войска Запорожского и от казацких войск определяли их высшие командиры. Духовенство было представлено одним депутатом от Синода. Большая же часть населения страны – крепостные крестьяне – была лишена права посылать в Комиссию своих представителей, считалось, что их интересы представят дворяне. Возраст депутатов устанавливался не моложе 25 лет. Избранные ото всех сословий члены Комиссии с наказами своих избирателей должны были собраться в Москве в конце июля 1767 г. Всего в Комиссию вошло: городских депутатов – 208, дворянских – 161, от свободных крестьян – 79, от казаков – 54, от иноверцев – 34 и от центральных учреждений – 28.
30 июля депутаты были представлены императрице, а 31 июля в Грановитой палате Московского Кремля состоялось первое заседание Комиссии, на котором генерал А. И. Бибиков по рекомендации Екатерины был избран председателем. Ему принадлежала руководящая роль в Комиссии – он назначал заседания, вносил предложения, ставил их на голосования. По всем вопросам работы Комиссии Бибиков совещался с генералом-прокуром А. А. Вяземским. Дела решались большинством голосов. Согласно принятому порядку, перед началом каждого заседания читался «Наказ» императрицы по его отдельным главам.
Существует свидетельство, что сама императрица секретно присутствовала в зале заседания и лично выслушивала происходившие там прения. Для этого часть была отгорожена большими ширмами, за ними и было поставлено кресло для Екатерины.
В соответствии с манифестом от 14 декабря депутаты прибыли в Москву с наказами от своих избирателей. Интересно отметить, что этих наказов было значительно больше, чем самих депутатов. Особенно это было характерно для представителей более низких сословий. Так, 167 депутатов от крестьян, казаков и иноверцев привезли в Комиссию 1066 наказов. Весьма знаменательным является и тот факт, что наказы, Комиссией полученные от населения, находились по своему содержанию в вопиющем несоответствии с «Наказом» императрицы. Это красноречиво говорит о том, что Екатерина, с таким усердием переписавшая Монтескье и Беккариа, была очень далека от реальной жизни огромного большинства русского народа, от его нужд и чаяний.
Как уже упоминалось, крепостные крестьяне не были представлены в Комиссии. Однако в депутатских наказах от правительственных мест была одна статья, относящаяся к облегчению участи крепостных, – статья «о ученении закона, как поступать в случае того, когда от побой помещиков случится людям смерть». Депутат Коробьин, выступая по вопросу о беглых, сказал, что причины бегства, как правило, жестокое обхождение помещиков с крестьянами, слишком большие оброки, указал случаи, когда помещики отнимали у крестьян добытое трудом имуществ. и выражал мнение о предоставлении крепостным крестьянам права собственности на землю. Депутат А. Маслов предлагал передать помещичьих крестьян в управление особой коллегии, которая бы взимала с них подати и оброк в пользу помещика. А Козельский говорил об установлении фиксированной законом феодальной ренты. «Комиссия уложения, – говорит Екатерина в своих записках, – быв в собрании, подала мне свет и сведения о всей империи, с кем дело имеем и о ком пещись должно»[13] .
Через полгода после открытия, в последних числах декабря Комиссия из Москвы переехала в Петербург. Там она продолжала работать с 18 февраля до 18 декабря 1768 года, после чего последовал указ о её временном роспуске в связи с началом русско-турецкой войны. «Временный роспуск», как потом выяснилось, оказался постоянным – больше депутаты уже не собирались.
Комиссия не выполнила своей прямой и непосредственной задачи – она не только не выработала новой кодекс законов устаревшего Уложения 1694 г., но даже не закончила рассмотрение всех вопросов, подлежавших её обсуждению. Ее работа оказалась бесплодной, и обширное делопроизводство сохранило лишь значение памятника общественно-политической мысли. Поэтому и причина её роспуска, приведённая в указе, выглядела малообоснованной. Во-первых, стало очевидным, что Комиссия не способна выработать новый кодекс законов. Во-вторых, императрица уже получила от многочисленных заседаний то, что хотела: она выяснила положение и настроения различных классов русского общества, убедилась в том, что дворянство полностью её поддерживает и является её главной социальной опорой, а олигархические устремления некоторой части аристократов не имеют поддержки со стороны широких слоёв дворянства. В-третьих, созыв Комиссии помог ей решить и другую важную политическую задачу – укрепить в значительной мере авторитет правительства и самой просвещённой императрицы. Наконец, на заседаниях депутатов выявились острые классовые противоречия. Екатерина не хотела, чтобы официальная правительственная Комиссия превратилась в арену открытых социальных столкновений. По сути дела это было первой попыткой внедрить в государственную сферу России учреждение парламентского типа. Но изначально их функции были значительно уже, чем у европейских парламентариев. Однако поскольку требовалось разработать законы практически для всех сфер жизни общества, то депутаты при этом получили возможность открыто высказаться по самым актуальным вопросам. В результате на заседаниях комиссии развернулись острые дискуссии о правах дворянства и купечества и их взаимоотношениях, о положении крестьянства, о торговле, о заведении фабрик, о судопроизводстве. Для непосредственной разработки законопроектов по отдельным проблемам были образованы так называемые частные комиссии. Впечатления и суждения о деятельности депутатов были самыми разнообразными. Вот, например, что сообщал об этом своему правительству английский дипломат Ширлей: «Русские не говорят и не думают ни о чём другом, как о собрании депутатов, и заключают, что теперь они составляют мудрейшую, счастливейшую и могущественнейшую нацию во всей вселенной, и было бы совершенно бесполезным доказывать им, что это собрание имеет ровно никакого значения… это не что иное, как известное число людей, служащих в некотором робе советниками… при определении законов…и что людям этим предоставлены лишь такие привилегии, которыми бы не захотел воспользоваться ни один гражданин благоустроенного государства»[14] .Существовала и ещё одна причина, мешавшая Комиссии выполнить своё назначение: большинство её членов не имели никакого представления о том, для чего они созданы, и так и не поняли этого до конца.
2. «Золотой век» дворянства и экономическое состояние России во времена правления Екатерины II
Внутреннее положение страны к началу царствования Екатерины II было далеко не блестящим. Государственная казна практически опустела, а кредит России настолько пал на европейской бирже, что голландские банкиры не хотели больше давать ссуду. Участились выступления крестьян. Волновались 49 тыс. крестьян, приписанных к заводам. Волновались монастырские крестьяне, в числе недовольных насчитывалось более 150 тыс. человек. Помещичьи крестьяне тоже не могли выносить гнёта своих господ – их восстания были отмечены в Воронежской губернии и во многих других местах империи. Принимало массовый характер бегство крестьян и раскольников за рубеж. В органах областного и местного управления процветали злоупотребления и взяточничество. Взятки брали губернаторы, воеводы и более мелкие чиновники. Екатерина в своих «Записках» пишет: «В 1762 году при вступлении моем на престол я нашла сухопутную армию в Пруссии за две трети жалования не получавшею… Внутри империи заводские и монастырские крестьяне почти все были в явном непослушании властей, и к ним начали присоединяться местами и помещичьи»[15] .
Изучая положение дел, Екатерина желала познакомится и с самой Россией. Она предприняла ряд поездок по государству: в 1763 г. ездила из Москвы в Ростов и Ярославль, в 1764 г. – в Остзейский край, в 1767 г. проехала по Волге до Симбирска. «После Петра Великого, – говорит Соловьёв, – Екатерина была первая государыня, которая предпринимала путешествия по России с правительственными ?