Реферат: Русская Правда как источник социально-политического обустройства Древнерусского государства
И.Д.Беляев тоже виде в верви общину, не обусловленную родством: «русская земля в то время была разделена на общины, называвшиеся вервями, члены которых были связаны круговой порукой… Вирное устройство было исконным на Руси…»2
Из современных историков большое внимание вопросу о верви уделил С.В.Юшков. В своей работе «Очерки по истории феодализма в Киевской Руси» он возражает против понимания термина «вервь» как сельской общины и предлагает трактовать вервь как большую семью, делая при этом попытку соответственно использовать единственный источник, знающий вервь, - «Правду Ярославичей» и Пространную «Правду». Признавая наличие в это время на Руси сельской общины, он отрицает, однако, упоминание ее в источниках. «Источники не дают нам, - пишет он, - никаких указаний на существование сельской общины в 9-10 вв. Но это вовсе не значит, что ее не существовало».3 Далее: «Если мы признаем, что вервь – задруга, то это значит, что сельская община содержала разлагавшиеся родовые коллективы, что патриархальные отношения в ней были еще достаточно сильны. Но мы вместе с тем должны знать, что и сама сельская община подвергалась разложению в дофеодальный период» (следуют изложения признаков и причин этого разложения сельской общины).2 А из предшествующей страницы узнаем, что и «большая семья давно подвергалась разложению в Киевской Руси».3 Итак, С.В.Юшков признает, что в Киевской Руси одновременно существуют и большая семья, и сельская община, причем обе эти организации, по его мнению, начинают «разлагаться».
Как мы видим, существует множество версий трактовки верви. Единственным выход из положения – это все-таки обращение к источникам, которые, как всегда, следует понимать в целом, руководствуясь всеми их данными, прямыми и косвенными. Прежде всего надо иметь ввиду, что обе «Правды» («Правда» Ярославичей и «Правда» Пространная, документы 11-12 вв.), содержащие тексты о верви, изображают общество, где безусловно доминирует индивидуальная семья, частная собственность на землю, крупное землевладение и другие признаки уже феодального строя. Стало быть, можно думать, что в этих источниках должна, по крайней мере, подразумеваться сельская община-марка, а не родовые организации, несомненно, уже ушедшие (конечно не бесследно) в прошлое.
Но ведь документы кое-что и прямо говорят о верви, не давая, однако, ни одного намека на наличие кровного родства среди членов верви.
В «Правде» Ярославичей наличие феодала и феодальной вотчины совершенно очевидно. Рядом с общиной существует среди богатых собственников-землевладельцев- феодалов, где с полной очевидностью господствует индивидуальное право собственности на пахотную землю, борти, места охоты, на орудие производства. Все это покупается, продается, передается по наследству.
Наступление феодала на общину, победа над нею и процесс внутренней ее эволюции видны также и в том, что из недр общины уже выделились отдельные неимущие элементы, вынужденные искать работы и защиты у феодала. Это – рядовичи, закупы, вдачи, изгои, о которых специально речь будет идти впереди.
Сейчас нам важно отметить эти наиболее существенные стороны мира-верви для того, чтобы показать, в каком направлении протекало перерождение родовой общины в сельскую, соседскую, иначе марку, где происходила уже индивидуальная обработка с первоначально периодическим, а затем окончательным переделом пахотной земли и лугов. Процесс этот на юге начался раньше, чем на севере. Север сохранил следы старых отношений значительно дольше. На юге патриархальная община исчезла раньше и в «Русской Правде» нашла себе лишь слабое отображение.
В «Правдах» мы имеем термины, говорящие именно о сельской общине. Этот мир, вервь. Древнейшая Новгородская, стало быть, северная «Правда» не знает верви и называет только «мир»: «Аще поиметь кто чюжь конь, либо оружие, либо порт, а познаеть в своем миру, то взяти ему свое, а 3 гривне за обиду».1
«Миру» древнейшей «Правды» соответствует «вервь» Пространной. На это указывает соотношение только что приведенной ст.13 древнейшей «Правды» со ст.40 Пространной: «Аже будет росечена земля… то по верви искати тятя». Сюжетно эти статьи расходятся, но несомненно процедура искания пропавшей веши и тятя происходит в одной и той же территории и среде. Это будет мир-вервь; Пространная «Правда», по времени отстоящая от древнейшей не менее чем на три столетия и относящаяся к южной территории, вместо термина «мир» пользуется, очевидно, аналогичным термином «град». «Аче кто конь погубит, или оружие, или порт, а заповесть на торгу, а после познает в своем городе, свое ему лицем взяти…»1 В этой статье, несомненно, соответствующей ст.13 Краткой «Правды», под городом разумеется не просто город, а городской округ. Пространная «Правда» знает прекрасно и вервь, известную в «Правде» Ярославичей, составленной в Киеве приблизительно в середине 11 в., но сохранившей в себе более древние черты. Мы можем на основании данных наших «Правд» до некоторой степени разгадать сущность этой верви.
Прежде всего совершенно ясно, что вервь – это определенная территория: «А иже убьють огнищанина в разбои или убийца ни ищуть, то вирно платити в ней же голова начнет лежати».2 Совершенно очевидно, что мертвое тело обнаружено на определенной территории. Отвечают люди, живущие здесь, связанные общностью интересов; иначе они и не могли бы отвечать совместно. Стало быть, вервь – общественно-территориальная единица. Что это за общество, в чем заключается связь ее членов, мы отчасти можем узнать из той же «Правды» Ярославичей. В верви живут «люди» (не «вервники»-родственники), которые очень хорошо знают свои права и обязанности. До недавнего времени они коллективно отвечали за совершенное на их территории преступление. Сейчас закон разъясняет, что есть случаи, когда преступник должен отвечать сам за себя. Если убьют управляющего имением умышленно («аще убьють огнищанина в обиду»), «то платити за нь 80 гривен убийци, а людем не надобе».3 Люди платят только в том случае, если того же огнищанина убили в разбое и убийца не известен; тогда платят те люди – члены верви, в пределах чьей верви обнаружен труп.
«Правда» Ярославичей – специальный закон. Ее назначение – оберегать интересы княжеского имения, окруженного крестьянскими мирами-вервями, враждебно настроенные против своего далеко не мирного соседа-феодала. Недаром феодал укрепил свое жилище и защищал себя суровыми законами. Крестьянские миры призваны нести ответственность за своих членов, и вполне понятно, почему в кнажой «Правде» подчеркивается главным образом только эта сторона верви.
Пространная «Правда» начала 12 в. знакомит нас с общественными отношениями еще глубже и дает нам возможность еще лучше всмотреться в организацию и функцию верви.
Вервь не должна ничего платить, если труп, обнаруженный в ее пределах, не опознан. « А по костех и мертвеци не платить верви, аже имени не ведают, ни знают его».1 Разбойника вервь должна выдавать вместе с женой и детьми на поток и разграбление. Этого раньше в «Правде» Ярославичей не было. Стало быть, на наших глазах усиливается ответственность отдельных семейств, идет отмежевание от их верви. Закон точно говорит в этой же статье: «за разбойника люди не платят».2 Члены верви должны отвечать не только за убийство: «Оже будет рассечена земля или на земли знамение, им же ловлено, или сеть, то по верви искати собе татя, а любо продажа платити».3 И здесь вервь обязана найти либо преступника, либо возместить убытки собственника земли или испорченной вещи.
Наконец, в Пространной «Правде» мы имеем очень интересный институт «дикой виры», который говорит нам о том, что вервь в 12 в. уже перестает помогать всем своим членам в платеже штрафов, а помогает лишь тем, кто заранее о себе в этом смысле позаботился, т.е. тем, кто вложился предварительно в «дикую виру»: «Аже кто не вложится в дикую виру, тому людье не помогают, но сам платит».1 Это говорит нам о том, что к 12 в. члены верви перестали быть равными в своих правах, что среди них выделялась группа, надо думать, людей более зажиточных, которые могли платить все взносы, связанные с участием в «дикой вире». Перед нами симптом разложения старой верви.
Итак, едва ли может остаться какое-либо сомнение в том, что восточное славянство, как и все другие народы мира, пережило одни и те же этапы в своем развитии. Восточному славянству известен период родового бесклассового строя, сменившегося строем общинно-соседским, иначе господством сельской общины, не устранившим и большой семьи.
Если родовой строй в 18-19 вв. сохранился в пережитках, то к 1 в. почти исчезли эти следы.
В древнейших дошедших до нас русских письменных памятниках мы видим уже классовое общество, имеющее за собой солидное прошлое.
Глава III. Смерды. Многие авторы полагали, что основным крестьянским населением страны были не раз упоминающиеся в источниках смерды. Однако «Русская Правда», говоря об общинниках, постоянно употребляет термин «люди», а не «смерды». За убийство людина полагался штраф в размере 40 гривен, за убийство же смерда – всего 5. Смерд не имел права оставить свое имущество непрямым наследникам – оно передавалось князю. Существует много гипотез о социальной сущности смердов, но большинство исследователей признают, во-первых, тесную связь смердов с князем, во-вторых, считают смердов ограниченной, хотя и довольно широкой, общественной группой. Вероятно, смерды были несвободными или полусвободным княжескими данниками, сидевшими на земле и несшими повинности в пользу князя.
В.Д.Греков путем долгих исследований попытался подвести главнейшие итоги наблюдений над историей смердов:
1. Смерды есть основная масса русского народа, из которой в процессе классообразования выделились другие классы русского общества.
2. С появлением господствующих классов смерды оказались внизу общественной лестнице.
3. Источники Киевского периода истории Руси застают их организованными в община.
4. Победа феодальных отношений внесла в жизнь смердов очень важные изменения и прежде всего разбила смердов на две части: а) смердов-общинников, независимых от частных владельцев, и б) смердов, попавших под власть частных владельцев.
5. Процесс внутреннего расслоения в общине привел часть смердов к необходимости покинуть общину и искать заработка на стороне. Таким путем у землевладельцев появились новые кадры рабочего населения за смердьей среды.
6. Независимые смерды продолжали существовать, несмотря на систематическое наступление на общину привилегированных землевладельцев-феодалов.
7. Независимые смерды попадали под власть власть феодалов путем внеэкономического принуждения (захват населения и земли, пожалование от государства).
8. Правовое положение зависимых смердов не поддается точному определению. Во всяком случае есть основание считать в своих правах сильно ограниченными.
9. Форма их эксплуатации определяется условиями жизни смерда: если он живет непосредственно в барской усадьбе, он работает на барщине и входит в состав челяди; если он живет вдали от усадьбы, он платит ренту продуктами.
10. В 13-14 вв. весьма энергично растет рента продуктами в связи с расширением землевладения феодалов, увлечением количества их подданных и превращением вотчины в сеньерию.