Реферат: Схема Н.Н. Баранского

И это, конечно, отнюдь не содействовало украшению географических описаний.

В разделе о природе вам перечислит все хребты и хребтики, реки и речки, показатели температуры и осадков по всем месяцам года, дадут перечень растений и животных в разделе о хозяйстве вам расскажут, обо всех культурах и видах скота, обо всех отраслях промышленно­сти, обо всех статьях ввоза и вывоза и т.д. Но о населении. Кроме чисто формальных данных об общем численности, средней плотно­сти, проценте городского населении и еще, разве о про­центном распределении по национальностям, вы не узнаете ничего более.

Особо нужен и практически важен страноведческий эле­мент в военно-географических описаниях, о чем никак нельзя не упомянуть в переживаемое нами время. Человек – тема для наших географических определений неприятная, щекотливая, тема, предпочитают не касаться. Как-никак, а в результате “человека забыли”!!!

Небезынтересно отметить, что оба констатируемых греха нашей географии – чрезмер­ный разрыв между физиче­ской и экономической географии и забвения человека – тес­нейшим образом между собой связаны; ведь разрыв этот ме­жду физической и экономической геогра­фией происходит именно потому, сто первая становится “бесчеловечной”, а вторая “противоес­тественной”, если бы та и другая не за­бывали о человеке, у них была бы общая теми, которая их, так или иначе, сближала бы, не допуская чрезмерного от­рыва.

Отвод со ссылкой на этнографию был бы далеко не дос­таточен. И притом по ряду при­чин. Во-первых, потому, что ряд моментов, касающихся на­селения и упускаемых в совре­мен­ных географических описа­ниях, пространственно четко выражен и обусловлен факто­рами регионального порядка, а потому, без всякого сомне­ния, должен быть относим к географии населения, а не к этнографии. Сюда относится, например, вопросы о размеще­нии населения, о формах расселения, о типах населенных пунктов, о материале для построек и т.д.

Во-вторых, нельзя не признать, что многие чисто эт­нографически моменты далеко не­безынтересны для географа, и в том числе особенно для экономистов-географов, по­скольку они, так или иначе, влияют – и подчас довольно заметно – на хозяйство стран и районов.

Здесь можно указать хотя бы на трудовые навыки, ко­торые у разных народов все еще достаточно различны. При­мером может служить Южный Казахстан, где в ряде районов можно наблюдать живущими и хозяйствующими бок о бок друг с другом, но по-разному казахов и русских, узбеков и дун­ган, украинцев и корейцев.

И, наконец – что для нас в данном случае всего важ­нее - все эти сведения, касающиеся населения стран и рай­онов, совершенно независимо от того, выражены ли они про­странст­венно, обусловлены ли они регионально, относится ли они к ведению географии населения или этнографии, ин­тересуют публику, как читающую книги, так и слушающую лекции, не меньше, а сплошь и рядом даже значительно больше, чем природа страны и чем ее экономика. При этом нередко бывает, что такого рода сведения не только больше возбуждают интерес, но и практи­чески очень нужны. Имеется у нас ряд вузов, для которых оче6нь важно общее знакомства с определенной страной, знакомства весьма широкое, включающее не только, природу и хозяй­ство, но и исто­рию, и культуру, и быт, и пол, одним сло­вом, знакомство в стиле страноведения. А отнюдь не в стиле “бесчеловечной” физиографии, или “противоестествен­ной” экономической географии, или хотя бы обеих вместе взятых.

3. Комплексное страноведение

Над выходом из положения уже теперь приходится заду­мываться и физико-географам, и экономистам. При этом, как вполне естественно было, и ожидать, выходы у тех и у дру­гих намечаются разные.

Некоторые из физико-географов полагают, что природа страны или района можно рас­сматривать по крупным комплек­сам; один, скажем. Комплекс “недровый”, включающий гео­ло­гическое строение и рельеф с полезными ископаемыми, а также и гидрографию с гидроэнер­горесурсами, а другой ком­плекс “поверхностный”, включающий климат с почвами, рас­ти­тельным покровом и животным миром. На физико-географи­ческое рассмотрение того и дру­гого из этих комплексов, которое физико-географические функции по его “трудовым навыкам” сделать нетрудно, он наращивает справку о хозяй­ственном использовании природных ресурсов данного ком­плекса, и – “ дело в шляпе!” Комплекс природы и хозяйства достигнут. И потреб­ность в страноведении будет удовлетво­рена. И исключением будут экономико-географы.

Экономико-географы планируют дело иначе. Они пола­гают, что если в своих схемах характеристики страны или района они отведут вначале одну главу природным условиям и природным ресурсам, то этим “долг природы” с их стороны будет уже уплачен. И опять-таки оба зайца будут убиты од­ним выстрелом; и комплексное описание страны будет изго­товлено, и ненужными окажутся физико-географы. Ну, пред­положим физико-географы “пристроят” горнодобывающую про­мышленность и гидроэнгергостанции в качестве функции ре­сурсов недровых и гидроэнергетических, сельское и лесное хозяйство – в качестве функции ресурсов климат и почвен­ных, и, наконец, рыболовство сможет найти себе место в разделе морей, рек и озер. Но ведь это только сырьевые отрасли. А что прикажите делать с промышленностью обра­ба­тывающей, по какому из природных комплексов вы запишите, скажем, промышленность автомобильную, пользующуюся сырьем самого разнообразного происхождения. И, наконец, что вы будете делать с населением и населенными пунктами. О вы­возе капиталов, платежном балансе и финансах я же и не говорю.

Достаточно поставить эти вопросы, чтобы совершенно наглядно показать, что хозяйство страны или района во всей его сложности и во всем его разнообразии разнести по каким бы то ни было “комплексам” природных условий и при­родных ресурсов невозможно. И это по той простой причине, что хозяйство отнюдь не сводится и не может быть сведено к одному лишь его материальному субстрату, получаемым из природных ресурсов материи и энергии.

Что касается второй выдумки – экономико-географиче­ской то она гораздо ближе к делу, и это по той, прежде всего причине, что экономико-географы более “человечны”, а потому и ближе к интересам страноведческим, как интере­сам, прежде всего и больше всего “человече­ским”.

Из географа-экономиста получить страноведа, надо по­лагать, проще и легче, чем из фи­зика-географа; однако к тому моменту, как он стонет страноведом, т.е. подведет под себя необ­ходимым для страноведа “природный фундамент” и обзаведется культурной, бытом, этногра­фией, и станет настоящим знатоком данной страны, он уже в значительной мере рискует пере­стать быть экономико-географом.

И это по той простой причине, что интегральный инте­рес к определенной стране вытес­нит у него специальный ин­терес к географическому размещению производства.

Реакционная сторона этих утопий – физико-географиче­ской и экономико-географиче­ской – заключается в расчете на “вымораживание” своего “визави”.

Допустим, что физико-географическая утопия осуществ­ляет и описание стран, и рай­онов стали делаться по ее ре­цепту. Что отсюда получится.

В силу явной недостаточности и неудовлетворительно­сти тех “прирезок” на тему “хо­зяйственное использование ландшафта”, которые, согласно этой утопии, будут физико-геогра­фами даваться взамен экономико-географической части описания отдельных отраслей хозяй­ства, от таковых описа­ний уже ни малейшей комплексности ожидать не приходится.

То же самое неизбежно произошло бы и в случае осуще­ствления утопии экономико-географической: физико-геогра­фическая пустота стала бы заполняться очерками по отдель­ным элементам природы, выходящими из-под пера узких спе­циальностей – геоморфологов, климатологов, гидрологов, от которых требовать увязки между элементами и не полага­ется.

Отсюда ясно, что правильного выхода из положения ни та, ни другая из этих утопий не дает.

В попытках заполнения пропасти, образовавшейся между географией физики и геогра­фией экономической, намечается еще и третья линия – линия на их сближение и даже сраще­ние в виде так называемой “общей географии”.

Суть географии сторонники это решение вопроса видят в познании природной и челове­ческой в их глубоких связях и взаимодействиях. Настаивая на необходимости включения чело­века в “географический синтез”, они аргументируют это не только тем, что иначе природа по­лучается “бесчеловеч­ной”, т.е. такой, какой бывает только первобытная при­рода. Но также и тем, что изучение развития человеческой жизни под влиянием природной среды и в первобыт­ных усло­виях природы, является одним из самых необходимых, и тон­ких критериев для по­нимания строя, и жизни каждой данной местности (страны, района).

Сторонники “общей географии” считают, что в этой “общей географии” они будут кроме природной среды (но в тесной связи с нею) изучать также и результаты и непо­средст­венного влияния природы на человека и те неизглади­мые черты в природе, которые произве­дены в ней ругой че­ловека.

По мнению Н.Н. Баранского, такая “общая география” – если бы она даже, так или иначе, осуществлялась – никак не ликвидирует самостоятельного осуществления ни физико-географической, ни экономико-географической. Ибо и у той и у другой имеется своя собствен­ная внутренняя закономер­ность.

Ограничивать исследование географии хозяйства причи­нами одного лишь природного порядка не остроумно уже по­тому, что сначала необходимо найти причины данной геогра­фии хозяйства и только тогда будет видно, какой они при­роды.

При всей сравнительной близости сторонников “общей географии” к позиции, наши за­щищаемой, нельзя не отметить важного различия. А именно, “общей география” в представ­лении ее сторонников должна быть наукой, которая должна заменить собою и физическую и экономическую географию, тогда как выдвигаемое Н.Н. Баранским страноведение, не претен­дует на роль особой науки, должно быть лишь органи­зованной формой объединения разносто­ронних знаний о той или иной определенной стране.

4. Главные методические заботы

Главная методическая забота при конструировании но­вой для нас специальности – страноведение – будет заклю­чаться в отборе фактического материала и в увязке элемен­тов комплекса между собой.

Эти две задачи – отбор материала и увязка его между собой – это задачи, стоящие у ко­лыбели каждой новой от­расли знания, и о них необходимо сказать. Набор всевоз­можных све­дений, никак не связанных между собой, можно найти в разного рода справочных изданиях, между прочими в военно-географических или военно-стратегических обзорах. Такого рода об­зоры составляются обыкновенно в строго бю­рократическом порядке, по твердой закостенев­шей про­грамме, причем творец “программы” не считает даже нужным пояснить, зачем ему нужны те ил иные запрашиваемые им сведения, а подчиненные чиновники, эти сведения соби­раю­щие, не смеет даже об этом спросить, да и самого вопроса у них обыкновенно не возни­кает.

Что касается разнообразия включаемых в такие обзоры сведений, то в этом отношении идти дальше некуда, тут могут найти решительно все – от состояния бань и прачечных и до “состояния умов” в отно­шении нравственном, религиозном и политическом. Но какой-либо увязки между теми и другими “состояниями”” искать было бы тщетно, ибо как раз для увязки-то в программе и не отводится никакого места и никакой “графы”. Надо ли говорить о том, что задуманное нами страноведение ничего общего не имеет и не должно иметь с такого рода справками и обзорами.

5. Суть Н.Н. Баранского предложения