Реферат: Тенишева М.К. - великий меценат
В 1973 году английский журналист Дж. Боулт опубликовал в декабрьском номере журнала “Аполло” очерк о Мамонтове и Тенишевой, указав в тексте дату рождения Марии Клавдиевны-1867 год. В подписи одной из фотографий указана дата 1857 год, что явно опечатка. Но именно этой опечаткой воспользовался Н. Пономарева, указав ее в предисловии книги “Впечатления моей жизни”, что является необъективной подачей материала Дж. Боулта.
Несколько лет назад нам удалось разыскать судебный документ 1909 года, где указан возраст Тенишевой 45 лет, что отодвигает ее рождение на 1864 год. Эта дата ближе к действительности. Прослеживая биографию Марии Клавдиевны, эту дату можно “подвинуть” назад года на два, если учесть, что она вышла замуж шестнадцати лет, вскоре у нее родилась дочь, а в начале 1882 года уже занималась в парижской студии Маркези, которую посетил А.Г. Рубинштейн. Два ее известных современника писали о возрасте Тенишевой: А.Н. Бенуа- в 1895 году “около 40 лет”, К.А. Сомов- в 1898 году “от 35 до 40 лет”. Таким образом, Мария Клавдиевна могла родится между 1862-1864 годами. К сожалению, даты нет и на надгробии могилы Тенишевой. В книги воспоминаний она лишь один раз упоминает имя отца- Георгий. О матери известно, что она была в первом замужестве за Клавдием Пятковским, а затем за Морицем Петровичем фон Дезен (в воспоминаниях О. де Клапье-Дрезен-Л.Ж.). в доме последнего девочка росла и воспитывалась.
Первые уроки девочка получила дома, это было типично для дворянских семей, и в прошении 1910 года о зачислении в Московский археологическийинститут Тенишева написала: “домашнего образования”.Уроки музыки ей давала
гувернантка Софья Павловна, “безжалостно вконец убивая во мне охоту своим бездушным преподаванием. Я ненавидела эти уроки и бросила музыку при первой же возможности. Кроме того, ко мне стала приходить учительница пения, с которой я начала сольфеджио. Она предсказала мне хороший голос. Пение мне нравилось”. Закрывшись в своей комнате, девочка даже рисковала петь романсы “На заре туманной юности”, “Как сладко с тобой мне быть”, “Не скажу никому”.
Быстро подошло и время учебы. Девочку отдают сначала приходящей, затем полной пансионеркой в открывшуюся в 1869 году гимназию М.П. Спешневой и М.Д. Дурново. Общество было озабочено поднятием образования женщин, и новое учебное заведение было приближено к курсу мужских гимназий, а это открывало путь к высшему образованию, “ко всякой серьезной деятельности”. Отметим одну примечательную деталь: в гимназию поступали девочки исключительно из семей интеллигенции. К гимназии были привлечены выдающиеся педагоги того времени: Василий Иванович Водовозов, Александр Яковлевич Герд, Павел Александрович Лачинов, Иван Федорович Рашевский, Федор Федорович Резенер, Александр Николаевич Страннолюбский, а также Л.С. Таганцев, Е.А. Латышева, В. Яковлева, впоследствии П.П. Полевой. Сама Мария Петровна Спешнева обладала редкой наблюдательностью и отзывчивостью, а также “...даром незаметно, но сильно влиять на пробуждение хороших начал в юных душах учениц”.
Она преследовала цель не только дать девочкам специальные знания, но и воспитать в них патриотические чувства, нравственную основу для семьи и общественной деятельности.
Марией Клавдиевной все ценное, что она получила в гимназии, осознается позже, пока для нее- это смена обстановки. Она вдруг проявила резвость и даже непослушание. “Вначале я училась неровно, плохо: внимание отсутствовало. Меня за это журили, увещевали, но так как у на баллов не ставили, полагаясь на совесть учащихся, журение оставляло меня равнодушной, -слыхивала дома и похуже, а совесть относительно алгебры и бедного Страннолюбского, которого я приводила в отчаяние, ни минуты не мучила меня. Русская история и естественные науки были моими любимыми предметами”.
Вскоре у молодой женщины проявляются вокальные способности, и по совету известного педагога и солиста Мариинского театра И.П. Прянишникова (1847-1921) она едет в Париж брать уроки пения в известную студию Матильды Маркизе. В студии Тенишева провела три года. В этот период она знакомится с композитором и пианистом А.Г. Рубинштейном (1829-1894), с актрисой Александрийского театра М.Г. Савиной (1854-1915), с великим русским писателем И.С. Тургеневым, который тогда жил в Париже.
В 1880-м годам относятся первые уроки рисования, которые она получила в Лувре у французского художника Габриэля Виктора Жильбера. Позже непродолжительное время занимается в студии Штиглица в Петербурге, в парижской академии Жюльена, у Жана Поля Лоранса, и Бенжамена Констана. В Петербурге Тенишева брала частные уроки акварели у Н.А. Гоголинского, пользовалась советами Я.Ф. Ционглинского и И.Е. Репина.
М.К. Тенишева “Впечатления моей жизни”
Москва 1987 г.
Собирательская деятельность М.К. Тенишевой.
М.К. Тенишева была крупнейшим коллекционером; она оставила нам три коллекции: русской графики (Государственный Русский музей), декоративно- прикладного и народного искусства, эмалей и инкрустаций (обе в Смоленском музее-заповеднике).
В 1890-е годы Тенишева собрала уникальную коллекцию русской и западноевропейской графики, которая показала исключительную зрелость новых сил, вступивших в искусство в конце Х!Х века. Ценность этой коллекции определяется и тем, что рисунок и даже акварель еще не были предметом широкого собирательства и только после тенишевского опыта в Росси стали коллекционировать графику.
Анализ искусства рубежа веков невозможен и без Талашкина. С этим центром связано начало смоленского музея, здесь была собрана одна из лучших в России коллекций русского народного искусства.
М.К. Тенишева, организатор талашкинского художественного центра, сыграла большую роль в русском искусстве конца Х!Х -начала ХХ века. По размаху ее деятельность близка С.И. Мамонтову, С.П. Дягилеву. С ними она была не только знакома, но и соотрудничила. В Талашкине открылась замечательная страница жизни и деятельности М.К. Тенишевой, связанная с предпринятым ею в крупных масштабах собирательством русских древностей и этнографических коллекций. Здесь заполнялась знаменитая “Скрыня”-вначале так называли талашкинцы созданный Марией Клавдиевной историко-этнографический музей “Русская старина”.
Л.С. Журавлева “Талашкино”
Москва “Изобразительное искусство” 1989 г.
Тенишева знала и видела, что вокруг по городам и селам, по монастырям и храмам, по деревенским избам и погостам таились, а чаще всего просто гибли несметные сокровища, созданные русским народом. Мария Клавдиевна обратилась за добрым советом и к помощи тех, кто имел отношение к изучению истории России и памятников ее материальной культуры. Первым откликнулся профессор- археолог Владимир Ильич Сизов, основатель Исторического музея в Москве, участник археологических раскопок знаменитых Гнездовских курганов под Смоленском. Сизов обратил внимание Тенишевой на чрезвычайно интересные этнографические ценности, сохранившиеся в Смоленской губернии, особенно в ее отдаленных, глухих деревнях. Советы ученого решили многое. Тенишева окончательно посвятила себя поискам, изучению и собиранию русских древностей и народного искусства. Поездки в Ростов и Ярославль помогли Тенишевой серьезно определить себя в начатом собирательстве, глубже понять истоки искусства русской старины и национальных художественных промыслов.
По поручениям Тенишевой неутомимый Барщевский- доверенное лицо Тенишевой по поискам и приобретению уникальных предметов и целых коллекций русских древностей и народного творчества и как составитель и хранитель поначалу еще скромной талашкинской “Скрыни”, снова и снова колесил по России, наведываясь в заповедные места и добывая редчайшие, поистине бесценные экспонаты для талашкинской “Скрыни”. Труды и страдания Барщевского не пропали даром. Примерно к 1898 году талашкинские сундуки, чуланы, чердаки и прочие закутки, по свидетельству самой Тенишевой, оказались заполненными несметными богатствами. Это прежде всего шедевры живописи- уникальные иконы “старого пошиба”, первопечатные книги, от объемистых фолиантов, до миниатюрных изданий.
Здесь были собраны удивительные образцы народной резьбы и росписи по дереву: украшения крестьянских изб- их наружный декор (резные наличники окон и дверей, детали фронтонов, карнизов и фризов, надворотные и надколиточные щиты с изображением на многих из них фантастических зверей, птиц, рыб, чудовищ, в компонованных в богатый растительный орнамент); внутреннее убранство избы ( столы, лавки и скамьи, висячие шкафчики, стоячие шкафы для посуды, сундуки, ларцы, шкатулки, ложки,...) итд.
Керамике в ее великолепном многообразии, от простых гончарных поделок, до высокохудожественной майолике, в виде хитроумно разрисованных, иногда с назидательными надписями печных и декоративных изразцов 16,17,18 века.
Это и крестьянская одежда, особенно женская, настолько убедительная в цветовых и конструктивных решений, что в ней ни убавить, ни прибавить ничего нельзя, не разрушив неповторимо трогательной ее красоты. Здесь представлены разные типы распространенной на Смоленщине традиционной женской одежды: домотканые шерстяные клетчатые синие или красные поневы (снованки); сарафаны разного покроя и из разных материалов- из синей крашенины, набитого масляными красками, с позументом и камешками; шерстяные андараки (юбки); белые куфайки (женские безрукавки); полотняные шушпаны (женская нагрудная одежда); телогрейки; полотняные насовки (женская рабочая летняя одежда); итд.
Из различных типов верхней одежды можно назвать такие, например, интересные экспонаты, как шугай (короткополая кофта с рукавами) из темно-лиловой парчи с золотыми цветами, на беличьем меху, отороченный хорьковой опушкой (Ярославская губерния), или белый суконный зипун с цветной вышивкой по черному бархату.
Были здесь и великолепные пояса, шерстяные и шелковые, том числе старинные боярские, с разноцветными концами, затканными цветами. Замечательные смоленские полотняные и холстинные полотенца с браными красными концами, вышитые строчкой и настебкой, с травчатыми узорами, иногда с изображением коней и людей.
Неотразимое впечатление производили собранные в большом количестве разнохарактерные головные уборы крестьянских девушек и замужних женщин (из Смоленской, Ярославской, Костромской, Вологодской, Олонецкой, Новгородской и других губерний): ширинки или наметки (девичьи полотенчатые головные повязки).
Среди металлических изделий привлекли внимание чеканные серебряные, позолоченные и медные братины 17 века с богатым звериным и растительным орнаментом, чеканные медные кумганы 17 века, медные старинные подсвечники, железные расписные кронштейны, оловянные сосуды для сбитня 18 век, оковка деревянных сундучков прорезным железом, кресты, большие железные замки с орнаментом “в прорезь” 18 век.
К этому надо присоединить старинные серьги золотые с жемчужинами, серебряные с эмалевой росписью, изображающей птиц 17 век, некоторые с яхонтовыми бусами или золоченые со стразом (поддельным алмазом) и жемчугом, с подвесками в виде листиков и цветков, с бирюзой и голубыми камнями 18 век.
В развернутой экспозиции и частично в фондах “Русская старина” насчитывалось около восьми тысяч номеров, значительная часть которого относится к этнографии и народным промыслам крестьян Смоленской губернии.
Тенишевская коллекция была очень велика и еще много можно говорить о ней. Но к сожалению часть коллекции исчезла разными путями: украдена, уничтожена, утеряна, итд. В Смоленске тенишевский музей открылся в разгар буйных событий 1905 года. В городе происходили революционные выступления рабочих, учащейся молодежи, ширилось крестьянское движение. М.К. Тенишева закрыла свою школу во Фленове и Талашкинские мастерские и переехала в Смоленск. Здесь у нее возникли серьезные опасения за целость экспонатов музея, которому угрожал разгром со стороны орудовавших в городе черносотенных банд, созданных полицией и монархистами для борьбы с революцией. Такая попытка нападения на музей была уже предпринята. Наиболее ценные экспонаты музея были перевезены Тенишевой в Париж.