Реферат: Церковное право история и современность
CXVIII века византийская система отношений между государством и церковью, несвободная от влияния западных иерократических идей, получила резкий отпечаток государственной церковности, т. е. той системы, которая процветала в то время в государствах западной Европы. В лице патриарха Никона церковь произвела последнюю отчаянную попытку утвердить независимость от государства, опираясь на теорию параллелизма властей духовной и светской. Попытка опиралась на недостаточно мощную материальную базу, и потерпела фиаско. Государство сделало церкви только одну уступку – уничтожило Монастырский приказ, в котором царь Алексей Михайлович хотел сосредоточить контроль над церковным вотчинным хозяйством и суд над церковными людьми. Для Петра, совершенно чуждого старому благочестию, церковь имела значение только как орудие власти и как источник государственных доходов. Его меркантилистическая политика требовала колоссального напряжения платежных сил населения и огромных людских резервов и вызывала против себя жестокую оппозицию, в первых рядах которой стояла церковь. Это последнее обстоятельство сыграло роль ускоряющего момента и придало мерам Петра особенно крутой характер; по существу же церковные реформы Петра, несмотря на их непривычную для тогдашнего времени фразеологию, лишь завершили процесс огосударствления церкви, начавшийся еще в середине XVI века, и дали ему совершенно точное и ясное юридическое оформление.
Петр Великий упразднил патриаршество, которое давало многим повод думать, что патриарх есть "второй государь, самодержцу равносильный, или больше его", и что священство или духовный чин есть "другое и лучшее государство". Территориалистическая мысль государственной церковности находила себе ясное выражение в ряд государственных учреждений и духовного ведомства в ряд других ведомств, особенно когда, по смерти Петра Великого, синод, лишенный титула "Правительствующего" был подчинен верховному тайному совету и кабинету. Во второй половине XVII века высшая русская духовная иерархия стремилась разрешить византийскую неясность отношений между государством и церковью в смысле иерократической системы. Петр, упраздняя государство в государстве и устраняя патриарха, как другого самодержца и даже большего, чем сам монарх, разрешил эту неясность в смысле государственной церковности. Вместе с тем, с XVIII века идеал слияния русского государства с русской православной церковью стало менее и менее достижимым. Однако, была создана, испытывая разные последовательные перемены, известная религиозная организация, для католиков в особенности по сношениям и соглашениям с римским папой. Организация эта, регулированная уставами, вошедшими в свод законов российской империи, есть часть государственного порядка, так что в этом смысле можно говорить и о слиянии русского государства с другими вероисповеданиями.
Церковная юрисдикция была при Петре очень ограничена: масса дел от церковных судов отошла в суды светские (даже суд о преступлениях против веры и церкви не мог совершаться без участия светской власти). Для суда над церковными людьми, по искам светских лиц, закрытый в 1677 году, был в 1701 году восстановлен Монастырский приказ со светскими судами.
С начала XVIII века в России распространилась теория естественного права. В ней сочеталось почитание бога как творца вселенной с представлением о том, что «неземная сила» не может вмешиваться в единожды созданный естественный порядок вещей. В этих условиях научное познание окружающего мира получало относительную для себя свободу. Соображения просвещенных людей о переустройстве общественных порядков становились в меньшую зависимость от богословских канонов.
В позднейших императорских указах, поскольку они относились к церковным делам, всегда можно проследить попечение о благе церкви. Верховная власть императора в государстве и в церкви основывается на личной принадлежности императора к православной церкви. Император, всероссийским престолом обладающий не может исповедывать никакой иной веры, кроме православной.
К монашеству Петр относился не только с меньшей заботой, но даже с некоторой враждой. Она исходила из того убеждения Петра, что монахи были одной из причин народного недовольства реформой и стояли в оппозиции. Не работая, монахи, по мнению Петра, «поедают чужие труды» и в бездействии плодят ереси и суеверия и занимаются не своим делом: возбуждают народ против новшеств. При таком взгляде Петра понятно стремление его к сокращению числа монастырей и монахов, к строгому надзору за ними и ограничению их прав и льгот. У монастырей были отняты их земли, их доходы, и число монахов было ограничено штатами; не только бродяжничество, но и переход из одного монастыря в другой запрещался, личность каждого монаха была поставлена под строгий контроль настоятелей: занятия в кельях письмом запрещены, общение монахов с мирянами затруднено
Но в 1721 году Синод издал важное постановление о допущении браков православных с неправославными - и с протестантами и католиками одинаково.
Указ о единонаследии внес изменения и в сферу семейного права. Был повышен брачный возрастдля мужчин - до двадцатая лет, для женщин - до семнадцати лет.
Признавался только церковный брак. С 1721 г. разрешено было Я заключать смешанные браки с христианами других конфессией (католиками, протестантами), брак с иноверцами запрещался.
Поводы для расторжения бракапредусматривались следующие: политическая смерть и ссылка на вечную каторгу, безвестное отсутствие одного из супругов в течение трех лет, поступление в монашество, прелюбодеяние одного из супругов (для мужа - если соответствующие действия были осуществлены в собственном доме, для жены - достаточно было действий, дающих основания предполагать прелюбодеяние), неизлечимая болезнь или импотенция, покушение одного из супругов на жизнь другого, недоносительство о готовящемся преступлении против монарха
Колебания в правительственной политике вот второй четверти XVIII века, связанные с переоценкой реформ петровского времени, в большей степени сказались в среде высшего духовенства. При преемниках Петра противники церковных реформ энергично выступали против нововведений и в первую очередь против главного помощника Петра Великого по делам церкви – Феофана Прокоповича. Борьба вокруг вопроса о церковной политике выразилась в длительных расследованиях по обвинениям, выдвинутым против Феофана Прокоповича и касающимся как общей системы его взглядов, так и мелких поступков. Нападкам подвергались не только Прокопович, но и другие сподвижники Петра по церковным реформам. Обвинителями же выступали лица, поднявшиеся при Петре и занявшие видные и прибыльные должности в церковной администрации.
Указ о секуляризации, то есть лишении духовенства права распоряжаться вотчинами, был обнародован 21 марта 1762 года. Этот указ относительно радикально разрешал сложный вопрос о церковных и монастырских имениях. Ими должна была ведать вновь образованная Коллегия экономии; крестьяне переводились на денежный оброк, а земли, как бывшие в пользовании, так и те, которые обрабатывались ими на монастыри, поступали в собственность крестьян.
Последующие политические события приостановили выполнение этого правительственного мероприятия. Екатерина II, отменив указ 1762 года, несколько задержала решение вопроса о церковных имениях, но ход событий указывал на необходимость радикальных мер.
Главным результатом реформы 1764 года с организационной стороны было полное превращение церкви в ведомство государственного управления, а епископов - чиновников.
Типичным представителем нового типа духовенства высокого ранга во второй половине XVIII века был московский митрополит Платон (Левшин). Он считал недопустимым, чтобы священники испытывали материальную нужду, ибо в противном случае они не будут внушать к себе уважения со стороны народа. Он также убеждал богатых людей щедро жертвовать средства для украшения церквей, что, по его мнению, было более важным делом, чем помощь обездоленным, поскольку в богатом храме народ, пораженный великолепием богослужения забывает (хотя бы на время) о своем нищенском существовании. Главным средством от распространения вольномыслия Платон считал развитие духовного обучения. Он активно содействовал расширению сети специальных церковных школ и реформированию преподавания в них в направлении его обновления и ознакомления учащихся с основами противоборствующих учений, чтобы вооружить их против неприятелей самых сильных.
В 1797 году Павел I значительно увеличил земельные наделы монастырей и архиерейских домов. Расширились права церкви и на другие доходные статьи.
В инструкциях, составленных для рядовых церковнослужителей и надзирающих за ними благочинных, им предписывалось в бытовом отношении не смешивать себя с «простонародьем» и вести знакомство лишь с людьми знатными и богатыми.
Правительство Павла Iприняло меры к тому, чтобы реально обеспечить такое возвышение церковников. Штатное жалование священников было увеличено более чем вдвое. Чтобы в селах им не приходилось заниматься, подобно крестьянам, земледелием. В интересах церковников дозволялось заменять продукты деньгами. Служитель церкви находился в положении наставника для народа; ему же поручались и некоторые полицейские функции.
В период реакции конца XVIII века из специально выделенных лиц организовывалась духовная цензура, которая контролировала издание не только духовной, но и светской литературы.
В конце восемнадцатого столетия высшее, а в некоторой степени и рядовое духовенство превратилось в привилегированное сословие и верно служило делу укрепления феодально-абсолютистского государства.
4. Церковь в период перехода к конституционной монархии и демократической республики.
В соответствии с законами Российской Империи, Высшее Церковное Управление осуществлялось следующим образом: «Император есть верховный хранитель и защитник догматов господствующей веры. В управлении церковном самодержавная власть действует посредством Святейшего правительствующего Синода, ею учрежденного». К началу XX века первенствующим иерархом в Русской Православной Церкви, то есть первенствующим членом Синода, являлся митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский) — иерарх, внесший огромный вклад в подготовку Поместного Собора, до которого, к сожалению, ему было не суждено дожить. Что касается системы церковного управления, то все оставалось по-прежнему — так же, как было в предшествующем столетии. Синодальная бюрократия из Петербурга жестко контролировала епархиальную жизнь. Права епархиальных архиереев были ограничены. В епархиях сохранялось двоевластие: епархиальный архиерей и духовная консистория, которая была подотчетна именно синодальной бюрократии.
Велико было влияние русской церковной культуры — оно усиливалось с каждым годом. Все больше деятелей русской культуры начинали обращать свой взор к Церкви. Но, наряду с этим, имела место и другая тенденция: несмотря на то, что лучшие представители русской литературы, философии, искусства обращались к Церкви, основная масса русской интеллигенции оставалась настроенной антицерковно и, к тому же, политически очень радикально. Атеизм все больше начинает проникать в народные массы; политизация народных масс, в свою очередь, сопровождалась их расцерковлением. Итак: лучшие представители русской культуры обращаются к Церкви, а народ от Церкви отходит.
В 1904 году 12 декабря появляется императорский указ «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Этот указ содержал некоторые общие положения, которыми должен был руководствоваться министр внутренних дел при разработке проекта об изменениях в государственной жизни. Императорский указ включал в себя пункт шестой: «О веротерпимости», в котором говорилось о том, что в общественную и государственную жизнь России необходимо внести элемент веротерпимости. Форму реализации указа должен был выработать комитет министров. Императорский указ и дал толчок к тому, чтобы в комитете министров поставили вопрос о возможности каких-либо изменений в религиозно-общественной жизни России, а значит, возможно, и в жизни Православной Церкви. Митрополит Антоний на этом заседании высказался за то, чтобы начала веротерпимости и уравнения конфессий были внесены в русскую религиозно-общественную жизнь, подчеркнув, что гонения на иноверцев несовместимы с духом Православной Церкви, и государство должно видеть свою главную задачу не в ограничении прав иноверцев, а в том, чтобы как можно больше дать возможностей самой Православной Церкви в осуществлении своей деятельности.
Серьезной церковно-исторической и канонической проблемой, вполне так и не изученной, является проблема церковно-административного управления и преемственности высшей церковной власти, а также непосредственно связанная с этой проблемой — проблема взаимоотношений Церкви и государства. Каноничность и историческая целесообразность таких форм высшего церковного управления, как синодальный строй или многолетнее местоблюстительство (или заместительство арестованного местоблюстителя), хотя и подвергались исследованию, но все эти исследования могут рассматриваться только как постановка проблемы или как первое приближение к изучению вопроса, но не могут претендовать на окончательность оценки. В последние годы в научный оборот введен большой корпус источников, позволяющий если не по-новому, то во всяком случае трезвомысленнее посмотреть на проблему высшей церковной власти и ее взаимоотношения с государством. Причем исследователям, приступающим к изучению последнего аспекта проблемы (взаимоотношения Русской Православной Церкви и государства), следует сразу же отказаться от попытки рассмотреть вопрос в отрыве от всей предыдущей истории Русской Церкви. Необходимо комплексное исследование, учет опыта не одной только Русской Церкви, но и других Поместных Церквей.
5. Церковь в России в ХХ в.
Вместе с тем, по мнению автора, реально можно видеть три основных периода в истории Русской Православной Церкви XX в.: синодальный (1900–1917); патриарше-местоблюстительский советского периода (1918–1993) с четырьмя подпериодами (1917–1924 — восстановленного патриаршества; 1925–1943 — правления местоблюстителей и их заместителей; 1944–1988 — восстановления патриаршего управления; 1989–1993 — переходный от советского к постсоветскому обществу, характеризующийся ослаблением роли государства в управлении Церковью), патриарший постсоветского периода (1993 — по настоящее время). Каждый из периодов характеризуется различным юридическим статусом Русской Православной Церкви, ее фактическим положением в государстве, социально-политической ролью; кроме того, происходят изменения и в церковно-административном управлении Церковью. Так, в синодальный период в управлении Церковью участвуют Святейший Синод, обер-прокурор и как конечная инстанция — российский император; в патриарше-местоблюстительский — управление Церковью осуществляется патриархом или местоблюстителями с постоянным вмешательством в дела Русской Церкви различных государственных институций; в патриарший период постсоветского времени — Русская Церковь постепенно вышла из-под непосредственного влияния государственных структур и перестала быть заложницей политических интересов государства, но вместе с тем не вполне еще освоилась с новой для себя социально-политической ролью, в исполнении которой не меньше чем Церковь оказалось заинтересовано и государство, чьи институции за период после развала СССР оказались чрезвычайно дискредитированы.
Поместным Собором Российской Православной Церкви 1917-1918 гг. и восстановлением Патриаршества открылся новейший период в истории нашей Церкви. В жизнь Церкви вновь вошли Поместные Соборы как ее высший канонический орган. Собор продолжал свою работу более года. На нем обсуждались все важные вопросы церковной жизни: об устройстве высшей церковной власти и епархиального управления, о взаимоотношениях Церкви и государства, о проповедничестве, о духовных школах, монастырях. Программа Собора в силу обстоятельств того времени не была выполнена до конца.
Тем не менее Собор издал ряд определений, которые публиковались в церковной печати и вышли в 1918 г. отдельным изданием в 4 выпусках под названием «Определения». Важнейшие из этих определений следующие: «О правах и обязанностях Святейшего Патриарха Московского и всея России», «О Священном Синоде и Высшем Церковном Совете», О круге дел, подлежащих ведению органов высшего церковного управления», «О порядке избрания Святейшего Патриарха», «О Местоблюстителе Патриаршего Престола», «О епархиальном управлении», «О викарных епископах», «О православном приходе» (Приходской устав), «О монастырях и монашествующих», «О поводах к расторжению брака», «О правовом положении Церкви в государстве», «О привлечении женщин к деятельному участию на разных поприщах церковного служения».
Эти определения составили настоящий кодекс Русской Православной Церкви, заменивший «Духовный регламент», «Устав Духовных Консисторий» и целый ряд более частных законодательных актов синодальной эпохи.
В решении вопросов всей церковной жизни на основе строгой верности православному вероучению, на основе канонической правды Поместный Собор обнаружил незамутненность соборного разума Церкви. Канонические определения Собора послужили для Русской Церкви на ее многотрудном пути твердой опорой и безошибочным духовным ориентиром в решении крайне сложных проблем, которые в изобилии ставила перед ней впоследствии жизнь.