Реферат: Вопросы морали в современной философии

Останется только их общественная форма, это и будет моралью. Мораль есть нацеленность людей друг на дру­га, которая существует изначально, до каких-либо конк­ретных взаимоотношений между ними и является услови­ем возможности этих отношений. Не приходится сомне­ваться, что практический опыт сотрудничества детерми­нирует мораль. Но без морали не мог бы состояться сам этот опыт сотрудничества.

Для того чтобы понять природу и назначение государ­ства, Гоббс постулировал некое гипотетическое естест­венное состояние тотальной вражды между людьми (вой­ны всех против всех). Для того чтобы понять природу и назначение морали, нам следовало бы сделать пред­положение противоположного рода — об изначальном состоянии слитности людей, их гармонии с собой и друг с другом (разве не об этом религиозный миф о происхож­дении человечества от одного человека — Адама и о рай­ской жизни первых людей?).

Словом, мораль есть общественное начало в человеке, она связывает людей воедино до всех их прочих связей. Ее можно назвать человеческой (общественной) формой всех связей и отношений между ними. Мораль очерчивает тот универсум, внутри которого только и может раз­ворачиваться человеческое бытие как человеческое.

6. Мораль как общественная форма отношений между людьми, делающая возможными все прочие, предметно обусловленные отношения между ними, как такое объ­единяющее начало, которое дано до пространствен­но-временной разделенности людей и противостоит ей, мыслима только в сопряжении со свободой. Акты свобо­ды по определению являются всеобщими — ничто не может им противостоять и их ограничивать. В против­ном случае они не были бы свободными. Моральная всеобщность, поскольку она не считается ни с какими ограничивающими ее обстоятельствами, предполагает в качестве своего основания свободу. В противном случае она не была бы всеобщностью.

Мораль присуща только существу, обладающему сво­бодой воли. Как было иронично замечено в истории философии, лучшее до­казательство существования свободы воли состоит в том, что без нее человек не мог бы грешить. Это остроумно, но не точно. Для объяснения пороков мы не нуждаемся в постулате свободы воли, ибо пороки имеют свои, впол­не достаточные эмпирические причины. Вопрос о том, почему человек грешит, почему он склонен к обману или скупости, не вызывал никогда трудностей ни в теории, ни в повседневной практике. Иное дело — вопрос о до­бродетельности человека, о том, почему он противостоит лжи и стремится быть щедрым. На это нельзя ответить без допущения свободы воли.

Единство свободы и всеобщности (объективности, не­обходимости) составляет характерную особенность мо­рали. Мораль не имеет ничего .общего с произволом. Мораль существует в форме закона, она не терпит исключений. Мир морали общезначим, объективен, необходим, но это такая обще­значимость, объективность, необходимость, путь к кото­рой лежит через бездну, именуемую свободой. Особенность морали состоит в един­стве двух противоположных полюсов человеческой де­ятельности: добровольно-личностного и объективно-уни­версального.

7. Как возможно единство личностной автономии и всеобязывающей необходимости? Если мораль, опира­ющаяся на свободу воли личности, является всеобщим законом, то, по крайней мере, для всех других людей, кроме данной личности, она оказывается предзаданной, объективно предписанной. В то же время сама данная личность оказывается в зоне действия нравственного закона, предписанного ему другими личностями. Получа­ется парадокс: акты свободной воли не могут не быть всеобщими, но, становясь всеобщими, они сковывают свободную волю. Поскольку мораль есть продукт моей свободы, то она имеет форму всеобщности. Но прини­мая форму всеобщего закона, она внешним образом ограничивает свободу других индивидов. Эту же мысль можно выразить иначе: так как в обоснование морали я не могу предъявить ничего, кроме моей доброй воли, то это как раз означает, что у меня нет оснований считать ее законом для других и уж во всяком случае нет оснований требовать от них, чтобы они безусловно признавали сформулированный мной, то есть мой, мо­ральный закон. Или это мой закон, и тогда он не может быть всеобщим. Или это всеобщий закон, и тогда он не может быть моим. Личность автономна в том смысле, что она сама избирает закон своего суще­ствования, она, и только она осуществляет выбор между природной необходимостью и моральным законом. Свободная воля тождественна моральной воле. Моральная личность апеллирует к всеобщему закону не для того, чтобы предъ­явить его другим, а для того, чтобы избрать его в качест­ве закона собственной жизни. Мораль — это такая игра, в которой человек ставит на кон самого себя. Сократ был принужден выпить яд. Иисус Христос был распят. Джор­дано Бруно был сожжен. Ганди был убит. Таковы ставки в этой игре.

Мо­раль говорит не о том, что было, есть или будет. Она говорит о том, что должно быть. Моральные утвержде­ния нельзя проверить ни на достоверность, ни на прак­тическую эффективность. Мораль не умещается ни в сло­вах, ни в поступках. Она измеряется только усилиями, направленными на ее осуществление. Вот почему мораль имеет самообязывающий характер.

Итак, понятие морали можно свести к следующим основным определениям: а) мораль есть стремление к со­вершенству; б) она не подчинена закону причинности и принципу полезности; в) конкретные выражения мора­ли выступают в качестве запретов; г) мораль есть совер­шенное состояние души человека; д) она характеризует способность человека жить сообща и представляет собой общественную форму отношений между людьми; е) мо­раль есть единство автономии личности и всеобщего закона; ж) наиболее адекватной формой морального за­кона является золотое правило нравственности; з) мо­ральный закон не допускает разведения субъекта и объекта действия.

Одной из труднейших — и теоретических и практичес­ких проблем этики является проблема персонификации морали. В истории .мысли и культуры господствовал взгляд, согласно которому одни индивиды являются добрыми, моральными, а другие злыми, аморальными, и поэтому первые должны учить вторых. Это — одна из самых распространенных и коварных деформаций мора­ли.

Парадокс моральной оценки связан с вопросом о том, кто может вершить моральный суд. Логично предполо­жить, что такую функцию могли бы взять на себя люди, возвышающиеся над другими по моральному критерию, подобно тому как это происходит во всех других сферах знания и практики (правом авторитетного суждения по биологии имеет биолог, по юридическим вопросам — юрист и т. д.). Однако одним из несомненных качеств нравственного человека является скромность, даже более того — сознание своей порочности. Он не может считать себя достойным кого-то судить. С другой стороны, люди, охотно берущие на себя роль судьи и учителя в вопросах морали, уже одним этим фактом обнаруживают такое самодовольство, которое органически чуждо морали и является безошибочным индикатором этической глухо­ты. Те, кто мог бы вершить моральный суд, не будут этого делать; тем, кто хотел бы вершить моральный суд, нельзя этого доверять. Моральный суд в данном контек­сте понимается широко — как моральное учительство.

Выход из этой безвыходной ситуации заключен в нра­вственном требовании: "Не судите других". Моральный суд есть суд человека над самим собой, и этим он отлича­ется от юридического суда.

Мораль есть неотъемлемое свойство человеческого поведения, подобно тому как прямохождение есть неотъем­лемое свойство человеческого организма. Только благода­ря внутреннему свету морали индивид узнает себя в других людях и понимает, что он — человек. Единое солнце морали, если оно и существует, недоступно человеческому взору. Мораль горит лампадой внутри (в сердце) каждого индивида. Лампада эта иногда бывает ослепительно яркой, иногда тусклой, едва видимой (индивидуальные мораль­ные различия между людьми могут быть очень большими), тем не менее огонь морали горит в каждом человеке. В доказательство этого можно привести два факта: удиви­тельная точность обыденных представлений о морали как бескорыстии и присущая каждому индивиду безошибоч­ная способность отличать добродетель от порока.

Мораль в понимании Фридриха Ницше.

Рассмотрение вопроса морали в современной философии невозможно представить себе не обратившись к взглядам великого немецкого философа Фридриха Ницше.

Родился Фридрих Ницше 15 октября 1844 года в прусской Саксонии, в Рёккене около Лютцена, в старинной пасторской протестант­ской семье. Как это совместить с той ожесточенной борьбой против религиозной морали и церкви, которую он вел на протяжении жизни? Очень интересный вариант объяснения предлагает К. Ясперс, один из основателей экзистенциализма, считавший Ницше своим наставником в философии. Он считает, что борьба против церкви объясняется именно... глубочайшей религиозностью Ницше с детства. Христианские идеалы для него были столь высоки, что их реализация в действитель­ности его не удовлетворяла. Подлинным Ницше считал только первоначальное христианство — мощное и величественное учение, способное подвигнуть на борьбу целые народы, заставлявшее мобилизовать их жизненные силы.

«Изменчивость морали.—Изменяют мораль, работают над ее преобразованием те, кто с успехом совер­шает все, что ни захочет, каков бы ни был его поступок.»

И наоборот: христианство современное Ницше прези­рал как религию обанкротившуюся, утратившую мужественный дух, проповедующую смирение, с которым ранний христианин не прожил бы и дня, а также уклонение от великой жизненной борьбы. Еще один интересный момент: Ницше, считая аристократию цветом нации и воспевая ее в философии, не раз заявлял, что прадед его был польским дворянином, хотя подтверждений тому не приводилось.

«Морально, то что я считаю моральным.»

Приведем еще одно интересное высказывание:

«Нравственность и отупение.—Обычай есть ре­зультат опыта прежних поколений в вопросе о том, что полезно и что вредно. Но приверженность к обычаю не имеет никакого отношения к опыту как таковому; она объясняется древностью, святостью, неприкосновен­ностью обычая. И эта приверженность всегда мешала делать новые опыты и исправлять обычаи, т. е. нравст­венность препятствовала возникновению новых лучших обычаев: она затупляла.»

В этом отрывке размышления о нравственности совсем не в пользу последней. Попробуем проанализировать о чем же писал в своей работе этот философ.

Ницше, может, и грубо, но прямо в глаза лепил правду о природе человече­ского зла. Ницше и Достоевский почти достали до гнилой утробы человечишка, до того места, где преет, зреет, набирается вони и отращивает клыки спрятавшийся под покровом тонкой человече­ской кожи и модных одежд самый жуткий, сам себя пожирающий зверь. А на Руси Великой зверь в человеческом облике бы­вает не просто зверем, но звериной и рождается он чаще всего покорностью, безответственностью, безалаберностью, желанием избран­ных, точнее, самих себя зачисливших в избранные, жить лучше, сытей ближних своих, выделиться среди них, но чаще всего — жить, будто вниз по речке плыть.

Высказывание Ницше нельзя воспринимать однозначно так как его творчество глубоко и многогранно. Хотя его высказывания о морали в основном ругают нравственные устои общества это не свидетельствует о их ненужности в его понимании. Так его произведения являются резкими, в то же время сам философ был очень спокойный и вежливый.

Он отвергает мораль сформированную прогнившим обществом, которое использует ее для своих нужд, но ценит высокую внутречеловеческую нравственность благородных личностей.

Самобытность Альберта Швейцера.

Альберт Швейцер (1875—1965) жил в соответствии со своим учением. Его жизнь имеет достоинство этического аргумента. Единство мысли и действия — характерная черта всех великих моралистов. Заслуга Швейцера в том, что он продемонстрировал эту черту в наше время всеоб­щей стандартизации и обезличенности. Он противопоста­вил ясность и простоту нравственно ответственного пове­дения анонимной жестокости XX века.

Характерная особенность Швейцера-человека состоя­ла в том, что он органически сочетал качества, которые принято считать взаимоисключающими: с одной сторо­ны самоволие, индивидуализм, рациональную расчетли­вость, с другой — нравственное подвижничество.

Суть трагедии Швейцер видит в утрате перво­начальной связи миро- и жизне-утверждения с этическими идеалами. В результате этого воля к прогрессу ограничи­лась стремлением лишь к внешним успехам, росту благо­состояния, простому накоплению знаний и умений. Культура лишилась своего исконного и самого глубокого предназначения — способствовать духовному и нравст­венному возвышению человека и человечества. Она поте­ряла смысл, потеряла ориентир, который позволяет от­личать более ценное от менее ценного. Это очень важный момент в философии культуры Швейцера: мировоззрение миро- и жизнеутверждения только тогда становится под­линной культуротворящей силой, когда оно соединено с этикой.