Реферат: Всё, что Вы хотели знать о арго
До Гражданской войны в США бытовало уголовное арго, корнями уходившее в британское арго. В результате реформирования полицейской системы Лондона, проведенного в 1829 сэром Робертом Пилем, из Лондона было изгнано много преступников, часть из которых нашла прибежище в США. В 1850-х годах многие из них обосновались в Калифорнии, где до сих пор распространено их арго. Однако в период Гражданской войны стало возникать специфически американское уголовное арго, которое с 1870 начало превалировать над не столь многообразным и выразительным английским арго. Сухой закон 1920-х годов принес с собой великое процветание бутлегеров (подпольных торговцев контрабандными спиртными напитками) и гангстеров, которые даже обрели определенный престиж, а массовое производство гангстерских фильмов послужило широкой и, наверное, чрезмерной пропаганде по всему миру уголовного арго этой преступной среды.
Подобно английскому и в отличие от других европейских арго, американское носит в целом сугубо национальный характер, однако есть и исключения: в него проникли, в основном через Нью-Йорк, несколько слов из немецкого языка (например, spiel, fin, gelt) и из языка идиш (например, ganov, kibitzer). Конечно, это арго неоднородно; особенно заметны различия между арго восточных и западных штатов. Так, например, фальшивомонетчик на тихоокеанском побережье может быть назван scratcher, а на атлантическом – paperhanger; ювелирный магазин на востоке страны может быть назван slum-joint, а на западе – icehouse.
Время от времени в ответ на специфические обстоятельства возникают особые разновидности уголовного арго. Нелегальные торговцы наркотиками, начало деятельности которых относится к 1915, называли поставлявших наркотики врачей ice-tong doctors, наркоманов – junkers, а агентов ФБР – whiskers или gazers. Могущественные рэкетиры эпохи «сухого закона» ввели в употребление выражения big shot '«шишка», «большой» человек', triggerman 'наемный убийца', hideout 'убежище', heat 'полиция', to take for a ride 'обмануть или прикончить кого-л.', to put on the spot' «уложить на месте», укокошить кого-л.' и многие другие, которые ныне перешли в сленг или даже в разговорный американский язык.
В тюрьмах бытует особое тюремное арго, в котором punk обозначает 'хлеб', sand – 'сахар', bit – 'судебный приговор', big house – 'тюрьма', college – 'исправительная колония', to burn или to fry – '«поджарить», казнить на электрическом стуле' или 'быть казненным на электрическом стуле'.
Арго американских бродяг и так называемых хобо – сезонных или просто странствующих рабочих, отражая кочевой образ жизни этих людей, близок жаргону железнодорожников. Так, hog обозначает 'локомотив', con – 'кондуктор', snoozer – 'пассажир (пульмановского) спального вагона', cushion – 'пассажирский вагон'. Что до других занятных новообразований, то у бродяги вместо имени имеется moniker 'кличка', а нанимаемый им мальчик на побегушках называется lamb 'ягненок', guntzel 'олух' или purshun.
Свое арго имеется и у циркачей, разъездных эстрадных артистов и комиков, причем когда-то (теперь в меньшей степени, чем прежде) оно было близко бродяжьему арго. В нем white-faces обозначает 'клоуны', trainer – 'укротитель', bulls – 'слоны', convicts – 'зебры', humps – 'верблюды'. Люди театра также говорят на особом языке, и в книге H.L.Mencken The American Language воспроизведен длинный диалог, услышанный автором на Бродвее и практически непонятный любому, кто непричастен к шоу-бизнесу. Впрочем, в шоу-бизнесе в целом граница между арго и жаргоном слишком расплывчата, чтобы ее можно было точно обозначить.
Арго в России. В России первые сведения о существовании особого языка «отверница», которым пользовались между собой бунтовавшие казаки под водительством Ивана Болотникова, оставил в своих записках голландец Исаак Масса, бывавший в России в 1601–1635; сообщает об отвернице и его современник англичанин Ричард Джеймс, но ничего, кроме названия этого арго, не известно. Наиболее ранняя фактическая информация о составе арготического словаря появляется в Истории славного вора, разбойника и бывшего московского сыщика Ваньки Каина, со всеми обстоятельствами, разными любимыми песнями и портретом, писанная им самим при Балтийском порте в 1764 году. Среди немногих примеров Ванька Каин приводит поговорку Когда мас на хаз, так и дульяс погас, давая вместо перевода лишь пояснение «никто не шевелись». Ключ к точному пониманию этой фразы можно получить в современных словарях воровского арго: мас 'я', хаза 'квартира, притон', дульяски 'спички'. Таким образом, с уверенностью можно говорить о существовании непрерывной арготической традиции уже с первой половины 18 в. Однако эта традиция не сводилась к уголовному арго. Существенно большее распространение имели условно-профессиональные арго корпоративных групп ремесленников, мелких торговцев и занимавшихся отхожими промыслами крестьян. Наиболее известны среди них офени Владимирской губернии. Офенство зародилось не позднее 15 в. и начало приходить в упадок лишь во второй половине 19 в. Первый основательный источник по офенскому языку (более сотни слов) содержится в изданном в 1787 по повелению Екатерины II словаре П.Палласа (Сравнительные словари всех языков и наречий, собранных десницею высочайшей особы), составители которого по ошибке приняли условный язык офеней за особое «суздальское наречие».
Часть офенских слов по форме совпадала с обычными русскими, но имела совершенно другое значение (тройка 'еда', костёр 'город'), другие создавались из русских морфем и имели довольно прозрачное значение (грызик 'зуб', светлуха 'огонь'), третьи были разнообразными переделками русских слов (здебесь 'здесь', ширман 'карман', куребро 'серебро', возонка 'воз'; по-видимому, и слово мас 'я' – это прочитанное наоборот сам). Заметное число офенских слов восходит к греческому (хирки 'руки', декан 'десять'), тюркским (бирять 'давать', сары 'деньги', яман 'плохо'), финно-угорским (сизим 'семь') языкам. Но большинство словарных единиц не поддаются этимологизации и, вероятно, созданы искусственно (псалуга 'рыба', совасьюха 'мышь', дермоха 'драка', колыга 'брага', клёво 'хорошо', здью 'два').
Искусственный характер офенского языка вскоре выяснился; оказалось, что аналогичные условные арго были в широком употреблении у различных ремесленников – портных, шерстобитов, шорников, богомазов, печников, стекольщиков, штукатуров, бондарей, коновалов и др., особенно у тех, кто занимался отхожими промыслами. Многие такие «языки» были территориально удалены от офенского центра (располагавшегося в Ковровском, Вязниковском и соседних уездах Владимирской губернии), носили иное название (матрайский, понатский, латынский, жгонский, сузьянский и др.), но в словарном отношении были с ним явно сходны. В течение 19 – начала 20 вв. по ним был собран значительный материал; одним из исследователей офенского «языка» был В.И.Даль. Собирались, впрочем, словники, а немногочисленные тексты носят несколько искусственный характер. Ср., например запись 1820: Мас зтил ёный , в костр Москв клёвая . На эзбтой скень юс. «Мне говорил один господин, что в столичном городе Москве строится чудесная церковь. На ее устроение делаются большие пожертвования».
Хотя экономические и социальные перемены последнего столетия должны были полностью подорвать основы существования тайных условно-профессиональных языков, к середине 20 в. они все еще сохранялись во Владимирской, Костромской, Горьковской, Пензенской, Брянской и в отдельных пунктах ряда других областей. В.Д.Бондалетову в 1950–1960-х годов удалось собрать десятки детальных словников этих «языков». Любопытно, что форма и значения лексических единиц мало изменились и понимание цитированной выше поговорки из мемуаров Ваньки Каина не вызвало бы никаких затруднений у некоторых наших современников: еще в 1960-е годы носители офенского арго с тем же значением и в неизменной форме использовали слова мас 'я', хаз 'дом', дульяс 'фонарь'. Потребность в арго утратилась, поскольку отходничество к этому времени не практиковалось в течение нескольких десятилетий, но в его бывших центрах многие слова закреплялись как показатели местной идентичности и средства экспрессивного выражения.
Русское уголовное арго (байковый язык, блатная музыка, феня) в своей первоначальной основе (наиболее ранние словники известны с середины 19 в.), вне всякого сомнения, восходит к офенскому языку; отсюда же скорее всего происходит и само слово феня. Но офенская лексика претерпевает здесь существенные изменения как в семантике, так и в форме. Лох 'мужик, крестьянин' меняет значение на 'доверчивый, недалекий человек; жертва преступления', поханя 'хозяин' становится паханом и означает 'опытный вор, главарь'. Исконное значение мастырить ('делать, изготовлять') сохраняется, но производное мастырка получает специфический смысл 'умышленная («самодельная») рана, увечье', 'поддельный (т.е. сделанный) документ или драгоценность' и т.п. Глагол кимать 'спать' в исконном виде не встречается в уголовных словарях с 1920-х годов, заменившись на кимарить; косать 'бить' и бусать 'пить', все еще существуют, но вытесняются формами кцать и бухть (именно в таком, собственно уголовном, а не офенском обличье эти слова проникают в общее просторечие).
Но основное отличие в словарном составе двух типов арго связано с тем, что предметные области, требующие в них специального обозначения, существенно различаются. Офенское арго обслуживало традиционный крестьянский быт, мелкую торговлю и различные промыслы, уголовное рассчитано на выражение специфики взаимоотношений в преступном мире, реалий мест заключения, тонкостей воровских специальностей: так, на смену единственному офенскому ширман 'карман' у ширмачей (карманников) приходят балка, верха, гужак, потолок, скула, шхера и десятки других названий разновидностей кармана. Новая лексика в основном строится на русском (в том числе диалектном) материале; в силу многонациональности преступного мира многочисленны и заимствования, в первую очередь из идиша и немецкого: фраер 'не имеющий отношения к преступному миру', вассер 'опасность', вара 'контрабанда', файный 'надежный', фарт 'удача', блат 'престу