Реферат: Взгляд на перспективу возрождения традиционной школы России
5. Конфликт поколений. Старшие поколения, результаты их труда, нравственные ценности коллективизма, патриотизма, порядочности, самоотверженности, национального достоинства систематически компрометируются и высмеиваются массовой информацией, которая в качестве положительного образа выставляет эгоистичного, жестокого, развратного, невежественного, богатого, независимого, беспринципного, говорящего на англизированном жаргоне и предающегося всяческим развлечениям потребителя товаров и услуг. Поэтому школа в глазах части молодого поколения скомпрометирована - она предстает как ненужный привесок ненужной общественной системы. Идущее еще с советских времен пренебрежение информационными технологиями и непонимание их роли в современной жизни. Проигрыш в холодной войне и компрометация всего советского образа жизни были связаны с непониманием особенностей, с одной стороны, тоталитарной по своему существу идеологии, которая создается любыми (как недемократическими, так и демократическими, в одинаковой мере) средствами массовой коммуникации; а с другой стороны, - ограничением массового доступа к информации. В результате еще в советское время школа оказалась несостоятельной в указанном смысле, так как не обеспечила включение человека в современные информационные системы и не создавала единую картину культуры, на основе которой возможна ориентация в гигантском потоке информации, который обрушивается на человека, и в приемах организации этой информации. Ни старая советская, ни постсоветская школа не создали единый нормативный образ национальной и мировой культуры, поэтому современный человек, работая с информацией, принужден действовать в обход традиционных культурных форм и институций.
6. Недостаточная предметная подготовка учительских кадров. Подготовка учителей в педагогических институтах и университетах ориентирована на методику преподавания, которой уделяется львиная доля учебного времени. Но сам предмет, который надлежит преподавать, студенты педагогических вузов изучали и изучают в элементарном объеме. В результате школьный учитель оказывается в состоянии преподавать по заученной методической схеме только тот материал, который заложен в него институтской программой; всякое изменение содержания предмета и программы оказывается для него катастрофой, потому что и учиться самостоятельно учитель не умеет. Учитель боится содержательных нововведений; он не владеет культурой своего предмета, поэтому не может оценить учебник и самостоятельно использовать и толковать дидактический материал пособия. Он не имеет собственного мировоззрения, поэтому готов принять самые дикие, антинаучные и аморальные предложения, если они преподносятся ему как некая «педагогическая новинка».
В 90-е годы система переподготовки и повышения квалификации учителей школы потерпела очень сильный урон, между тем как наш учитель - выпускник педагогического института - совершенно бессилен без идейного руководства методиста и постоянно нуждается в предметной и методической подпитке.
При этом профессиональная нравственность школьного учителя подвергается сильнейшим искушениям. Тоталитарные секты, планировщики семьи, сексуальные воспитатели (лоббирующие интересы фармацевтических концернов), валеологи («польза от учения сомнительна, а вред очевиден»), педагогические прожектеры- авторы революционных педагогических систем, зарубежные фонды (из которых первейший - Фонд Сороса), астрологи и колдуны осаждают школу со своими предложениями и деньгами, побуждая учителя не учить и не воспитывать детей, а пропагандировать соответствующие идеи.
При нищенской учительской зарплате дирекция школы может быть лишь благодарна учителю за то, что он ходит на уроки, и не решается административными мерами побудить учителя работать в классе.
8. Педагогическая идеология. Педагогические концепции, которые предлагаются школе учеными-методистами и становятся общеобязательной нормой, требуют всячески экономить умственные и нравственные усилия учащих и учащихся, не учить уроков, развлекать учеников на занятиях, заменять предметные знания «развивающей методологией». Новейшая педагогическая идеология представляет обучение и воспитание как игру, в ходе которой в первую очередь следует заботиться о физическом, умственном и нравственном комфорте ученика, но ни в коем случае не как труд, создающий достоинство человека. Школьнику, оказывается, «педагогически некорректно» сказать, что он не выучил урок, и поставить двойку, потому что это может его «травмировать» и «создать психологический дискомфорт», «подорвать его уверенность в своих силах» или «унизить его достоинство».
Состав учебников, выпускаемых в последние годы, отражает это мировоззрение: учебники создаются не специалистами, а педагогами-психологами, иногда даже не имеющими соответствующего базового образования. Подмена объективного научного знания собственными взглядами авторов (не всегда грамотными), элементарные фактические и содержательные ошибки, навязывание американской идеологии и охаивание отечественной истории и культуры, изумляющая примитивность изложения материала, отсутствие системности и фундаментальности, подмена фактического материала авторскими оценками (особенно в учебниках истории и других гуманитарных дисциплин) - типичные черты новейшей учебной литературы.
Эти педагогические концепции делают из учителей болтунов и бездельников, продающих «образовательные услуги», а из наших детей - изнеженных, самонадеянных, эгоистичных, истеричных, безответственных идиотов (в этимологическом, разумеется, смысле слова).
9. Духовно-нравственное содержание образования. Рыночный восторг в организации образования приводит к нравственной компрометации и деградации педагога, который ныне с легкой руки Министерства образования предстает в качестве продавца «образовательных услуг».
Образование есть процесс формирования общественной личности человека путем воспитания и обучения. Воспитание предполагает воспитателя, который собственным нравственным авторитетом и примером побуждает воспитуемого к подражанию и тем самым формирует в нем нравственное мировоззрение и устойчивый образ поведения и оценок. Обучение предполагает преподавателя, который, владея культурой общества и систематическим знанием предмета, от лица научно достоверной и исторически обусловленной картины мира и общества, формирует в учащемся социально значимые знания, умения и навыки. Учитель как воспитатель и преподаватель является центральной фигурой образования, но как воспитатель, учитель продолжает деятельность семьи и помогает семье правильно воспитывать ребенка в условиях его включения в общество через школу; а как преподаватель, учитель представляет этическую позицию и систему культуры общества в отношении старших поколений к младшим. Такова классическая формула традиционного русского образования. И в этой формуле нет места купле-продаже человеческой личности.
Главное в любой системе образования - определенно поставленная дидактическая цель: что за образ формируется в учащемся усилиями общества, семьи и школы?
Ответ на этот вопрос далеко выходит за пределы компетенции педагогической науки самой по себе, так как он имеет принципиальное общегосударственное значение. Именно в этом ответе и обретается национально-государственная идеология, о необходимости которой так печется власть. И именно от этого ответа зависит будущность российского общества и государства.
Существуют два культурных варианта ответа на этот вопрос. Первый культурный вариант ответа - прагматический: цель образования - формирование личности, соответствующей идеальному образу полезного члена данного общества, например советского человека строителя коммунизма, стопроцентного американца, носителя французского языка и цивилизации, продолжателя и устроителя ханьского государственного гуманизма и т.п. Идеал полезного члена общества гуманистический - обществу есть дело только до того, что касается социального поведения личности, а то, что выходит за пределы социального поведения (например, внутренний мир человека), общества не касается.
Этот вариант по-своему хорош тем, что он создает стабильную культурную среду, в которой всякому можно безопасно жить, правда, до тех пор пока сама эта среда не испытывает особых давлений - вызовов и угроз. Прагматический образ отражает то состояние общества, обычно более-менее благополучное, в котором он формируется и становится нормой образования. У нас прагматический образ личности в свое время весьма пропагандировал Н.М. Карамзин. Однако, как показывает наш собственный опыт (да и весь исторический опыт образования), такой образ полезного члена общества приводит, и довольно скоро, к стагнации общества, к демографическим кризисам и к беспомощности общества во внештатных ситуациях: полезный член общества будет защищать свое общество до тех пор, пока общество эффективно защищает его, ибо он понимает общество в основном как средство, обеспечивающее его собственные права и благополучие (хотя бы и в самом высоком гражданском смысле).
Второй культурный вариант ответа - религиозно-нравственный: цель образования - формирование образа Божия в человеке. Достоинство человека с этой точки зрения, с одной стороны, головокружительно высоко, ибо человек подобен Богу и обязан быть праведен и свят; а с другой стороны, достоинство человека состоит не в том, чего он достоин, а в соответствии тому, чего он удостоен.
Этот вариант не прагматический и не гуманистический в любом смысле, потому что с точки зрения высшей правды те острые углы, на которые натыкается человек в ходе жизни, не имеют особого значения для спасения души, а исполнение жизненного, в том числе и гражданского, долга (которого человек и удостоен, ибо вси в своем чину станут) есть не заслуга, а обязанность. Поэтому отечество предстает личности не как гарант социальных благ, но как крест, который в любых обстоятельствах нужно нести с любовью и благодарностью.
В отношении к культуре это означает, что отдельная личность и общество призваны строить культуру и всячески стремиться в первую очередь к духовному, но также (во вторую очередь) к материальному благосостоянию и физическому развитию общества. Этот образ, правда сказать, не вполне удобен для правительства, потому что русский человек (а речь идет именно о русском, и только отчасти византийском, образовании) живет не по позитивному закону, а по Правде Божией и поэтому норовит все устроить по совести; всякая ситуация для него предстает именно как внештатная, потому что штатных ситуаций в жизни вообще не бывает. С таким внештатным народом правительству всегда трудно, но зато границы государства неожиданным (и необременительным) образом сами собой зачем-то расширяются, народ множится прямо по Писанию, а в войнах и испытаниях такой народ решительно непобедим.
Эти два типа личности, в принципе, не обязательно несовместимы: первый тип может включаться во второй, отражая часть его состава. Все зависит от того, каково толкование светской школы: как исключающей или не исключающей духовно-нравственную, религиозную составляющую образовательного процесса.
Нынешняя идеология средней школы, несмотря на официальные заявления высоких государственных лиц, склонна рассматривать указанное отношение духовно-нравственного и социально-прагматического типа личности как цели образования именно в исключающем смысле. В России допустимы различные школы с так называемым «национально-культурным компонентом» - татарские, еврейские, армянские - какие угодно, но только не русские. А если русские школы и допускаются, то этот «национально-культурный компонент», по мысли чиновника, должен представлять собой нечто вроде этнографического заповедника и ограничиваться народными песнями, плясками и прибаутками, кухней со щами, обычаем колядовать на Рождество или, скажем, беспрестанным изучением А.С. Пушкина на всех уроках. Хотя в последний год наблюдаются существенные подвижки в направлении смягчения этой позиции ответственных работников органов образования.
Такой исключающий взгляд на духовно-нравственный тип личности не случаен и имеет солидное основание.
Во-первых, духовно-нравственный тип личности действительно несовместим с материалистическим миропониманием, которое фактически остается основой государственной идеологии: нельзя служить двум господам сразу, поэтому назначение человека либо в удовлетворении всякого рода потребностей, либо в служении правде Божией. Но если в школе допускается, хотя бы как один из вариантов в плюралистическом обществе, такой духовно-нравственный тип личности, то, как быть с учебниками биологии, истории, права, литературы, философии и вообще с содержательным аспектом школьной программы? И как быть с учителем, которого учили в институте, что человек произошел от обезьяны, что человеческое общество все время прогрессирует, что право есть выраженная в законе воля господствующего класса?
Во-вторых, духовно-нравственный тип личности как цель образования в полном, то есть православном, смысле создает реальные трудности воспитательного характера. Не говоря уже о том, что сам учитель должен хотя бы частично соответствовать традиционному идеалу русского педагога - быть на самом деле честным, ответственным, принципиальным, знать свой предмет, регулярно готовиться к занятиям, не давать своим ученикам дополнительных платных уроков, от которых зависит оценка за четверть (а от такой «внебюджетной» оплаты учителя во многом зависит и благосостояние чиновника, с которым делится школа), и т.п., что не может не вызвать конфликтов; сам по себе образовательный процесс здесь представляет значительные трудности. Дело в том, что духовно-нравственный идеал невозможно преподавать, как преподаются школьные предметы. И в этом смысле дореволюционная школа дает в основном отрицательный опыт. Очевидно, что оптимальная модель духовно-нравственного образования в государственной светской школе еще не выработана. Но выработать ее на бумаге не представляется возможным - только практическая работа с ее неизбежными трудностями и ошибками даст реальное представление о том, как это сделать.
Но существует ли необходимость духовно-нравственной личности как цели (или одной из целей) современной российской государственной образовательной системы? Ответ на этот вопрос зависит от государственного самосознания российской власти.
Если государственная власть рассматривает Россию как великую самостоятельную в культурном и политическом отношении страну, у которой есть собственная история и вытекающая из исторического прошлого перспектива развития, то такая необходимость, безусловно, существует. Школа является тем звеном в системе культуры, которое связывает историческое прошлое с будущим, либо воспроизводя традиционный для общества тип личности, либо осуществляя разрыв исторической преемственности общества и культурный поворот в его развитии. Степень крутизны этого культурного поворота вплоть до культурной революции, в конечном счете, определяет соответствующий масштаб социальных потрясений и сдвигов, ответственность за целесообразность которых всецело лежит на государственной власти.
Поскольку ни для кого не секрет, что русские составляют в России (и не только в Великороссии) культурно-государственную основу общества, а историческое сложение и вся линия развития российской национально-культурной жизни и государственности вплоть до нашего времени основана на православии и связана с Русской Православной Церковью, то, очевидно, что традиционная русская школа, как школа именно православной духовной культуры, должна быть неотъемлемой частью российской национальной системы образования.
Но если Россия имеет собственную историческую перспективу развития, то это означает также, что и вся образовательная система, даже при целесообразности реформ, должна сохранять свои исторически сложившиеся принципы и организационные рамки.
Перспективы решения
Проблемы единства системы образования и повышения качества полного среднего образования до уровня, который обеспечивает преемственность национальной культуры, и единство системы среднего и высшего образования в России могут быть успешно решены в течение ближайших лет. Однако сложившаяся в последние годы политическая и мировоззренческая конъюнктура в органах образования, несомненно, будет препятствовать реальной реформе школы.
Наиболее целесообразным представляется путь создания альтернативной государственной системы среднего образования, которая по мере своего развития в перспективе может взаимодействовать с имеющимися образовательными структурами.
Формирование такой альтернативной образовательной системы, российской традиционной государственной школы, возможно при условии: