Реферат: "Запад" в российском общественном сознании
В массовом сознании соотношение между различными символическими комплексами весьма неустойчиво и колеблется в зависимости от экономической и политической конъюнктуры. Например, по данным опроса ВЦИОМ 1997 года, за развитие России как "государства с совершенно особым устройством и особым путем развития" высказались 17,7% опрошенных . Это в 2,6 раза меньше, чем за "государство... подобное странам Запада". А годом позже с формулировкой "Россия должна идти своим особым путем" согласились 57%, а капиталистический (т.е. западный) путь выбрали всего 10% [10, с. З]. Столь крупные расхождения отчасти, очевидно, объясняются тем, что во втором случае вместо "Запада" социологи использовали более одиозный для россиян термин "капитализм". Однако неустойчивость суждений очевидна. Практически наиболее многочисленная часть населения при выборе между западным и "своим собственным" путем легко пер .е ходит с одной позиции на прямо противоположную.
Вместе с тем в период между 1992 и 1999 годами доля противников западного пути и сторонников пути национально-своеобразного постоянно возрастала. В 1996 году, отвечая на вопрос "на какой образ жизни мы должны ориентироваться?", западный образ жизни выбрали 20%, советский - 11% и "традиционный русский" - 47% респондентов [8], Российские социологи констатируют в эти годы развитие нового русского национализма [17], неотрадиционализма [18]. Эта тенденция, несомненно, питалась фрустрацией национального сознания, вызванной утратой былого имперского величия, но не меньшее значение имели трудности адаптации к новым реалиям и разочарование в "западнических" реформах.
Исследуя неотрадиционалистскую тенденцию, Л.Гудков определяет ее как «негативную санкцию на вторжение "иного"», в качестве которого «может рассматриваться и гайдаровская программа реформ, и новые условия существования в развивающейся рыночной экономике, и ситуация большей культурной и информационной открытости российского общества... Механизм нейтрализации новационных импульсов... сводится в своей оценке к позитивной квалификации всего тривиального, инфантильного... и к негативной оценке любой сложности, непривычности, нестабильности. Это может выражаться в подчеркнутой ориентации на мифологические образцы стародавнего или периферийного "простого", устойчивого существования в противовес неопределенному настоящему и тем более будущему, которое требует усилий и напряжения». Западническая ориентация символизирует, по мысли Гудкова, эти сложность и неопределенность и представляется поэтому "как нечто угрожающее, безнадежное, бесперспективное, во всяком случае не содержащее опоры и стимулы для индивидуальных стремлений, не гарантирующее вознаграждения..." [18 с. 32].
Последний момент - отсутствие гарантированного вознаграждения за следование западному образцу - представляется ключевым в описанном психологическом механизме: именно он объясняет в первую очередь усиление антизападнических и тра-диционалистских настроений. Здесь действует принцип приспособления диспозиций к возможностям, который в современной социологии наиболее глубоко исследовал П. Бурдье . Согласно его теории, действия людей, направляющие их диспозиции, основаны на процессе, который он называет hahitus и определяет как" подгонку диспозиций к позиции, ожиданий к шансам, необходимость, ставшую добродетелью" [19, с. 23], иными словами, как спонтанную оценку возможностей, предоставляемых объективной ситуацией, и определение стратегии, соответствующей этой оценке. Отторжение западной модели и противопоставление ей модели национально-традиционной, наблюдаемые в России 1990-х годов, - в сущности, новая актуализация архетипического отторжения западного опыта, что, как известно, характерно для отечественного общественного сознания. Ее породили трудности переориентации России на путь, ведущий к цивилизованному рынку, правовому государству и демократии, с новой силой проявившиеся в этот период.
Отличительной особенностью "традиционалистского" выбора является, по справедливому замечанию Гудкова, "пустота и бессодержательность определяющих его признаков" [18, с. 30, 31]. Действительно, сторонники этого выбора могут определить его содержание, лишь обращаясь к эталонам образа жизни, скорее воображаемым, чем реальным, отдаленным во времени ("все старое") или в пространстве. В ходе опроса они локализовали "наиболее полное выражение русского характера" или в "наших предках" (39% опрошенных), или "в глубинке, в старинных русских городах, за Уралом, в Сибири" (36%) [8, с. 31]. Понятно, что столь неопределенные представления могут мотивировать лишь "стратегию" бездействия, пассивности, терпения. В сущности, традиционалистская альтернатива не содержит какой-либо позитивной программы, сводится к пассивному сопротивлению модернизации.
В то же время идеологема "собственного пути" выражает - часто в довольно явном виде - традиционный комплекс неполноценности. Так, во время проведенных нами интервью с жителями крупных российских городов даже антизападнически настроенные респонденты говорили, что западный путь для России невозможен, поскольку она не сможет достичь западного уровня цивилизованности.
Традиционалистская альтернатива теоретически может означать также следование традиционной для российского общества великодержавной, имперской, D сущности милитаристской ориентации. Здесь мы подходим к проблеме, представляющей первостепенный интерес для нашей темы. Это проблема соотношения между двумя модусами образа Запада и отношения к нему в российском обществе: восприятии его, с одной стороны, как "модели", пригодной или непригодной для использования в российских условиях, с другой - как геополитической величины, как международной силы, образующей важнейшую часть той внешней, глобальной среды, в которой существует и развивается российское общество.
Подобные представления о целях западной политики и оценки политики российской чаще всего разделяют люди с низким уровнем образования, крестьяне, рабочие, пенсионеры, менее всего они характерны для молодежи. Однако и среди людей с высшим образованием доля " антизападников " не меньше, чем в населении в среднем, особенно много их среди руководителей, военных, работников правоохранительных органов. Так или иначе представления этого типа распростран