Реферат: Зарубежное искусство второй половины ХХ века

Мощным явлением литературы 2-й половины ХХ в. стала литература модернизма. Особенно ярко это проявилось в драматургии (театр абсурда или антитеатр, пьесы Ионеско и Беккета) и поэзии. Поэты отгораживали от реальности, предлагая себе и узкому кругу реальность. Созданную ими самими.

Виднейшим представителем французского модернизма является поэт Рене Шар. До войны он был сюрреалистом, в годы войны был командиром крупного партизанского соединения, написав «Листки Гипоса» (1946) – дневник военной жизни партизанского соединения («Между миром и мной нет досадной завесы»), но после войны Шар возвращается к новым экспериментам в поэзии. Его творчество очень разнообразно, своим учителем его считают авангардисты, заводящие поэзию в дремучие дебри, и поэты реалистического склада. Вот несколько афоризмов из произведений Шара: «В самую страшную бурю рядом отыщется птица, чтобы нас утешить» («встающие на заре»), «вино свободы киснет если его не пить…» («Возвращение верховья»), «Чтобы вырасти надо уметь волноваться» («Тридцать три фрагмента»). «Тень твоя может коснуться даже навоза, но в тебе должно быть только святое» (Спутники в саду»), «Не жалуйся , что живешь ближе к смерти, чем другие смертные» («Встающие на заре»).

Формалистическими поисками - игрой слов, обыгрыванием отдельных слогов,

4

непонятных неологизмов, занималась группа УЛИПО. Созданная в ноябре 1960г. Группа поставила своей задачей выработать правила конструирования стиха без поэтического вдохновения, как в математике. Видными представителями группы были Рэмон кено и Жак Рубо. Кено предлага читателю сасмостоятельно складывать сонеты. Так строчки его сонетов разрезались и свободно листались, читатель мог например, первую строчку первого сонета соединить со 2-й строчкой второго, 3-ю – шестого и т.д. И могло получится что-нибудь такое:

Удивляет всех эта серая равнина

Человек с вульгарным вкусом требует хороших стихов

Мы продрогли так словно стоим голышом на льдине

Римляне и Греки тщетно ищут свои слова.

Сборник назывался «Сто тысяч миллиардов стихотворений» (1961), эксперимент по взаимозаменяемости строк Кено продолжал в книге «Первоначальная мораль» (1975). Шедевры и ремесленные подделки создавались по одной технике – это считалось интересным и новым.

Преподаватель в Сорбонне Рубо предложил математическую поэзию. В 1967г. вышла его книга «Эпсилон», в которой автор хотел подчинить поэзию определенному ритму, правилам синтаксиса, даже если она не имеет смысла. Читать книгу нужно, но было по правилам японской игры. Читая страницы то с белыми то с черными отметками. Каждое слово автор хотел сделать холодной цифрой и криком. Поэтому в книге было общественное звучание трагического разлада с миром:

Я зол и мрачен в золе и прахе

В мои литавры грохочет время

Влачу в пустыне аскезы бремя

Мой лик вопит утверждая страхи

…

я тот которого кто-то режет

лезвием солнечного топора

я тот над которым пламя и скрежет

но скорбь храни меня как нора

душит меня ночная гниль

кожу сдирает дневная гниль

Водное место во французской литературе принадлежало Жаку Прево, который опирался на традиции Гюго и «умел разговаривать с народом» и откликался на происходящие события:

За кулисами прогресса

Интригуемые люди

Интегрально занимаются

Прогрессирующим разложением

Терпящей бедствие истерии.

Так Прево выморенные мысли , используя заумные слова и неологизмы.