Реферат: Жорж Шарль Дантес (Геккерн)
Судя по всему, Дантес и впрямь до конца не понимал, кого он убил. Мало того, он даже был удовлетворен последствиями поединка.
Внук Дантеса Леон Метман вспоминает: "Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало бы незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами".
А карьеру Дантес-Геккерн и впрямь сделал неплохую. Поначалу, в 1845 году, он стал членом Генерального совета департамента Верхнего Рейна, а через три года - депутатом Учредительного собрания Франции по округу Верхний Рейн - Кольмар. Депутатство потребовало переезда в Париж, где барон приобрел особнячок на улице Сен-Жорж.
В столице Дантес быстро "нарабатывает" связи среди влиятельных политиков. В частности, он был секундантом лидера монархистов Тьера на его дуэли с депутатом Биксио. Особняк Дантеса превратился в политический и даже отчасти литературный салон. Политические взгляды барона постепенно стали корректироваться в прагматическую сторону. С угасанием надежды на восстановление монархии Бурбонов Дантес-Геккерн примкнул к сторонникам Луи Бонапарта, внучатого племянника Наполеона I, который 10 декабря 1848 года был избран президентом Франции.
2 декабря 1851 года в стране произошел очередной государственный переворот. Принц-президент Луи Бонапарт (будущий Наполеон III), распустив Законодательное собрание, практически отменил республику. В мае 1852 года, готовя провозглашение империи, президент вспомнил о бароне Дантесе-Геккерне и дал ему деликатное поручение - ознакомить со своими намерениями прусского короля, австрийского императора и... императора России Николая I (!), дабы прозондировать их реакцию. Видимо, будущий император Франции принимал во внимание личное знакомство Дантеса с русским самодержцем.
Николай I согласился принять Дантеса, но только в качестве частного лица, а не официального представителя Луи Бонапарта (поскольку барон был выслан из России как person non grata). Эта встреча состоялась в Потсдаме 10 мая 1852 года.
Русский монарх благосклонно поддержал намерения Луи Бонапарта тоже стать монархом. Вряд ли эта поддержка была следствием красноречия Дантеса, но, поскольку результат был достигнут, принц-президент в награду назначил барона сенатором. Звание сенатора было пожизненным и давало право на весьма приличное содержание из казны - 30 тысяч франков в год (сумму позднее увеличили до 60 тысяч) . Новоиспеченному сенатору исполнилось в тот год всего лишь 40 лет.
На этом Дантес-Геккерн в целом и успокоился. В большую политику больше не лез, видных должностей не получал. Но в общественной жизни все же участвовал, любил выступать в сенате с речами по внешнеполитическим вопросам. Сохранилось свидетельство Проспера Мериме об одном из таких выступлений:
"На трибуну взошел г. Геккерн, тот самый, который убил Пушкина. Это человек атлетического сложения с германским произношением, с видом суровым, но тонким, а в общем, субъект чрезвычайно хитрый. Я не знаю, приготовил ли он свою речь, но он ее превосходно произнес с тем сдержанным возмущением, которое производит впечатление".
В 1860-1880-х годах барон, устав от политики, занялся предпринимательством и достиг неплохих финансовых успехов.
Жена Дантеса-Геккерна, Екатерина Гончарова, умерла в 1848 году, оставив трех дочерей и сына, и барон еще много лет судился с Гончаровыми из-за небольшого ее наследства (что говорит-таки о мелочности "французишки").
Сам Дантес скончался 2 ноября 1895 года, окруженный многочисленными детьми, внуками и правнуками. Среди них не было только одной из дочерей барона - Леонии-Шарлотты. Она умерла раньше отца - в 1888 году. На ее судьбу наложила трагический отпечаток дуэль отца с Пушкиным. Изучив в совершенстве русский язык, Леония-Шарлотта влюбилась в творчество Пушкина, после чего возненавидела отца и, мучимая этой ненавистью, сошла с ума.
И еще одна деталь.
Известно, что после смерти Пушкина Наталья Николаевна дважды выезжала за границу, как тогда было принято, "на воды". В первый из этих выездов ей довелось увидеть убийцу своего мужа. По воспоминаниям сына Дантеса, племянника Натальи Николаевны, это случилось так: "Один раз, здесь, в Париже, мне было 12 лет, я шел с отцом по улице Мира. Вдруг я заметил, что он сильно побледнел, отшатнулся назад и глаза его остановились. Навстречу нам шла стройная блондинка, с начесами a la vierge (как мадонна - франц.). Заметив нас, она тоже на мгновение остановилась, сделала шаг в нашу сторону, но потом обогнула нас и прошла мимо, не взглянув. Отец мой все стоял как вкопанный. Не отдавая себе отчета, с кем он говорит, он обратился ко мне:
- Знаешь кто это? Это - Наташа.
- Кто такая Наташа? - спросил я.
Но он уже опомнился и пошел вперед.
- Твоя тетка, Пушкина, сестра твоей матери..."
До и после дуэли
30 октября 1833, село Болдино
* * *
ОНИ встретились на балу в самом начале 1835 года. Это был один из тех придворных балов в Аничковом дворце, которые терпеть не мог Пушкин. Но деваться ему было некуда: Наталья Николаевна, Мадонна-поэтша, по праву считалась первой красавицей, и, чтобы обеспечить ее постоянное присутствие при дворе, Пушкина спешно пожаловали в камер-юнкеры — низший придворный чин, что в его 35 лет было весьма унизительно. Чувствовал он себя на этих балах прескверно: пышный придворный мундир и нелепая круглая шляпа, а рядом — красавица-жена, выше его на голову…
Гораздо хуже ему пришлось, когда Наталью Николаевну повадился раз за разом ангажировать на танец высоченный красавец-кавалергард в великолепном мундире, с лихо закрученными усами и светлыми, слегка навыкате, глазами. Если бы просто танцевал! Он увивался вокруг Натальи Николаевны, как назойливый комар, то и дело склонялся к ней и что-то шептал, щекоча завитым усом нежную щечку, и заставлял свою даму опускать глаза и краснеть. Почтенные матроны, охочие до сплетен, шушукались, прикрываясь веерами и бросая на Пушкина оскорбительно сочувственные взгляды… Пушкин знал Дантеса как одного из французов-карьеристов, который благодаря поддержке двора, или, точнее сказать, личной симпатии императрицы, попал в гвардию. Хотя, впрочем, Пушкин знал кое-что еще…
Жорж Шарль Дантес, или д’Антес, был старше Натальи Николаевны всего на полгода. Он родился в Эльзасе в небогатой дворянской семье. Учился всегда неважно, но благодаря семейным связям сумел поступить в Королевское военное училище Сен-Сир. Доучиться ему, впрочем, не удалось. Его отец был роялистом, приверженцем Шарля Бурбона, и после переворота 1830 года, когда Бурбона свергли, оказался не у дел. Дантес-младший отправился искать счастья в Россию.
К этому времени в его активе значились: честолюбивые замыслы, привлекательная внешность, умение нравиться людям с первого взгляда и рекомендательное письмо от принца Вильгельма Прусского. В Германии он сильно простудился и слег в маленькой гостинице захолустного немецкого городка. И тут ему страшно повезло: в этом самом городке из-за поломки экипажа остановился обоз барона Геккерна, назначенного посланником Нидерландов в Россию. Прослышав о лежащем в беспамятстве молодом офицере, Геккерн из любопытства заглянул к нему и был буквально сражен красотой несчастного юноши. Он принялся ухаживать за больным, а когда Дантес выздоровел, предложил ему продолжить путь в Россию вместе.
11 октября 1833 года Жорж Шарль Дантес прибыл в Петербург в составе свиты королевского нидерландского посланника барона Луи Геккерна де Беверваард. Геккерн немедленно нанял для своего протеже лучших учителей, ввел его в высший свет и стал хлопотать о назначении Дантеса в гвардию. Вскоре он отправился в Эльзас специально для того, чтобы получить разрешение отца Дантеса на усыновление им, Геккерном, юного Жоржа. Разрешение это он получил, и отныне Дантес официально становился приемным сыном барона, получив право на титул и огромное наследство. Это необходимо было, чтобы соблюсти приличия в свете, где, впрочем, многие знали, что Дантес был любовником и, если можно так выразиться, содержаном Геккерна.
Князь Трубецкой писал: За Дантесом водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой мы, впрочем, узнали гораздо позже. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном или Геккерн жил с ним… Судя по всему… в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль. Но вот откуда эти самые сношения, тщательно скрываемые Геккерном, стали известны обществу? Похоже, ответ — в дневниках Пушкина: О том, что Дантес предается содомскому греху, стало известно мне первому, и я с радостью сделал эту новость достоянием общества. Узнал я об этом от девок из борделя, в который он захаживал…
* * *
ПУШКИН первым пустил слух о том, что только что зачисленный в гвардию блестящий француз, уже ставший весьма популярным в высшем свете, — гей, живущий на содержании стареющего дипломата. Знал ли об этом сам Дантес? Несомненно, не мог не знать. Не в этом ли причина той настойчивости, с которой он месяц за месяцем пытался скомпрометировать жену Пушкина? Возможно, Дантес хотел таким образом отомстить. И, надо признать, у него это отменно получилось. Как утверждают современники, Дантес действительно был влюблен в Наталью Николаевну. К тому же ухаживать за ней было модно: первая красавица, за которой даже слегка волочился сам император Николай I. Впрочем, Наталья Николаевна принимала его знаки внимания, но и только. Свет был заинтригован, все столичные сплетники с замиранием сердца наблюдали за развитием скандального романа и даже делали ставки: когда же наконец мадам Пушкина уступит Дантесу? Ну а сам Пушкин стал объектом насмешек.
Дантес всячески стремился скомпрометировать Наталью Николаевну. Он делал вид, что все уже произошло. По его просьбе Луи Геккерн, засунув подальше свою ревность, попытался подтолкнуть Наталью Николаевну в объятия своего сына. Встречая ее на светских приемах, он рассказывал ей, что несчастный Дантес совершенно безутешен, и присовокуплял железный, с его точки зрения, аргумент: слухи о романе уже все равно поползли, терять нечего, что ей стоит осчастливить юношу?
Уговоры не принесли результата. И Дантес пошел другим путем. 4 ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль, который присваивал Пушкину«диплом рогоносца. Александр Сергеевич немедленно послал Дантесу вызов на дуэль. Дантес сильно испугался и бросился за помощью к папочке. Луи Геккерн принял вызов вместо сына, но попросил отсрочки, сперва на день, потом на две недели. Через неделю после вызова Жорж Дантес сделал предложение Екатерине Гончаровой — сестре Натальи Николаевны и соответственно свояченице Пушкина. Екатерина давно была влюблена в Дантеса — настолько, что не останавливалась ни перед чем, чтобы быть рядом с ним. Это о ней Андрей Карамзин осторожно и деликатно скажет в письме: Она из сводни превратилась в возлюбленную, а потом и в супругу. Как бы то ни было, коль скоро Дантес стал женихом Екатерины, Пушкин был вынужден отозвать свой вызов. Но, разумеется, он категорически отказался принимать у себя «родственничка».
* * *
ДАНТЕС счел, что этот брак полностью его обезопасил, и возобновил настойчивые ухаживания за Натальей Николаевной. Ухаживал он откровенно напоказ, с казарменными комплиментами и какой-то нарочитой наглостью. Ему наверняка было известно, что сам Николай I категорически запретил Пушкину под каким бы то ни было предлогом драться на дуэли. Так что император вовсе не подталкивал поэта к смертельному поединку, как это принято считать, — совсем наоборот. По-видимому, его самого крайне раздражала создавшаяся некрасивая ситуация. Но Дантес, самоуверенный как всегда, продолжал нарываться на неприятности.