Реферат: Зигмунд Фрейд о самоубийстве
Существенным было и предположение Фрейда, что одни виды любви являются менее устойчивыми, чем другие. Например, нарциссическая любовь к другому человеку особенно подвержена дезорганизации и регрессии до незрелых и примитивных стадий развития либидо, в частности, садизма.
Именно садизм и ничто иное разрешает загадку тенденции к самоубийству, которая делает меланхолию столь интересной для специалистов и опасной в жизни. Любовь Эго к себе, первичное состояние, с которого, как мы полагаем, берет начало инстинктивная жизнь, является огромной. Количество нарциссического либидо, освобождение которого при угрозе жизни вызывает у человека ужас, поистине необъятно. Поэтому непонятно, каким образом Эго соглашается на саморазрушение. Давно известна истина, что ни один невротик не станет лелеять мысли о самоубийстве, если они не являются обращенными против себя побуждениями к убийству других; однако пока не удалось найти объяснение, какое взаимодействие сил способно привести эту задачу в исполнение. Анализ меланхолии показал, что Эго в состоянии убить себя лишь в случае, если из-за возврата объектного катексиса оно начинает относиться к себе как объекту, то есть, если Эго способно направить против себя враждебность, относящуюся к объекту и являющуюся его исходной реакцией на объекты внешнего мира. Таким образом, путем регрессии до нарциссического выбора объекта Эго действительно удается избавиться от [внешнего] объекта, который, однако, оказывается сильнее его. Эго оказывается переполненным объектом в двух противоположных ситуациях - необычайной влюбленности и самоубийства, хотя и совершенно по-разному (v. 14, p. 247-252).
Эта рассуждение Фрейда нередко приводится в литературе, посвященной самоубийству, однако чаще всего с неуместным акцентом на аспектах первичной враждебности и побуждений к убийству. По-моему, более важными и творческими являются аспекты регрессии, дезорганизации и расщепления Эго, патологических процессов, позволяющих некоторой части инициировать действие, невзирая на интересы остального Эго. Более того, позитивное дидактическое свойство приведенного изолированного суждения может ввести читателя в заблуждение в том смысле, что Фрейд выносит вердикт всем самоубийствам в целом, что не входило в его намерения. Общий тон статьи, из которой она взята, является скромным и осторожным; уже в первом абзаце Фрейд особо подчеркивает отсутствие обобщенной достоверности научных выводов, сделанных при анализе нескольких отобранных больных меланхолией.
Через несколько лет он обнаружил, что процесс включения объектов как идентификаций в Эго является весьма распространенным. Более того, Эго в значительной мере состоит из идентификаций. Фрейд не развивал дальше теорию идентификации, однако ее последовательная разработка другими авторами привела к современным представлениям, что первичная репрезентация большинства объектов любви в Эго и Супер-Эго расщепляется на несколько хороших и плохих частей. Множественные объектные идентификации наряду с потребностью формирования механизмов психологической защиты и поддержания вытеснения приводят к расщеплению и расщелинам в каждом Эго. В 1920-х годах Фрейд разрабатывает структурную модель психической деятельности (Ид, Эго и Супер-Эго), приписывая ее различным частям специфические функции (v. 19, p. 3-66). Он указывает, что самые ранние идентификации играют особую роль для всей личности, поскольку они наиболее полно отщепляются от остальной части Эго и превращаются в Супер-Эго, которое состоит из совести и идеалов. Супер-Эго несет функции любви, поддержки, оценки и наказания Эго. Но и оно может заболеть. Понятия или образы самоубийства возникают только в Эго и Супер-Эго, ибо Ид ничего не знает о своей смерти. "В бессознательном каждый убежден в своем бессмертии" (v. 14, p. 289-300). Более того, свою смерть невозможно представить даже осознанно. "Получается, что, пытаясь это сделать, мы все-таки присутствуем как зрители" (v. 14, p. 289-300).
Фрейд мало внимания уделял значению других людей (зрителя, участника, спасателя или предателя) для самоубийства. В соответствии с записями наблюдений он не находил им места в своей теории. Например, в 1921 году он кратко описал поведение молодого мужчины, который мучил свою любовницу и бессознательно пытался довести ее до самоубийства для вымещения гнева за свою суицидальную попытку, предпринятую несколько лет назад из-за другой женщины (v. 18, p. 191-192; v. 22, p. 456) . В 1916 году он провел анализ героев пьесы "Росмерхольм". (Драма знаменитого норвежского драматурга Генрика Ибсена, написанная в 1886 году, творчество которого вдохновляло аналитические изыскания Фрейда.) В этой драме несчастная жена, Беата Росмер, подвергается психологическому насилию со стороны соперницы, Ребекки Гамвик. Она совершает самоубийство, отреагировав на уход супруга и чувство своей никчемности (v. 14, p. 325). Самоубийство не являлось основной темой ни одной из указанных статей, первая посвящалась телепатии, а вторая - чувству вины из-за достигнутого успеха. Еще один анализ литературного произведения (1928 год) касается истории матери, безуспешно стремившейся спасти от самоубийства сына - азартного игрока (v. 21, p. 191-194).
Последний из подробно описанных клинических случаев, "Психогенез случая гомосексуализма у женщины", опубликованный в 1920 году, Фрейд использовал для дальнейшей разработки теории гомосексуализма, женской сексуальности и некоторых технических аспектов психоаналитической терапии. Пациенткой была девушка 18 лет, которую привел отец через полгода после суицидальной попытки. Семью беспокоила не столько это, сколько гомосексуальная привязанность девушки к женщине, которая была лет на десять старше. Она не слишком стремилась к продолжению отношений. Во время совместной прогулки с подругой они случайно встретились с отцом девушки, метнувшим на них гневный взгляд, тогда женщина сказала, что им необходимо расстаться. Девушка немедленно кинулась бежать и, перебравшись через ограду, бросилась на железнодорожный путь. Хотя она не получила серьезных травм и ей пришлось провести в постели лишь несколько дней, Фрейд почувствовал, что попытка, несомненно, была серьезной.
После выздоровления девушке стало легче поступать по-своему, ибо родители не решались противиться ее поведению с прежней настойчивостью. Женщина, до тех пор довольно холодно принимавшая ухаживания, была тронута несомненным доказательством серьезности ее страсти и стала относиться к ней гораздо теплее (v. 18, p. 147-172).
Фрейд полагал, что многое в поведении девушки являлось реакцией на рождение за три года до описанного случая третьего брата. После этого события она отвернулась от детей и обратила свою любовь на старших женщин. По поводу суицидальной попытки Фрейд писал:
"С помощью анализа удалось раскрыть глубинные интерпретации [поступка], отличавшиеся от ее собственных (отчаяние из-за потери любимой женщины). Как и ожидалось, суицидальная попытка была обусловлена, кроме приводившихся, еще двумя мотивами: она являлась исполнением наказания (самонаказания), а также желания. Что касается последнего, то, поскольку она бросилась на пути по вине отца, речь идет о желании, фрустрация которого привела к гомосексуализму, а именно желании иметь от него ребенка. С точки зрения самонаказания поступок девушки показывает, что в бессознательном возникли сильные желания смерти кого-то из родителей - возможно, отца, в отместку за чинимые им препятствия в ее любви, но скорее - и матери, когда она забеременела младшим братом. Анализ раскрыл загадку суицидальной попытки следующим образом:
"Вероятно, никто не способен изыскать необходимое для самоубийства количество психической энергии, если не будут соблюдены следующие условия: во-первых, совершая данный акт, человек одновременно убивает объект, с которым идентифицировался и, во-вторых, он обращает на себя желание смерти, направленное другому. Постоянное выявление бессознательных желаний смерти у лиц, совершавших суицидальные попытки, не должно особенно удивлять (не более, чем порождать мысли о подтверждении наших выводов), поскольку бессознательное любого человека в достаточной мере наполнено желаниями смерти, даже в отношении тех, кого он любит. Поскольку девушка идентифицировала себя с матерью, которая должна была умереть во время родов ребенка, в котором ей самой было отказано, то исполнение наказания одновременно являлось и исполнением желания. Наконец, обнаруженный нами факт вероятного сочетания нескольких совершенно различных, но весьма сильных мотивов, обусловивший возможность осуществления подобного поступка, вполне соответствует тому, что следовало ожидать" (v. 18, p. 147-172).
В сноске Фрейд отметил: "То, что различные способы совершения самоубийства могут представлять исполнение различных сексуальных желаний, давно известно всем психоаналитикам. (Отравиться = забеременеть; утопиться = вынашивать ребенка; броситься вниз с высоты = родить ребенка.)"
Важнейшей из приведенных мыслей является открытие, что самоубийство порождается взаимодействием нескольких мотивов. При этом особо подчеркивается расщепление Эго и идентификация. Суицидальное действие объясняется как отыгрывание расщепленным Эго идентификации с матерью, родившей брата. Упоминается убийственный взгляд, брошенный на девушку отцом. Косвенно затрагивается тема смерти и возрождения (спасения). Отмечаются последствия суицидального акта как сообщения, изменившего окружающие условия. Обращается внимание на эротические и мазохистические элементы суицидальной попытки. В качестве источника энергии, необходимой для самоубийства, упоминаются желания смерти других, хотя они не присущи только суицидентам и являются типичными для всех людей.
Из более поздних произведений Фрейда становится ясно, что заявление о решении загадки самоубийства было преждевременным, поскольку еще осталось много неясных вопросов. Например: правда ли, что при большинстве самоубийств Эго убивает объект? Или инкорпорированный объект чаще убивает Эго? Фрейд чувствовал, что его теоретические построения остаются неполными, оставляющими без объяснения многие важные клинические феномены, связанные с саморазрушением.
Среди них наиболее важным для психоанализа является так называемая "негативная терапевтическая реакция" (v. 19, p. 49). Некоторые пациенты, страдающие неврозом, неизбежно реагируют на хорошие известия, поздравления или успехи в анализе усилением тревоги и депрессии или нанесением самоповреждений.
Судя по их поступкам, у пациентов наблюдается поворот инстинкта самосохранения на 180?. Кажется, у них нет никакой цели, кроме нанесения самоповреждений и саморазрушения. Возможно, что люди, в конечном счете совершающие самоубийство, относятся именно к этой группе. Следует предположить, что они характеризуются глубокой диффузией инстинкта самосохранения и высвобождением чрезмерного количества обращенных внутрь деструктивных инстинктов. Эти пациенты не в состоянии вынести улучшения своего состояния, вызванного лечением, и изо всех сил борются с ним. Однако следует признать, что этот случай из тех, которые до сих пор не удалось полностью объяснить (v. 23, p. 180-182).
Не нашла объяснения и проблема мазохизма. Почему в качестве предпосылок сексуального наслаждения многим людям требуются боль, наказание, унижение и подавление? В 1920 году на рассмотрение коллег Фрейд вынес предположение о существовании инстинктивного влечения к смерти (v. 18, p. 3-64). Его аргументы отчасти строились на клинических наблюдениях (травматических неврозов, навязчивых действий), а частично на основании биологических и философских представлений. Вначале он изложил новые идеи весьма сдержанно и осторожно, но вскоре, проникаясь все большей убежденностью, целиком принял их (Jones, 1953-1957, v. 3, p. 275-280).
"После длительного периода нерешительности и колебаний мы решили принять точку зрения о существовании двух основных инстинктов, Эроса и деструктивного инстинкта. Целью первого из них является достижение все большего единства и его поддержание - иными словами, его цель состоит в связывании и соединении; цель второго противоположна, она состоит в разрыве связей и, таким образом, разрушении вещей. Говоря о деструктивном инстинкте, можно предположить, что его конечной целью является приведение всего живого в неорганическое состояние. По этой причине мы называем его инстинктом смерти: При биологическом функционировании два основных инстинкта действуют один против другого или сочетаются друг с другом. Так, акт приема пищи представляет собой разрушение объекта с целью последующей инкорпорации, а сексуальный акт является актом агрессии в целях наиболее интимного соития. Это совместное и взаимно противоположное действие двух основных инстинктов порождает всю красочную совокупность феноменов жизни" (v. 23, p. 148-150).
Люди справляются с опасными инстинктами смерти разными путями; отчасти они обезвреживаются путем слияния с эротическими компонентами; частично они отводятся во внешний мир в форме агрессии; но в значительной степени беспрепятственно продолжают свою внутреннюю работу.
"Когда возникает Супер-Эго, агрессивные инстинкты в значительном количестве сосре