Сочинение: Личное, национальное и общечеловеческое в поэзии С. А. Есенина

Да разбойные слышали свисты,

От которых легко умереть.

Обновление России, ее выход из нищеты и темноты поэт наблюдает с восторгом. Ему хочется видеть счастливых и благополучных соотечественников, потому-то так радостно и оптимистично начинают звучать его стихи 1918-1920 годов.

Сойди, явись нам, красный конь!

Впрягись в земли оглобли.

Нам горьким стало молоко

Под этой ветхой кровлей.

Верьте, победа за нами!

Новый берег недалек.

Волны белыми когтями

Золотой скребут песок.

А потом действительность испугала поэта — слишком много крови и горя увидел он вокруг. Не мог да и не хотел понять рациональности происходящего. Гуманист по сути своей, Есенин не желал примириться с творящимся вокруг злом. Ему близки общечеловеческие ценности: свобода, жизнь, любовь, в окружающем мире он видел попрание этих истин. В стихотворении «Письмо к женщине» поэт объясняет свое смятенное состояние.

Не знали вы, что в сонмище людском

Я был, как лошадь, загнанная в мыле,

Пришпоренная смелым ездоком.

Не знали вы, Что я в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

С того и мучаюсь, что не пойму

— Куда несет нас рок событий.

Но уйти от действительности не удавалось, она настигала всюду. Ни творчество, ни любовь, ни Родина — ничто не могло заслонить поэта от решения возникших проблем. Для Есенина деревня — большая общенациональная тема, патриотическая и глубоко личная. Поэтому так горько и тяжело он переживает все трудности, выпавшие на долю русского мужика. Грустно и тоскливо звучат стихи 1924—1925 годов. Удивительно в унисон его настроению и состояние окружающей природы: «метель плачет», «саваном покрыта» родная сторона. Поэт не хочет мириться с этой новой действительностью. Так много было надежд, и ничего не сбылось. Он предпочитает уйти, не видеть очередных бед страданий вокруг. На это не осталось душевных сил. Пророчеством звучит последнее стихотворение, написанное кровью, может быть, не случайно.

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.