Сочинение: Маяковский: о поэте и поэзии (WinWord 98)

Песня должна запустить шахты, вывести пароходы из доков, дать «уголь с Дону», «нефть из Баку». Может ли искусство решать такие прикладные задачи? С точки зрения Маяковского, может и должно. Но для этого оно должно стать лозунгом, плакатом, сменить философский пафос на агитационный. Для него поэзия – это род оружия.

Поэтическое слово должно не только донести до читателя мысль, взволновать его, но и побудить к немедленному действию, смысл и суть которого – построение нового мира. Поэзия оказывается оружием в великой войне прошлого и будущего.

Эта же образная система и в более позднем стихотворении «Разговор с фининспектором о поэзии» . Стих – это бомба, кнут, знамя, пороховая бочка, которая должна взорвать старый мир. Поэт – это рабочий, труженик, а не избранник и не жрец, он должен делать самую трудную работу ради настоящего и будущего.

Не об этом ли говорит Маяковский в оставшемся незавершенным вступлении к поэме «Во весь голос» (1930)?

Стихи – это «старое, но грозное оружие». Поэт – «ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный». Его стих придет в будущее как «в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима».

Показательна образная система этого стихотворения – «ассенизатор», «водовоз», «водопровод». Для всех этих слов есть общая смысловая категория – «очищать». Поэт – это тот, кто очищает авгиевы конюшни мира от грязи.

Есть единственное, пожалуй, существенное отличие в интерпретации темы поэта и поэзии в стихотворениях 1918-1921 годов от более поздних. Ранние стихи оптимистичны. Лозунги, призывы, бодрость голоса и духа, угроза по отношению к «несогласным» – вот их эмоциональный фон. В более поздних стихах появляется нота горечи. Оказывается, что поэзия –«пресволочнейшая штуковина», что поэтическое сердце острее переживает боль непонимания и неудач, что приходится «себя смирять, становясь на горло собственной песне». Смирять, чтобы лирическая нота не вырвалась из сердца, которое осталось все таким же ранимым и нежным, как и 15-20 лет назад. И все-таки поэту не кажется чрезмерной цена, которую он платит за то, чтобы быть нужным «своей стране», быть на переднем крае битвы за новую жизни.

Но это – поэтическая декларация. В жизни все было трагичнее и страшнее. В жизни приходилось, особенно в последние годы, доказывать свое право называться поэтом революции, в жизни приходилось становиться не только на горло собственной песне, но и собственным убеждениям – например, вступать в РАПП, с писателями которого у него не было ничего общего. В жизни приходилось смириться с тем, что никто не пришел на его выставку, посвященную 20-летию творческой деятельности.

Кто знает, может, именно эти трагические противоречия он и разрешил выстрелом в сердце –ту самую «бабочку поэтиного сердца», о которой он говорил еще совсем молодым?..

Его слово действительно полководец человечьей силы. Его голос – голос эпохи.