Сочинение: Творчество Ф.И. Тютчева

Льдистым у жас ом р азят .

В отноше нии к природе Тютчев являет как бы две ипостаси: бытийную, созерцательную, воспринимающую окружающий мир «с помо щью п яти органов чувств»., - и духовную, мыслящую, стремящуюся за видимым по­к ровом угадать вел икую тай« у приро ды. .

Тю тчев-созерцатель создает такие лирические ше­девры, к ак «Весен няя гроз а», «Есть в ос ени перв она­чаль ной....», «Чародейкою З им ою.., » и - мно же ство подоб­ных, ко ротких, как почти все тютчевские стихи, п релест­н ых и обр азн ых пейзажных зари совок.

Аполлон Григорьев писал: <<Пантеистическое со­зерцани е, созе рцан ие подчинен ное, тяготеет над отно­ш ениями к природе великорусской, но это подчиненное созерц ание и сообщае т им при переходе в тво рче ство их о собенную красоту и прелесть. •<...> В Тютчеве, напри­мер, воз водит их, эти отношен ия, до глубины философ­с кого соз ерц ань я, до одухотворения природы >>.

Тютчев - мысли те ль, об ра щаясь к природе, видит в ней неисчер паемый источни к для размыш ле ний и обоб­щений космического порядка. Так родились стихи «Вол ­на и дума», «Певучесть е сть в морских волн ах...», «Как сладко дремлет сад темно-зелен ый...» и т.п. К эти м произведениям примыкаю т несколько чисто философ­ских: « Silentium!», «Фонтан», «День и ночь». Фило­с офская лирика Тютчева мен ее вс его «головная», рассу дочная. Прекрасно охарактеризовал ее И. С. Тургенев: «Каждое его стихотворен ие начиналось мыслью, но мыслью, которая, как огненная точка, вспыхивала под влия­ нием чувства или сильного впечатления; вследствие это­го, если можн о так выразиться, свойства происхождения своего, мысль г. Тютчева никогда не является читателю нагою и отвлеченною, но всегда сливается с образом , вз ятым из мира души или природы, проникается им и сама его проникает нераздельно и неразрывно».

Радость бытия, счастливое согласие с природой, без­мятежное упоение ею характерны преимущественно для стихотворения Тю тчева, посвященных весне, и в этом есть своя зак он омернос ть. Постоянные мысли о хрупко­сти жизн и были неотвязными спутниками поэта. «Чув­ство тоски и ужаса уже много лет как стали обычным моим душевным состоянием» — такого рода признания нередки в его письмах. Неизменный завсегдата й свет­ских салон ов, блестящий и остроумный собеседник, «прелестный говорун», по определению П. А. Вяземского, Тютчев был вынужден «избегать во что бы то ни стало в течение восемнадцати часов из двадцати четы­рех всякой се рьезной встречи с самим собой». И мало кто мог постичь его сложный внутренний мир. Вот ка­ким видела отца дочь Тютчева Анна: «Он мне пред­ставляется одним из тех изначальных духов, таких тон­ких, умных и пламенн ых, которые не имеют ничего об­щего с материей, но у которых нет, однако, и души. Он совер шенно вне всяких законов и правил. Он поражает воображение, но в нем есть что-то жуткое и беспокой­ное».

Пробуждающаяся весенняя природа обладала чудодейственным свойством заглушать это постоянное беспо­койство, умир отворять тре вожную душу поэта. Могу­щество весны объясняется ее торжеством над прошед­шим и будущим, полным забвением бывшего и грядуще­го уни чтожения и распада:

И страх кончины неизбежной

Не свеет с древа ни листа:

Их жизнь, как океан безбрежный,

Вся в настоящем разлита.

Воспевая весеннюю природу, Тютчев неизме нно ра­дуется редкой и краткой возм ожн ости ощутить полноту ж изни, не омраченной предвестниками гибели — «Не вст ретишь мертвого листа»,— ни с чем не сравнимой отрадой целиком отдаваться настоящему моменту, при­частности «жизни божески - всемирной». Порой и осенью ему чудится дуновение весны. В противопоставлении, верн ее, в предпочтении сомнительном у райскому блажен­ству бесспорного, достоверного наслаждения красотою весенней природы, самозабвенного упоения ею Тютчев близок А. К. Толстому, писавшему: «Боже, как э то прекрасно — весна! Возможно ли, что в мире ином мы будем счастливее, чем в здешнем мире весной!» Совер­шенно те же чувства нап олняют Тютчева:

Что пред тобой утеха рая,

Пора любви, пора весны,

Цветущее блаженство мая,

Румяный цвет, златые сны?.

На тютчевских лирических пейзажах лежит особен­ная печать, отражающая свойства его собственной ду­шевной и физической приро ды — хрупкой и болезнен­ной. Его образы и эпитеты часто неожиданны, непри­вычны и на редкость впечатляющи. У него ве тви докуч­ ные, земля принахмурилась, листье из нуренное и вет­хое, звезды беседуют друг с другом тихомолком, день скудеющий, движение и радуга изнемогают, увядающая природа улыбается немощно и хило и т.п.

«Вечный строй» природы то восхи щает, то вызывает уныние поэта:

Природа знать не знает о былом,

Ей чужды наши призрачные годы,

И перед ней мы смутно сознаем

Себя самих — лишь грезою природы,

Но в своих сомнени ях и мучительных поисках истинных взаимо отношений части и целого — человека и при роды — Тютчев вдруг приходит к неожиданным прозрениям: человек не всегда в разладе с природой, он не только «беспо мощное дитя», но он и равн овелик ей в своей творческой потенции:

Связан, соединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой е стества...

Скажи заветное он слово —

И миром новым естество