Статья: Связь пессимистического и оптимистического мироощущения с процессом индивидуализации
Оптимизм и пессимизм - довольно широко распространенные категории и в искусстве, и в науке, и в философии, и в обыденной жизни. Так, в большинстве словарей оптимизм определяется как детерминированность наилучшим, а пессимизм наихудшим.
С древних времен и до наших дней многие мыслители и даже целые философские школы (стоицизм, эпикурейство и т.д.) касались проблем пессимизма и оптимизма. Учение стоиков и конкретно Сенеки многими считалось пессимистичным, может быть, потому, что акцент в нем делался на самоконтроле и самоограничениях. А эпикурейство, напротив, считалось учением оптимистов, наверное, потому, что акцент делался на получение максимального удовольствия от жизни. Лишь глупец не разглядит очевидных точек соприкосновения этих учений. Конечно, они имеют внешне противоположные логические положения о правилах достойной жизни, но цели то у них одни: направление человека к более высокой ступени самоидентификации, к обретению своего истинного "Я". Они различны в том, что стоицизм стремится к высшим проявлениям человеческого духа через безжалостную критику пороков, необузданности плотских страстей; эпикурейство же определяет истинные добродетели человека в полном раскрытии сознания получаемому опыту, в очищении от зашоренности взглядов, в избавлении от маниакального пуританства. Истинный эпикуреец получает удовольствие скорее не от самих пороков, а от свободы от них. Различие этих учений, так же как и номинализма, материализма, идеализма и т.д., основывается на разных мироощущениях, хотя целито у них одни.
Итак, следует различать мироощущения и мировоззрения. Мировоззрение система интеллектуальнопереработанных сознательных представлений о мире. Мироощущение же нельзя назвать системой, т.к. оно состоит из архетипическиаприорных представлений о мире. Мироощущение формируется при первых онтологических соприкосновениях этих архетипических установок с окружающим миром. Потому и возможны различия философских школ и направлений, их нескончаемые споры, основанные на различных изначальных мироощущениях. Эта проблема имеет прямое отношение к методологии современной психотерапии. Психолог должен разговаривать с клиентом на языке его мироощущения, на языке эмоций. Но никак не прививать ему оптимистическое мироощущение, не поняв сути его проблемы. Психолог скорее должен стремиться к тому, чтобы мироощущение (каким бы неприглядным оно не было) последовательно становилось целостным сознательным мировоззрением. А это и есть юнгианский процесс индивидуализации: сознательное решение личностных противоречий, стремление к своей истинной сущности (самости). Как и индивидуализация, так и превращение мироощущения в мировоззрение это процесс пожизненный. По словам Юнга, почти невозможно достичь своего истинного "Я", также как нельзя, избавившись от эмоций, создать замкнутую систему мировоззрения. Именно поэтому следует обратить внимание на бессознательные, эмоциональные содержания личности, на то, с чего начинается ее мировоззрение. Поэтому и недопустимы методы психотерапии, рационально прививающие "позитивное и светлое ощущение" клиентам. Нельзя сказать: "Ты должен быть счастлив, доволен жизнью и т.п.".
Говорить о причинах пессимизма и оптимизма еще рано. До проведения эмпирических измерений можно строить лишь догадки и гипотезы. Так, диаду "пессимизмоптимизм" следует рассматривать как веберовские "идеальные типы". Мы полагаем, что основным критерием пессимизма и оптимизма является "степень вовлеченности в мир". Для пессимиста, предположительно, характерна некоторая удаленность от жизненных событий, объектов, ему свойственно размышление, созерцание, дистанцирование от мира. Оптимист же (по большому счету) включен в окружающую действительность. Поэтому ему часто не хватает времени на обдумывание, осознание жизненных ситуаций. Его общение скорее эмоционально. В отличие от пессимиста, он не думает какую маску следует надеть при общении. Пессимист же тратит много времени на "переодевание" этих масок. Если следовать этой логике, то можно сказать, что жизненной целью пессимиста является реализация себя в мире, обрастание объективными внешними связями, отношениями. Именно таков его путь к целостному мировоззрению. Оптимист, наоборот (как ни парадоксально), стремится к "позитивному отчуждению" (нужно отдалиться от других, чтобы обрести себя). Это очень похоже на "экстраверсию интроверсию" К.Г. Юнга. В процессе индивидуализации, люди с тем или иным мироощущением, должны решать лишь свойственные им задачи (в силу личной необходимости). Здесь необходимо ввести еще одно понятие: подлинность проживаемой жизни, которую можно определять через соответствие мировоззрения изначальному мироощущению, через степень интернальности личности.
Интернальность, по Rotter`у, - высокая степень ответственности за свои поступки, самостоятельности. "Интернал" за все свои поступки и поражения берет ответственность на себя. "Экстернал" скорее будет обвинять за свои беды и поражения внешние обстоятельства, других людей. Да и удачу он будет списывать на случай. Отсюда следует еще одна гипотеза: личности, отнесенные скорее к экстернальному полюсу, имеют более выраженный раскол сознательных и бессознательных установок. И, наоборот, чем интернальнее личность, тем выше степень интеграции сознательного и бессознательного содержания. О расколе сознания и бессознательного очень хорошо написал К.Г. Юнг ("об ассимиляции бессознательного" или о восприятии окружающего мира): "Одни в процессе этой ассимиляции становятся все более самоуверенными, они всецело поглощены собой, другие, напротив, чувствуют себя все более подавленными:" По словам К.Г. Юнга, "за оптимистической самоуверенностью первых кроется глубокое чувство бессилия, в отношении которого их сознательный оптимизм действует как безуспешная компенсация. И, напротив, пессимистическое смирение вторых маскирует дерзкую волю к власти, далеко превосходящую в самоуверенности сознательный оптимизм первых". В этом случае мы можем говорить о недостаточной подлинности существования. Такая личность не может устойчиво контролировать свое поведение. Она не является хозяином своих проявлений. Поэтому она не имеет целостного выстраданного мировоззрения, и необходимая интеграция сознания и бессознательного достигается с помощью компенсирующего мироощущения. И в этом случае, если принять как корреляты интернальность, подлинность проживаемой жизни, высокую степень самосознания, то получим такую схему.
В этом случае пессимизм и оптимизм нужно рассматривать как равноценные установки. Несмотря на стереотипы, подлинно жить может и пессимист. В качестве примера можно привести описание жизни таких великих людей, как Ф. Ницше, Шопенгауэр, Гегель, Платон и др. Благодаря высокой степени интеграции их сознания и бессознательного, уже сложно сказать каково их мироощущение. Они подняли свое индивидуальное мироощущение до философского, состоялись как личности. И на этой высокой ступени интеграции уже не важно, каково было их изначальное мироощущение; важно, к каким целям направляет их творчество остальных людей.
В дальнейшем планируется проведение эмпирических исследований рассмотренных выше мироощущений для выявления их показателей, признаков. Возможные методики: Rotter уровень субъективного, методика Келли, тест Люшера. Но в любом случае это исследование будет теоретикофеноменологическим в силу несводимости этих идеальных типов к объективным показателям личности (к темпераменту, задаткам, особенностям физиологии и т.д.). Пессимистическое и оптимистическое мироощущение можно сравнить с лабиринтом, в котором можно долго плутать, часто меняя направление, кидаясь по сторонам, а можно терпеливо придерживаться левой стороны и, в конце концов, найти выход. Пессимистическая картина мира никого не обязывает заменить ее общепринятым "кричащим оптимизмом". Не старайтесь стать признанным и уважаемым оптимистом. Будьте самими собой!