Статья: Вымогательство: отдельные вопросы квалификации
Развитие связей с зарубежными странами, фактически свободный оборот валюты внутри государства, акционирование крупных предприятий отдельными частными лицами и коммерциализация отношений в условиях противоречивости законодательства и слабости правоохранительных органов - идеальные условия для развертывания бурной деятельности вымогателями и шантажистами. Правоприминительная практика не всегда адекватно реагирует на разнообразные проявления этого вида преступной деятельности. Трудности заключаются не только в появлении новых способов вымогательства и их квалификации, но нередко и в отграничении вымогательства от других сходных составов преступлений.
Прежде всего, необходимо знать определенно, какие ситуации или нарушения общественных отношений следует считать вымогательством. Законодатель определяет вымогательство как требование передачи имущества (или права на имущество) или совершения каких-либо действий имущественного характера под угрозой насилия над личностью потерпевшего или его близких, оглашения позорящих сведений о нем или его близких, повреждения или уничтожения их имущества.
Под вымогательством незаконного вознаграждения (в смысле ст. 156 ч.2 УК РФ) законодатель понимает не только прямо выраженное требование незаконного вознаграждения, но и умышленное поставление гражданина в такие условия, при которых он вынужден уплатить незаконное вознаграждение для предотвращения вредных последствий. Это разъяснение необходимо было распространить и на случаи, предусмотренные ст. 148 УК РФ.
Традиционно в конструкции вымогательства для индивидуализации деяния обращают внимание на два элемента: 1) требование (сопровождаемую угрозой) и 2) фактическую передачу имущества, выполнение требований преступника. Если предполагается, что имущество будет получено в будущем, - это вымогательство, если требования должны быть выполнены немедленно, - грабеж или разбой.
На самом деле необходимо исходить из разделения во времени: 1) самого требования, 2) его выполнения и 3) угрозы (ее реализации). Классическая формула для вымогательства - требование при угрозе и выполнении требования в будущем. Есть и другие варианты: требование и немедленное выполнение при угрозе в будущем: требование и насилие для исполнения требования в будущем (жертва беспрекословно подчиняется любым требованиям преступления). Следовательно, вымогательство налицо при разрыве во времени между любым из трех его составляющих: требованием, получением требуемого и предполагаемым моментом реализации угрозы.
В статье "Уголовная ответственность за вымогательство" Н. Иванов высказывает мнение о том, что предложение о передаче имущества или права на имущество под угрозой негативных последствий (в смысле вымогательства) носит длящийся характер (начало - предъявление соответствующего требования, а окончание - его выполнение) и что все деяния, совершенные в период действия требования вымогателя, являются соединенными с вымогательством [1]. Это не совсем точно, поскольку возможен отказ потерпевшего и в связи с этим - реализация угрозы преступником.
Исходя из смысла закона, насилие, уничтожение имущества, оглашение позорящих сведений может относиться не только к моменту требования (как подкрепление угрозы), но и к моменту, следующему за отказом от выполнения требования (как месть), так как последнее охватывалось умыслом виновного при совершении вымогательства. В противном случае действия вымогателя должны будут квалифицироваться по п. 1 и 2 ст. 148 УК РФ и статьям, соответствующим виду и характеру реализуемой угрозы (а не по п. 3, 4 и 5 статьи о вымогательстве), что влечет неоправданное смягчение наказания.
По вопросу должна ли быть угроза конкретной в специальной литературе высказываются различные мнения. Так, Г.Н.Борзенков [2] считает, что угроза убийством или нанесением тяжких телесных повреждений должна быть конкретна, а случаи угрозы насилия неопределенного характера следует квалифицировать по ч. 2 ст. 148 УК РФ. Он же предлагает определять характер угрозы исходя из слов вымогателя или его действий (например, демонстрацию холодного и огнестрельного оружия расценивать как угрозу убийством или нанесением тяжких телесных повреждений).
Ю.Ляпунов в таких случаях предлагает руководствоваться разъяснениями Пленума Верховного Суда РСФСР от 22.03.66. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое", в котором говорится, что в случаях высказывания угрозы, носящей неопределенный характер, для установления е" подлинного содержания необходимо учитывать все обстоятельства дела (место и время совершения преступления, число преступников, характер предметов, которыми они угрожали, субъективное восприятие потерпевшим характера угрозы и т.д.).
Действительно, объективная сторона угрозы (форма и содержание) крайне важны. Сам факт предъявления угрозы привносит деструктивный элемент в существующие общественные отношения (поэтому даже созданы специальные составы: ст. 207, 193 УК РФ ). Но нельзя игнорировать и субъективное отношение к угрозе самого потерпевшего. Необходимо при этом отграничивать восприятие угрозы и влияние угрозы на жертву. Первое играет решающее значение при определении преступности деяния. Второе не имеет значения ни для квалификации, ни для определения меры наказания. Угроза должна быть действительной и реальной для потерпевшего, осуществимой при обычных обстоятельствах. А вот повлияла ли она или не оказала никакого воздействия - не должно сказываться на привлечении вымогателя к уголовной ответственности. Уверенность лица, на которого направлено действие преступника, в своей силе, авторитете или результативности вмешательства правоохранительных органов не исключает противоправности деяния.
Когда насилие применяется сразу после отказа выполнить требование преступника, но у последнего нет умысла на немедленное открытое похищение имущества, мы видим неудавшееся вымогательство, но оконченное преступление в смысле ст. 148 УК РФ. В этой связи единообразно решается в теории вопрос о реализации угрозы: если она осуществлена вымогателем, то ее считают средством мести за отказ выполнить требование преступника. Однако квалифицируют такие действия по-разному. Так, Г.Н.Борзенков считает, что последующая реализация угрозы в качестве мести за невыполненное требование подлежит самостоятельной юридической квалификации: все содеянное представляет собой совокупность вымогательства и преступлений, совершенных из мести (телесные повреждения, уничтожение имущества и т.п.), поскольку эти действия не были направлены на завладение имуществом.
Но это с одной стороны. А с другой-месть (как мотив) должна возникать после совершения действий или невыполнения требований потерпевшим, то есть после того, как преступление (вымогательство) считается оконченным. На самом деле преступник заранее планирует, просчитывает возможные варианты осуществления угроз. Такие действия больше похожи на провокацию мести, чем на саму месть. Поэтому все совершенное вымогателем во исполнение угрозы должно включаться в объективную сторону квалифицированных видов вымогательства. Исключение составляют умышленное убийство, умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее человеческие жертвы (ст. 102; ч. 2 ст. 108; ч. 2, ст.149 УК РФ).
Есть еще несколько спорных, недостаточно ясных вопросов, касающихся характеристики состава вымогательства. Например, затруднения вызывает квалификация ситуации, когда лицо принуждается к продаже товара по более низкой цене или к покупке чего-либо. Эти действия являются ни чем иным, как требованием переуступки прав или выгод имущественного характера, принятием на себя невыгодных обязательств по отношению к имуществу, что полностью укладывается в объективную сторону вымогательства. Правоприменителю достаточно установить причинение вреда и наличие угроз в этом случае, чтобы привлечь виновного к ответственности по ст. 148 УК РФ.
Сложнее дело обстоит с угрозой оглашения сведений, позорящих потерпевшего или его близких. Во всех случаях, когда вымогатель угрожает противоправными действиями (убийством, нанесением телесных повреждений, уничтожением имущества, разглашением тайны усыновления и т.п.) ясно видна антисоциальная направленность его действий. Но возможна и угроза исполнением, например, своего гражданского долга (сообщением о совершенном преступлении), моральными обязанностями ( раскрытием обмана, объективной характеристикой или рецензией). Если оглашение этих сведений ставится в зависимость от "благодарности" жертвы, то здесь, на наш взгляд, можно говорить о наличии состава вымогательства. Если же сведения предаются огласке без условия "вознаграждения" за молчание со стороны потерпевшего - преступления не будет.
Близко к этому стоит вопрос об угрозе прекращения противоправной деятельности самого потерпевшего. Это характерно не только для лиц, занимающихся торговлей наркотиками, проституток, дельцов игорного бизнеса, но и для взяточников, мошенников, воров. В соответствии со ст. 108 УПК РФ поводом к возбуждению уголовного дела является не только заявление потерпевшего, но и сообщение других граждан, организаций, непосредственное обнаружение признаков преступления органами дознания, следователем, прокурором или судом. Следовательно, даже в случаях требования имущества, прав на имущество или выполнение действий имущественного характера от правонарушителей, в том числе в связи с их незаконной деятельностью, при обстоятельствах, описанных в УК РФ как вымогательство, по указанному факту должно возбуждаться уголовное дело, а виновные должны быть привлечены к ответственности. Это подтверждает и Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении N 3 от 04.05.90.
Неоднозначно на практике решается проблема определения размера ущерба, причиненного вымогателем. Прежде всего, из чего слагается ущерб? Не вызывает возражений так называемый прямой ущерб, нанесенный потерпевшему или его близким: имущество, уничтоженное или поврежденное в качестве подкрепления угрозы или за отказ выполнить требование: полученная вымогателем выгода от передачи имущества, права на имущество, совершенных потерпевшим действий имущественного характера. Сумма исчисляется в денежном выражении в порядке, определенном для хищений.
В понятие "крупный ущерб" ( ч. 4 ст.148 УК РФ) большинством авторов упущенная выгода (неполученные доходы) не включаются. Они относят ее к иным тяжким последствиям, наряду с нарушением или прекращением деятельности предприятия. Другие ученые считают упущенную выгоду разновидностью убытков, нанесенных потерпевшему. Действительно, недополучение или неполучение запланированных доходов может привести к снижению показателей хозяйственной или коммерческой деятельности предприятия, прекращению поставок, утрате кредитоспособности и даже банкротству. В ст. 15 ГК РФ под убытками также понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрату или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Поэтому при взвешенном экономическом обосновании упущенную выгоду необходимо включить в ущерб, причиненный потерпевшему.
Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении N 3 от 04.05.90. указал на то, что такие квалифицирующие признаки вымогательства, как повреждение или уничтожение имущества,причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий, могут быть инкриминированы лишь в случае реального наступления указанных в законе последствий. С тех пор Верховный Суд РСФСР трижды обращал на это внимание при решении конкретных дел.
Однако, это вряд ли можно признать правильным и справедливым. Например, Денисултанов потребовал от Темирбулатова 10 тыс. руб. под угрозой убийством. Последний обратился в органы милиции и положил в условленное место пакет, в котором были деньги в сумме 200 рублей, а остальная сумма 9,8 тыс. руб. была имитирована. Денисултанову не была вменена ч. 3 ст.148 УК РФ, предусматривающая тогда ответственность за вымогательство, причинившее крупный ущерб, поскольку реальный вред составил только 200 руб. Следовательно, квалификация действий вымогателя зависит не от его умысла и деяния, а от того какую сумму ему реально передает потерпевший. Это является прямым обращением судебной практики к принципу объективного вменения, более того, оправданием не может служить наступление последствий как при косвенном умысле поскольку принято считать, что вымогательство совершается только с прямым умыслом, хотя некоторые ученые допускают в этом составе даже неосторожные формы вины.
Нередко вымогатель при предъявлении требования желает получить имущество или право на имущество, которое не принадлежит лично потерпевшему, подстрекает жертву к совершению преступления. Обычно это деяния, предусмотренные ст. 144, 147-2, 147-1, 148-2, 148-3, 170 УК РСФСР. Возможно исполнение и других составов преступлений. Но должен ли гражданин нести за это наказание? И подлежит ли вымогатель уголовной ответственности как соучастник в этих случаях?
Вариантов может быть несколько. Первый. Преступник требует передать имущество, право на имущество. Его не интересует источник и пути выполнения требования (свое имущество, заем чужих средств, хищение). Вымогатель подлежит ответственности только по ст.148 УК. Соучастия здесь нет, т.к. подстрекательство возможно только к конкретному деянию, т.е. необходимо склонение именно к совершению преступления. Потерпевшему должна инкриминироваться статья УК РФ, соответствующая содеянному.
Вариант второй. Преступник предъявляет требование, которое может быть выполнено жертвой только в нарушение закона. Если вымогатель сознает это и желает совершения таких действий, то его деяния должны квалифицироваться по совокупности норм о вымогательстве и подстрекательстве к преступлению, состав которого содержится в действиях лица, к которому предъявлено требование. Потерпевший также несет уголовную ответственность.
Третий вариант отличается от второго тем, что жертва должна быть освобождена от ответственности по правилам о крайней необходимости. Вопрос здесь встает о соотношении ценностей при причинении вреда правоохраняемым интересам других лиц и угрозе жизни, здоровью, чести, достоинству и имущественным интересам потерпевшего.
В юридической литературе можно встретить иные мнения. Из них следует, что ст.148 УК РФ (вымогательство) необходимо вменять только если: 1) преступнику не удалось добиться удовлетворения своего требования, т.к. эти действия не подпадают под действие общей нормы о приготовлении к хищению, и 2) если жертва совершает менее тяжкое, чем вымогательство, преступное деяние (ч.1 ст.144; ч.1 ст.147-1; ч.1 ст.170). В других случаях оконченное преступление (например, хищение) поглощает собой приготовительную стадию (требование имущества) и, будучи совершенным под влиянием вымогателя, должно оцениваться с учетом норм о соучастии. Этот взгляд сформировался из-за нескоординированности наказаний, предусмотренных в ст. 148 УК по сравнению с наказаниями за преступления, которые совершаются в связи с вымогательством. На самом деле вымогательство является самостоятельным преступлением, и при наличии всех признаков его состава и отсутствии обстоятельств, исключающих уголовную ответственность, лицо должно быть предано суду. Даже в случаях, если действия потерпевшего пресечены на какой-либо предварительной стадии, то вымогателю должна вменяться ст. 148 и, например, ст. 15,17,144 УК РФ.
Г.Н.Борзенков ставит под сомнение правильность квалификации действий потерпевшего как хищения с точки зрения их преступности вообще: "Получается, что расхититель не тот, кто вымогает деньги, а тот, кто платит, подчиняясь насилию. При этом игнорируется отсутствие у данного лица не только корыстной цели, но и умысла на завладение имуществом, поскольку материально-ответственное лицо не уклоняется от возмещения вреда" [2].
Конечно, потерпевший при обычных обстоятельствах, может быть, никогда не совершил бы ничего подобного - лишь угроза вымогателя заставила его преступить черту закона. Но характер и содержание вымогательства как преступления резко отличается, например, от грабежа тем, что между предъявлением требования и временем его осуществления есть определенный промежуток. Это позволяет уклониться от выполнения требования и, следовательно, не совершать преступления. Кроме того, кража в пользу третьего лица наказывается в том же порядке, что и противозаконное без возмездия изъятие в свою собственность.
Пробелы в законодательстве существенно влияют на борьбу с преступностью. Нет вымогательства (в соответствии с формулировкой УК РФ) при предъявлении требований неимущественного характера под угрозой насилия, уничтожения имущества или оглашение позорящих сведений. Отчасти такие действия уголовно наказуемы: ст. 193, 207 УК РФ - угрозы; ст. 141 УК РФ - принуждение к соавторству; ст. 174 УК РФ - принуждение к даче показаний; ст. 176-1 и 176-2 УК РФ - воздействие на работников правоохранительных органов и т.п. Но многие еще не нашли свое отражение в УК РФ, например, шантаж для вступления в должность, получения почетных званий и т.д., но все это требует особого рассмотрения.
Список литературы
Иванов Н. Уголовная ответственность за вымогательство // Советская юстиция. 1989. N 10.
Борзенков Г.Н. Усиление ответственности за вымогательство // Вестник Москов. ун-та. Серия 11. Право. 1990. N 2.