Статья: Забытый классик XVIII века

Правда, к тому времени творческая активность Хассе несколько снизилась. Но музыка, которую он писал в возрасте 65-70 лет, ничуть не уступала его более ранним опусам. Весьма щедрые плоды принесло в эти годы его творческое содружество с придворным поэтом императрицы - знаменитым либреттистом Пьетро Метастазио, в основе которого лежала не только общность их взглядов на проблемы музыкального театра, но и давняя личная дружба. В 1760-е годы Хассе написал пять опер на либретто Метастазио по случаю тех или иных важных событий в жизни императорской фамилии. Например, постановка одноактной оперы "Алкид на распутье" (1760) была приурочена к свадьбе кронпринца Иосифа. А обручение эрцгерцогини Марии Йозефы и короля Обеих Сицилий Фердинанда IV было отмечено успешной премьерой оперы "Партенопа" (1767). Кстати, сам Хассе высоко ценил музыку этой оперы, а о квартете из ее 1 акта и вовсе говорил: "одна их моих лучших вещей". Немало замечательной музыки можно найти и в следующем крупном сочинении Хассе - опере "Пирам и Фисба" (1768, либретто М.Колтеллини). Композитор считал, что это произведение должно стать его последним оперным творением. "Я все более желаю оставить театр, который уже не подходит для моего возраста", - писал он в одном из писем. Однако осуществлению этого намерения воспротивилась Мария-Терезия. Услышав в 1770 году новую редакцию оперы "Пирам и Фисба", она пришла в восторг и повелела Хассе написать к следующему сезону новую оперу, дабы отметить намеченное бракосочетание эрцгерцога Фердинанда и Марии Беатрис д'Эсте. Композитору пришлось подчиниться воле своей покровительницы, начав совместно с Метастазио работу над оперой под названием "Руджеро". Работа эта, однако, не доставляла особой радости страдавшему подагрой 70-летнему маэстро. Не удивительно, что и результат, по его собственному мнению, оказался не столь впечатляющим, как это бывало прежде. Не столь теплым, как обычно, был и прием публики, присутствовавшей на премьере "Руджеро" в Милане 16 октября 1771 года. Во всяком случае поставленная примерно в то же время серенада 15-летнего Моцарта "Асканио в Альбе" имела гораздо больший успех, чем творение "тандема" Хассе-Метастазио. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Опера-сериа с ее многочисленными условностями, тормозящими действие ариями da capo и пространными речитативами к тому времени уже начинала восприниматься как нечто устаревшее, явно отживающее свой век. Да и элементы барочного стиля, которые сохранялись в музыке Хассе, также не добавляли ей популярности. Отношение к композитору стало изменяться. Вернувшись в Вену, он, к своему удивлению, обнаружил себя в числе ретроградов, осуждаемых общественным мнением за приверженность старым оперным формам и нежелание встать на путь реформ. Хассе не стал включаться в публичную полемику и принял решение покинуть австрийскую столицу. В 1773 году он перебрался в Венецию, где и провел последнее десятилетие своей жизни. Он продолжал творить, сочиняя преимущественно камерную вокальную музыку, перерабатывал некоторые свои прежние сочинения, преподавал в консерватории "Инкурабили". Но силы постепенно оставляли его. Прогрессировали болезни, резко ухудшилось материальное положение. А смерть любимой жены в ноябре 1781 года нанесла ему такой удар, от которого ему уже не суждено было оправиться. Понимая, что жить ему остается недолго, Хассе продиктовал в 1782 году свое завещание, в котором есть и такие строки: "Если господь Бог дарует мне еще немного времени на земле, я приведу в больший порядок мои нотные рукописи".

Он умер год спустя, и кончина его осталась почти никем не замеченной. Единственным музыкальным сочинением, написанным на смерть Хассе, оказалось Lamento его соотечественника И.А.Хиллера. а на погребении композитора в венецианской церкви Сан Маркуола, кроме его дочери, присутствовало еще лишь несколько человек. Так, тихо и скромно уходил в мир иной человек, которого при жизни боготворила вся Европа. Словно за долгие годы он полностью исчерпал отведенный ему судьбой лимит славы.