Топик: Иностранцы в Германии

Первыми иммигрантами были голландцы, гугеноты, вальденцы и зальцбуржцы, воспринимавшихся в Германской империи как люди, пострадавшие за веру. Они вызывали у коренного населения такое почтение, что можно говорить о своего рода конфессионально обусловленной передаче технологий. Интеграция чужаков, несмотря на многие шероховатости, в значительной мере облегчалась интересом коренного населения к новым людям и явлениям.

Линии исторического развития

Первыми эмигрантами из континентального германоязычного пространства были, например, предки семибургских саксонцев в нынешней Румынии. Они oсели в тогдашнем венгерском королевстве в середине XII века. Венгерские соседи называли их «саксонцами», но они происходили преимущественно из областей Рейна и Мозеля. В XVIII веке из германоязычного пространства вышли и другие группы переселенцев: с юго-запада и центральной части –«банатские швабы», из верхней Швабии и Бадена – «cатмарские швабы». Их поселения служили освоению и защите новых земель. Поэтому они получали особые экономические и культурные привилегии, выполнявшие роль стимула.

Но и в других регионах юго-восточной, центрально-восточной и восточной Европы у германцев были поселения, жители которых имели особые привилегии. Их сле­ды затерялись лишь в период мировых войн. Этому способствовали принудительное переселение, культурные репрессии и, наконец, эмиграция тех, чьи потомки воз­вращаются сегодня на родину как «переселенцы», чтобы жить здесь «немцем среди немцев».

В 1830-е годы континентальный восточный поток уступил первенство эпохальному передвижению масс на Запад - за океан. Начиная с голода 1815-1817 гг. до начала Первой мировой войны в 1914 г. трансатлантический исход привел только в Соединенные Штаты 5,5 млн. немцев. В конце XIX столетия эмиграция сократила население Германии ровно на 5 млн. человек. Напряжённость между ростом населения и возможностью прокормиться была ослаблена быстрым подъемом экономики в кайзеровском рейхе с развитой промышленностью. В начале 1890-х годов эмиграция за океан существенно сократилась.

В противовес резкому снижению массового отъезда немцев с начала 1890-е годов усилилось массовое передвижение в Америку населения восточ­ной и юго-восточной Европы. До начала Первой мировой войны более 5 млн. эмигран­тов из Австро-Венгрии и России (в частности, поляки и евреи) пере­секли рейх на пути в морские порты. Большинство сади­лось на корабли в Бремене и Гамбурге.

В кайзеровской Германии, которая вышла на ведущие позиции в мировой экономике, рассогласование спроса и предложения на рынке труда приобрело в конце ХIХ в. своеобразную форму: «нехватка людей» в сельском хо­зяйстве, рабочих в промышленности, на строительстве дорог и каналов с 1890-х годов сделали сезонные переме­щения «иностранных отходников» в Германию массо­вым движением. По ведомственным оценкам, накануне Первой мировой войны в Германии было 1,2 млн. «иностранных отходников». Среди них преобладали по­ляки и итальянцы. Большинство работало в Пруссии.

В Веймарской республике занятость иностранцев была невысокой и к моменту кризиса мировой экономики поч­ти сошла на нет. В национал-социалистской Германии 1933-1938 гг. она сначала немного возросла. С 1939 г. она увеличилась в миллионы раз и вылилась в рабский труд депортированных «иностранных рабочих» и военнопленных по программе «использования иностранцев» в милитаризованной национал-социалистской экономи­ке. Выжившие жертвы по окончании войны составили 10-12 млн.

Страна, которая в своей истории часто оказывалась при­бежищем для иностранцев, сама вынудила многих испы­тать невзгоды чужбины, обращая в бегство или вынуждая эмигрировать. В XIX в это относится в частности, не только к «преследованиям демагогов» согласно Карлсбадским решениям 1819г. Речь идет и о бегстве преследуемых революционеров 1848-1849 гг. - в Соединенных Штатах и Австралии их еще называли «forty-eighters» - а также о германских социалистах, которые во времена закона Бисмарка против социалистов (1878-1890) перебрались в европейскую и заокеанскую эмиграцию. Все это после «захвата власти» национал-социалистами в 1933 г. померкло перед лицом политически, мировоз­зренчески и расово-идеологически обусловленной эмиграции из национал-социалистской Германии. Люди эмигрировали в более чем 80 стран мира, среди которых на первом месте были Соединенные Штаты Америки. Для многих, прежде всего еврейских эмигрантов, бегство в изгнание было спасением от смертельной опасности.

Бегство и вынужденная миграция

Во Вторую мировую войну последовали волна бегства и вынужденных переселений из областей, определенных как сфера интересов пактом Гитлера-Сталина 1939 г., насильственное переселение, изгнание и депортация в Европе, оккупированной Германией, а также на советс­кой территории. В конце были лагерный плен, каторж­ные работы и реинтеграция немецких военнопленных, а также, в 1950-е годы, «поздние возвращенцы» из Советского Союза, крупнейшие в истории Европы вынужденные переселения в виде бегства и изгнания немцев из восточных областей.

С конца Второй мировой войны в Германии наблюдались четыре крупных процесса иммиграции и интеграции. При этом в Восточной Германии и Западной Германии доминировал часто противоположный опыт. Первый процесс - немецкие беженцы и изгнанники: на Западе их сочувственно называли «изгнанными с родины», на Востоке же они получили косметическое обозначение «переселенцы». На Западе влиятельные организация изгнанных десятилетиями официально выступали за «право на родину», а в ГДР «проблема переселенцев» стала с оглядкой на восточных соседей табу. На Западе приток эмигрантов из Восточной и Юго-Восточной Ев­ропы продолжался и после окончания изгнаний: в 1951--1988 гг. через лагеря для перебежчиков границы прош­ли почти 1,6 млн. человек. На Востоке же, по ту сторону «интеграции переселенцев», приток переселенцев был невелик: по указанным причинам он был связан лишь с «воссоединением семей». Менее заметной на Западе была сначала иммиграция беженцев, искавших убежища, но с начала 1980-х она быстро нарастает. В ГДР доминировали не иммиграция и интеграция, а эмиграция и изоляция вследствие переселения или бегства на Запад. В духе «холодной войны» Запад приветствовал эти процессы, так как «бегство от коммунистической власти» означало «голосование ногами» в со­перничестве двух систем и одновременно желательный приток рабочей силы. В ГДР, напротив, нелегальный путь на Запад рассматривался как предательст­во родины и как строго наказуемое дея­ние. По возможности эти темы полнос­тью замалчивались, как в начале 1950-х замалчивались «проблемы переселенцев». Многие вопросы, связанные с иммиграцией и ин­теграцией, с эмиграцией и изоляцией были вытеснены из общественного сознания ГДР.

Вторая крупная волна иммиграции в Федеративную Республику была вызвана «гастарбайтерами» и иммигрантами: договор между Германией и Италией 1955г. дал начало официально организованной вербовке иностранных кадров в страну «экономическо­го чуда». Строительство стены на Востоке не­вольно подстегнуло поток приезжих: когда после 1961 г. эмиграция из ГДР иссякла, уси­лилась вербовка иностранных рабочих. «Гастарбайтеры», или «гостящие рабочие» - так их называли в обиходе, но не в официаль­ных документах - в отличие от «иностранных рабочих» национал-социалистской Германии и «иностранных отходников» кайзеровской Германии. Вербовка рабочих на Западе продолжалась до «нефтяного шока» 1973 г., который положил ей ко­нец. За это время в страну приехало 14 млн. «гастарбайтеров», из них 11 млн. человек вернулись впоследствии домой. Оставшиеся поселились в Германии, вызвали к себе семьи, так что боль­шинство из них уже к концу 1970-х жи­ло в парадоксальных общественных ус­ловиях - в ситуации иммиграции без страны иммиграции. Дело в том, что на правительственном уровне это явление «опровергалось», из сферы политичес­ких решений вытеснялось, в админист­ративных процедурах стало табу. Не было зрелых концепций по вопросам иммиграции и интеграции: то, что ста­новится табу, невозможно формировать. В ГДР на базе правительственных соглашений также работали иностранцы, хотя и не в таком объеме, как на Западе. Это были приезжие преимущественно из Вьетнама и Мозамбика. Как и «гастарбайтеры» на Западе, они «вкалывали» в наименее престижных сферах, в самых тяжёлых условиях, например, три четверти из них работали в сменном режиме. Привлечение иностранцев в ГДР также замалчивалось или маскировалось под видом стажировки. По отношению к иностранцам, заключившим срочные договора, в государстве закрытых границ действовала система «шефства», подотчётная администрации и авторитарная по своему характеру. В целом это была не столько социальная интеграция, сколько предписанная государством сегрегация, имевшая и пространственное выражение (аналог гетто). Иностранцев размещали в отдельных общежитиях и таким образом обозначали социальную дистанцию. Личные контакты с ними осуществлялись по разрешению и требовали отчета. Предписанная изоляция чужих и публичное замалчивание их существования создавали социальный вакуум. В нем селились слухи и злоба, расцветали недоверие, страх, ненависть. Федеральный президент Вольфганг Тирзе го­ворил о «восточногерманской форме апартеида», бывшая уполномоченная по делам иностранцев Корнелия Шмальц-Якобсен - о «ксенофобии за закрытыми дверьми». Когда тоталитарной дрессировке пришел конец, скрытая неприязнь к чужакам вырвалась наряжу. В про­цесс объединения ринулись немцы, ставшие друг другу чужими, с противоположным политико-идеологическим опытом наряду со многими нерешенными вопросами обнажив и нерешенные в обоих государствах проблемы общения с чужаками.

Третья группа иммигрантов в послевоенные годы - лица, ищущие убежища и прочие беженцы. Ответом западных послевоенных немцев на прием или отказ в приеме немецких эмигрантов 1933-1945 гг. стал известный абзац из четырех слов в ст. 16 конституции, по поводу которого так много дискутировали и о котором сегодня написаны многочисленные тома: «Преследуемые по политическим мотивам имеют право на убежище».

Четвертая большая группа выселенцы и немецкие иммигранты из Восточной Европы: иммиграция переселенцев это своего рода «возвращение через поколение». Предки мигрантов выехали из страны несколько десятков или сотню лет назад или, как в случае «семибургских саксонцев» еще в позднем средневековье - когда Германия еще не существовала. Те, кто официально признан «выселенцем», могут, с точки зрения правовых норм в связи с последствиями войны, претендовать на германское гражданство со всеми правами и обязанностями. Однако в культурном, ментальном и социальном отношении они – настоящие иммигранты. Из-за недооценки или смешения их с изгнанными и послевоенными беженцами вопрос об их интеграции стоит особенно остро. Проблемы иммиграции обострялись по мере массового роста иммиграции выселенцев. Они имели место, хотя уровень 1993 г. путем выделения особых контингентов был максимально снижен до 220 тыс. человек и затем путём определенных ограничений доведен до 100 тысяч в 1998 г. Немаловажную роль сыграли языковые тесты, введенные в 1996 году в регионах происхождения. Иммиграция выселенцев долгое время считалась образцовым экспериментом рекомендованным для интеграции иностранных иммигрантов. В условиях нарастающего бюджетного дефицита ситуация заметно изменилась. Впрочем, выселенцы, несмотря на сокращение пособий по интеграции, остаются привилегированной группой иммигрантов. При интеграции «чужих» немцев с Востока выявились новые серьезные миграционные трудности. Между тем в ходе осуществляемой уже в течение десятилетий интеграции «своих» иностранцев не удается справиться с решением многих проблем.

От страны эмиграции к стране иммиграции

Несмотря на все светлые и темные стороны в истории миграции внутри страны, в страну и из страны, магистральная линия исторического развития в ХIХ и XX в.в. состояла в том, что Германия из страны эмиграции сначала стала страной привозного труда, а затем и страной куда стремятся попасть эмигранты. Это было известно еще до сенсационного отчета ООН о развитии населения весной 2000 г., где говорится, что Германия еще долго будет оставаться желанной для эмиграции страной.

Прогрессирующее демографическое «старение» населения Германии в действительности таит серьезные проблемы. Они касаются экономической динамики и солидарности поколений. Демографическая политика как таковая не является альтернативой. Речь должна идти об условиях, при которых население растет за счет рождении и/или иммиграции. Для этого необходимы теоретические концепции, рассматривающие миграцию как центральную проблему наряду с другими аспектами. При рассмотрении миграции важно не упускать из виду, что, несмотря на приток иммигрантов Германия не перестала быть страной эмиграции и транзита. Федеративная Республика, по крайней мере, с окончанием «хо­лодной войны» и связанными с ней передвижениями на селения между Востоком и Западом - словно гончарный круг международных миграционных процессов она при­нимает эмигрантов и миграционных рабочих, но и отпускает людей в другие страны жить и работать. В нее вливаются многочисленные транзитные иностранцы путешественники, а также множество беженцев, для которых Германия - промежуточная станция на пути к другим странам. Вот почему Германии необходима всеобъемлющая концепция для всех типов миграции.

Иностранцы в Германии.

Немцы и иностранцы.

В 1990 и 1991 гг. на Германию приходилось 58 процентов, а в 1992 г. уже 79 процентов всех ищущих убежища в странах Евро­пейского Сообщества. В 1992 году на проживание и питание ино­странных мигрантов Германии пришлось истратить почти 9 милли­ардов немецких марок.

Ввиду экономических трудностей в стране, с середины 1992 года в Германии имеют место акты насилия по отношению к иностранцам. Их совершают, в основном, молодые люди, не имеющие профессио­нального образования. Немецкая общественность во многих горо­дах страны участвовала в спонтанных и организованных митингах солидарности с иностранными согражданами, в которых приняли участие ведущие представители всех общественных групп: полити­ческих партий, религиозных общин, а также фирм и рабочих. На специальных мероприятиях популярные среди молодёжи спортсмены и музыканты призывают оказывать противодействие насилию по от­ношению к иностранцам.

Враждебность по отношению к иностранцам никогда не встречала поддержки у немецкого населения. По мнению компетентных наблю­дателей, ненависть и насилие являются свидетельством ущерб­ности системы ценностей у определённой части населения; при этом некоторую роль играет зависть к успехам иностранных со­граждан.

Ответственные деятели политики и общества проявляют решимость позаботиться о том, чтобы все люди в Германии могли жить без страха. Германский Бундестаг в октябре 1992 года подчеркнул:

«Иностранцы являются частью нашего общества и нашей экономи­ческой жизни; - они вносят существенный вклад в фонд нашего социального обеспечения и обогащают культурную жизнь в Герма­нии. Добрососедская совместная жизнь должна быть сохранена и, если нужно, улучшена. Необходимо и далее содействовать интег­рации иностранцев. Федеральный канцлер Гельмут Коль в одном из правительственных заявлений в июне 1993 года заверил, что в Германии нет места насилию против иностранцев.

Основой федеральном и земельной политики по отношению к ино­странцам являются принятые в 1977 году «Предложения комиссии представителей федерации и земель по поводу разработки широко­масштабной концепции повышения степени занятости иностранцев». В этом документе содержатся следующие пункты:

- Федеративная Республика Германия не является страной, регу­лярно принимающей иммигрантов.

- Промышленные предприятия не могут рассчитывать на то, что им будет разрешено приглашать любое количество иностранных рабо­чих для работы в Германии.

- В Германии будут, однако, в течение длительного времени рабо­тать иностранные рабочие и служащие. С учётом особых проблем второго и третьего поколения иностранцев в Германии, необхо­димо проведение политики обеспечения рабочих мест для ино­странцев.

- Необходимо проведение мер повышения уровня профессиональной подготовки иностранцев в Германии, чтобы повысить их готов­ность к возвращению в свою страну.

- Проживание иностранцев и их семей в Федеративной Республике Германия должно быть обеспечено в социальном и правовом пла­не; им должна быть обеспечена возможность социальной интеграции.

Заступая в должность федерального канцлера в октябре 1982 года, Гельмут Коль так сформулировал основы своей политики в отноше­нии иностранцев: