Топик: Сравнительный анализ системы глагольных времен в русском и немецком языках
Как в русском, так и в немецком языке форма второго лица может выражать дополнительный модальный оттенок долженствования:
Du wirst dich jetzt bei der Schwester entschuldigen ! - Ты сейчас же извинишься перед сестрой!
У глаголов несовершенного вида будущее время выражено аналитическим способом и называется будущим сложным, которое даже по форме соответствует немецкому Futur I (сравните: werde schreiben - буду писать).
Отдельные значения, в которых могут выступать формы будущего сложного различаются в зависимости от представления действия как единичного (Мы сегодня вечером будем читать), обычного (Теперь каждый день буду ездить на занятия) или обобщённого (Будем строить дома.)
В немецком языке также существует Futur II, обозначающий действие, которое будет закончено раньше, чем начнётся другое действие в будущем. Это - устаревшая форма, чаще всего её заменяет перфект. Nachdem wir diese Aufgabe gelost haben werden (gelost haben - Perfekt), werde ich mit anderen Fragen befassen. На русский язык перфект переводится будущим временем: После того, как мы решим это задание, я займусь другим вопросом.
Употребление настоящего времени в русском и немецком языке практически совпадает. Прямое употребление - отнесённость действия к моменту речи, постоянное действие и обобщённое. Переносное: настоящее историческое, обозначающее будущее время.
В немецком может ещё являться синонимом перфекта: Ich hore Sie wollen verreisen = Ich habe gehort Sie wollen verreisen.
Страдательный залог:
В русском языке страдательный залог образуется с помощью формы “глагол-связка БЫТЬ в нулевой или ненулевой форме + краткое страдательное причастие” или при помощи глагола с постфиксом -ся .
В немецком - при помощи форм werden + Partizip II, sein + Partizip II, lassen + sich + Infinitiv, mussen (sollen, konnen) + Infinitiv Passiv, sein + zu + Infinitiv.
При этом существует множество подходов к характеристике страдательного залога в целом. Так в русском языке страдательный залог характеризуется с точки зрения морфологии (Ф.Ф. Фортунатов), синтаксиса (А.А. Потебня), морфолого-синтаксической точки зрения (В.В. Виноградов) и с семантико-синтаксической (А.В. Бондарко), а в немецком языке, в основном, с позиций синтаксиса (В.Г. Адмони, М.М. Гухман, К. Бринкманн), а в настоящее время также с семантическо-синтаксических позиций (К. Зоммерфельдт, Г. Хельбиг).
Также нет единого мнения в связи с определением границы между действительным и страдательным залогом. А.А. Потебня и Попов считают, что отличительным признаком страдательного залога является возможность неупоминания производителя действия, А.А. Шахматов противопоставляет действительный залог страдательному в зависимости от того, чем является подлежащее: агенсом или пациенсом.
В зарубежной германистике принято считать отличительным признаком страдательного залога выдвижение объекта действия в центр внимания говорящего (F.Blatz, B. Delbruck), или (как и в русском) возможность неупоминания объекта действия (L. Weisberger, G. Helbig).
В русской германистике действительный и страдательный залоги противопоставляются также с точки зрения центробежности или центростремительности действия (М.М. Гухман), а В.В. Виноградов, учитывая данные морфологии, синтаксиса и лексики рассматривает оба залога в русском языке как синонимичные и параллельные конструкции, по-разному отражающие в языке одни и те же отношения действительности.
Существует также теория поля пассивности (поля пассивности в немецком языке и поля страдательного залога в русском). В центре поля пассивности в немецком - грамматическая категория страдательного залога, выражающая данное значение с помощью аналитической глагольной пассивной формы werden + Partizip II. В центре поля русского страдательного залога принято помещать форму “краткое страдательное причастие + глагол-связка БЫТЬ в нулевой или ненулевой форме”. Werden + Partizip II и “краткое страдательное причастие + глагол-связка БЫТЬ в нулевой или ненулевой форме” находятся в центре поля пассивности в немецком и в русском языках, так как у них особо сильно выражена взаимосцепляемость компонентов, создающая их реальную неразложимость, идиоматичность и наличие общихх значений. Они также синтаксически неразложимы и выступают в предложении как один член.
В русском языке связь причастия с категорией времени, вида и залога носит формальный характер, благодаря суффиксам причастия -н- , и -т- , служащим, в основном, для выражения значения страдательного залога глаголов совершенного вида, и благодаря суффиксу -м- , используемому для выражения страдательного залога глаголов несовершенного вида.
В немецком языке категория вида отсутствует, но существуют аспектуальные значения (завершённое характеризующееся ограниченностью действия пределом или незавершённое - отсутствием связи между действием и пределом.
В отличие от русского языка, в котором значения совершенного и несовершенного видов закреплены за формами с определённым суффиксом, в немецком языке аспектуальные значения неустойчивы. Они определяются семантикой глагола, от которого образуется Partizip II, входящее в состав пассивной формы в немецком языке, лексическими, синтаксическими средствами, контекстом и т.д.
Alle ihre Dorfer wurden zerstort und niedergebrannt, alle ihre Felder in Weide verwandelt (Все их деревни были разрушены и сожжены, все поля обращены в пастбища). - Завершённый характер действия в предложении определяется семантикой глаголов: zerstoren - разрушать, niederbrennen - сжигать, vervandeln - превращать, от которых образован Partizip II: zerstort, niedergebrannt, verwandelt.
В форме “краткое страдательное причастие + глагол-связка БЫТЬ в ненулевой форме” время определяется с помощью глагола-связки БЫТЬ, а в случае его отсутствия посредством суффикса -м- для выражения настоящего времени и суффиксами -н- и -т- для выражения прошедшего времени.
В немецком языке в пассиве показателем времени служит изменение по временам глагола werden.
Кроме форм, находящихся в центре поля пассивности существуют и другие. У них присутствуют признаки, благодаря которым они отличаются от рассматриваемых выше форм и занимают в поле пассивности удалённое от центра положение.
К числу таких признаков относятся следующие:
1. Наличие других значений и оттенков. Так в русском языке глаголы с постфиксом -ся могут иметь значение возможности или необходимости совершения действия, а в немецком форма sein + zu обладает значением долженствования, необходимости, возможности.
2. Отсутствие у ряда форм в немецком языке признаков, присущих аналитической пассивной форме.
Результаты сопоставительного исследования страдательного залога в немецком и в русском языках позволяют сделать следующие выводы:
· Категория страдательного залога в русском и немецком языках была и продолжает оставаться в центре внимания лингвистов, хотя её исследования, как и категории залога в целом, носят более разносторонний и глубокий характер в русском, чем в немецком языке.
· Рассматриваемая категория в каждом из языков имеет свои конкретные формы и проявления. Эти структуры имеют одну общую функцию: они служат средствами выражения страдательного залога в русском и в немецком языках. Но критерии их отбора для включения в состав поля пассивности в немецком языке и поля страдательного залога в русском языке различны из-за ряда признаков, отличающих данные формы друг от друга, что обусловлено расхождениями в системах глагольных времён этих языков.
· Факторы системного характера определяют особенности передачи с исходного языка на язык перевода основных компонентов содержания страдательного залога.
Необходимость соблюдения норм исходного языка и языка перевода ведёт к целому ряду модификаций содержания текста перевода, благодаря лексическому и синтаксическому трансферу, и определяет возможность выбора вариантов перевода страдательного залога.