Огромная туша продиралась сквозь деревья вниз по склону. Выше крыши казался этот серый живой холм. Ноги как стволы деревьев, огромные паруса-уши, хобот изогнулся, как змея для удара, маленькие красные глазки горели гневом, украшенные золотом бивни в крови. На шее пытался удержаться маленький могучий южанин. Ослепленное яростью чудище рвалось в