Сочинение Баллада «Ивиковы журавли»

    Вы, журавли под небесами,
     Я вас в свидетели зову!
    Да грянет, привлеченный вами,
    Зевесов гром на их главу.
    В. Жуковский

    Василий Андреевич Жуковский — замечательный русский поэт, одним из первых отечественных лириков стал развивать в своем творчестве жанр баллады. Пожалуй, при жизни Жуковский-балладник пользовался большей известностью, чем лирик. Его баллады — это своеобразный “театр страстей”, в котором все эмоции и страсти доведены до предела, поступки героев непредсказуемы, а их чувства изменчивы. “Ивиковы журавли” — перевод баллады Шиллера. В основу ее положена легенда, согласно которой странствующий древнегреческий певец Ивик, живший в VI веке до нашей эры в Южной Италии, был убит разбойниками по дороге на общегреческий праздник — состязание. По преданию, убийство было раскрыто благодаря появлению свидетелей — журавлей. Для легенды, которая дошла до нас, характерна идея неотвратимого возмездия. Шиллер ввел новый мотив — убийца невольно выдает себя под впечатлением искусства, глубоко воздействующего на человеческую душу.
    Жуковский устранил важную для Шиллера психологическую мотивировку, но зато усилил идею мощного воздействия искусства на человека. У Шиллера убийца разоблачает себя при виде журавлей, тогда как у Жуковского — услышав приближение птиц. Начало баллады Жуковского обычно, почти повседневно:

    На Посейдонов пир веселый.
    Куда стекались чады Гелы
    Зреть бег коней и бой певцов,
     Шел Ивик, скромный друг богов.

    Баллады Жуковского познакомили Россию с европейскими народными преданиями. Поэт расширял идейный и художественный кругозор русского общества, “усваивая отечественной литературе еще не обжитый ею художественный мир”.
    Многие переводы и переложения Жуковского стали классическими, хотя поэт не стремился к точной передаче смысла подлинника.

    О спутники, ваш рой крылатый,
    Досель мой верный провожатый,
    Будь добрым знамением мне.
    Сказав: прости! родной стране,
    Чужого брега посетитель.
    Ищу приюта, как и вы;
    Да отвратит Зевес-хранитель
    Беду от странничьей главы.

    Жуковский прежде всего улавливал тон и дух образца, переживая драматические ситуации, проникаясь чувствами героев. Он решался отступать от подлинника или дополнять его; так это случилось и с балладой “Ивиковы журавли”. Поэт чувствовал себя полноправным творцом, он как бы сочинял балладу на заданную тему, и уверенная рука мастера оставляла на них печать самобытного дарования, в чем поэт отдавал себе полный отчет. В одном из писем Гоголю он писал: “Я часто замечал, что у меня наиболее светлых мыслей тогда, как их надо импровизировать в выражение или дополнение чужих мыслей”. Да, действительно, это скорее не переводы, а импровизации на тему, талантливые, самобытные, интересные.

    И все, и все еще в молчанье...
    Вдруг на ступенях восклицанье:
     “Парфений, слышишь?.. Крик вдали —
    То Ивиковы журавли!
    И небо вдруг покрылось тьмою;
    И воздух весь от крыл шумит;
     И видят, черной полосою
     Станица журавлей летит.

    Рано или поздно, по убеждению Жуковского, гуманность предъявит свой строгий счет, тайное становится явным, и всем воздастся по заслугам. Таков общий благой и мудрый закон, управляющий миром. Всевидящая судьба всегда защищает невинных. Древнегреческий певец Ивик убежден, что жизнь разумна, что законы Зевса святы и нарушивший их будет наказан. И хотя убийство Ивика свершилось без свидетелей, наказание все же настигло преступников.

    И бледен, трепетен, смятенный,
    Внезапной речью обличенный,
    Исторгнут из толпы злодей:
     Перед седалище судей
    Он привлечен с своим клевретом;
     Смущенный вид, склоненный взор
    И тщетный плач был их ответом;
    И смерть была им приговор.

    Наперекор жестокому веку Жуковский в балладах строит свою особую Вселенную, где все совершается по справедливости, как в сказке. И если зло неотвратимо, как в сюжете баллады “Ивиковы журавли”, то, по крайней мере, оно будет наказано. В его поэтическом мире царит принцип высокой человечности.

    Блажен, кто незнаком с виною.
    Кто чист младенчески душою!
    Мы не дерзнем ему вослед;
    Ему чужда дорога бед...
    Но вам, убийцы, горе, горе!
    Как тень, за вами всюду мы,
     С грозою мщения во взоре.
    Ужасные созданья тьмы.