Сочинение «Революцией мобилизованный и призванный» (Образ поэта в лирике В.В. Маяковского.)

    В автобиографии «Я сам» под заголовком «Октябрь» Маяковский пишет: «Принимать или не принимать? Такого вопроса для меня не было. Моя революция».
    Революция – это крушение старого мира, которое ожидалось во всём дооктябрьском творчестве поэта, поэтому с ним связано ощущение перелома во всём, в том числе и творчестве.
    Владимир Маяковский призывал: «Дать бы революции такие же названия, как любимой в первый день дают». Сам он искал – и находил – эти «названия». Уже к первой годовщине Октября он слагает «Оду революции». Маяковский видит двоякое отношение к революции: «Обывательское – О, будь ты трижды проклята!», и «мое, поэтово: – «О четырежды славься, благословенная!», он славит новый мир, спорит с обывателем. Примечательно и то, что, говоря о революции, Маяковский выбирает жанр оды, которая изначально предполагает прославление, причём прославление общенациональной величины. Воскрешение этого жанра, ассоциирующегося с монументальным и грандиозным классицизмом, символизирует особое понимание времени Маяковского.
    Во время революционных событий время идёт очень быстро («Наш бой бег»), всё постоянно находится в движении, с этим связана в творчестве поэта тема движения, потока и потопа.
    Принять революцию для Маяковского значило – вместе со всеми включиться в работу по переустройству мира на новых, социалистических началах. Грандиозность этой задачи могла вскружить – и кружила – голову: революция открыла перед человеком беспредельно широкие дали.
    Маяковский впервые провозглашает, что поэзия – это работа. «Кто выше – поэт или техник, который ведёт людей к общественной выгоде? – Оба». «Мы равные. Товарищи в рабочей массе. Пролетарии тела и духа». Поэт и рабочий должны быть вместе. Поэзия становится «сложнейшим, но производством».
    Маяковский решительно перечёркивает старую культуру: «В Полное собрание сочинений», как в «норки классики забились». Но жалости нет!
    Вместо трагического мироощущения доминирующим пафосом его поэзии становятся оптимизм и героика. Основным методом его творчества первых послереволюционных лет явился революционный романтизм, главной темой – борьба за утверждение нового общества. Коммунизм и будущее стали для него практически синонимами. Новый строй оказался символом веры, этому поэт посвятил своё творчество и свою жизнь. С революцией, по словам Маяковского, входит в поэзию «новая стихия языка». «Как его сделать поэтическим? Старые правила с «грёзами, розами» и александрийским стихом не годятся. Как ввести разговорный язык в поэзию и как вывести поэзию из этих разговоров?»
    Революция не только изменяет представления о поэте, она рождает новое, непохожее искусство. «Дайте новые формы, дайте новое «искусство»» - вот требование времени. Переиначиваются все поэтические атрибуты: «В новом свете раскроются поэтом опоганенные окаянные розы грёзы, – розы столиц в лепестках площадей».
    Революция даёт искусству новые жанры – марш, оду, приказ, возобновляется героический жанр (поэма «150 000 000»). Революция врывается в стихи звучанием. Отсюда – новое построение поэзии: грохот, гром, нагромождение звуков. «Есть ещё хорошие буквы: Эр, Ша, Ща». Возрастает роль аллитерации, к примеру: «Жаром, жженьем, железом, светом, жарь, лги, режь, рушь!» В стихотворении «Наш марш», к примеру, слова сближаются не только по смыслу, но и по звуку: «бог – бег, топот – потоп, бой – бей». В ритм стиха врывается барабанный бой: «Наш бог бег, сердце наш барабан».
    Революция заставляет поэта писать на новые темы: прославление народа, борьба с её врагами – голодом, разрухой, спекуляцией, мещанством, обывательщиной. В стихах используются слова, до того немыслимые в поэтическом произведении: «ситный», «селёдка», «мурло»… Многие из этих нововведённых слов – слова народные («Пропала Россеичка! Загубили бедную. Новою найдём Россию. Всехсветную!»).
    Революция требует абсолютно нового искусства – искусства плаката, агитации, призыва, рекламы. В 1919 году Маяковский пишет злободневную «Советскую Азбуку», сразу после революции появляются первые сатирические стихи – обличение пороков языком времени. Сейчас многим увлечение Маяковского революционными мотивами может показаться наивным, но:
    Я сам себя смирял,
    становясь на горло
    собственной песне!
    Лишь социалистическая революция, убеждён поэт, может осуществить право человека на счастье. И это делает её неизбежной, а затем – и непобедимой.
    Маяковскому важно уловить – и запечатлеть! – главное в облике эпохи, облике революции, революционного народа. Именно народа, а не принадлежащего ему человека: крупномасштабное изображение решительно преобладает в его стихах первых революционных лет Время меняет всё вокруг и ставит вопрос: «Что делать поэту после революции?» И рождается новое понимание поэта.
    «…Футуристы прошлое разгромили, пустив по ветру культуришки конфетти», и революция позволяет «расправить спину искусства», создать новое искусство. Роль армии искусства в революции – сражаться наравне со всеми и вести народ за собой. Нет смысла в домашнем искусстве, и Маяковский провозглашает: «На улицы, футуристы, барабанщики и поэты!» Поэт обязан «в сером хламе мира лить своё солнце стихов». Искусство приобретает новой размах: «Улицы наши кисти, площади наша палитра».После революции поэт наконец сливается со свои народом. Слова «мы», «наш» появляются в первом же стихотворении о революции – «Наш марш».
    Народ, все 150 000 000 – имя автора стихов, народ же становится и новым героем поэзии Маяковского: «В бою славлю миллионы, вижу миллионы, миллионы пою». Резко меняется и понимание Бога. Народ - это миллионы безбожников, язычников и атеистов, и поэтому время призывает нового бога.
    Граждане!
    Сегодня рушится тысячелетие «Прежде».
    Сегодня пересматривается миров основа.
    Сегодня до последней пуговицы в одежде
    жизнь переделаем снова.
    Именно так! Революция несёт обновление жизни от самых её основ, и потому укрупняются масштабы поэтического изображения. Под «невероятной поступью» революционного народа «шагами ломаемая, звенит мостовая», «толпы в небо вбивают топот».
    Революция для Маяковского – не тема, это атмосфера, вне которой он не может существовать. Ею определяется содержание, тональность, наконец, строй и звучание его стихотворений.