Слепцы

    I
    Королевский сад в эту пору дня был открыт, и молодой писатель Ave беспрепятственно вошел туда. Побродив немного по песчаным дорожкам, он лениво опустился на скамью, на которой уже сидел пожилой господин с приветливым лицом.
    Пожилой приветливый господин обернулся к Ave и после некоторого колебания спросил:
    — Кто вы такой?
    — Я? Ave. Писатель.
    — Хорошая профессия, — одобрительно улыбнулся незнакомец. — Интересная и почетная.
    — А вы кто? — спросил простодушный Ave.
    — Я-то? Да король.
    — Этой страны?
    — Конечно. А то какой же...
    В свою очередь Ave сказал не менее благожелательно:
    — Тоже хорошая профессия. Интересная и почетная.
    — Ох, и не говорите, — вздохнул король. — Почетная-то она почетная, но интересного в ней ничего нет. Нужно вам сказать, молодой человек, королевствование не такой мед, как многие думают.
    Ave всплеснул руками и изумленно вскричал:
    — Это даже удивительно! Я не встречал ни одного человека, который был бы доволен своей судьбой.
    — А вы довольны? — иронически прищурился король.
    — Не совсем. Иногда какой-нибудь критик так выругает, что плакать хочется.
    — Вот видите! Для вас существует не более десятка-другого критиков, а у меня критиков миллионы.
    — Я бы на вашем месте не боялся никакой критики, — возразил задумчиво Ave и, качнув головой, добавил с осанкой видавшего виды опытного короля, - вся штука в том, чтобы сочинять хорошие законы.
    Король махнул рукой.
    — Ничего нe выйдет! Все равно никакого толку.
    — Пробовали?
    — Пробовал.
    — Я бы на вашем месте...
    — Э, на моем месте! — нервно вскричал старый король. — Я знал многих королей, которые были сносными писателями, но я не знаю ни одного писателя, который был хотя бы третьесортным, последнего разряда, королем. На моем месте... Посадил бы я вас на недельку, посмотрел бы, что из вас выйдет...
    — Куда... посадили бы? — осторожно спросил обстоятельный Ave.
    — На свое место!
    — А! На свое место... Разве это возможно?
    — Отчего же! Хотя бы для того это нужно сделать, чтобы нам, королям, поменьше завидовали... чтобы поменьше и потолковее критиковали нас, королей!
    Ave скромно сказал:
    — Ну, что ж... Я, пожалуй, попробую. Только должен предупредить: мне это случается делать впервые, и если я с непривычки покажусь вам немного... гм... смешным — не осуждайте меня.
    — Ничего, — добродушно улыбнулся король. — Не думаю, чтобы за неделю вы наделали особенно много глупостей... Итак — хотите?
    — Попробую. Кстати, у меня есть в голове один небольшой, но очень симпатичный закон. Сегодня бы его можно и обнародовать.
    — С Богом! — кивнул головой король. — Пойдемте во дворец. А для меня, кстати, это будет неделькой отдыха. Какой же это закон? Не секрет?
    — Сегодня, проходя по улице, я видел слепого старика... Он шел, ощупывая руками и палкой дома, и ежеминутно рисковал попасть под колеса экипажей. И никому не было до него дела... Я хотел бы издать закон, по которому в слепых прохожих должна принимать участие городская полиция. Полисмен, заметив идущего слепца, обязан взять его за руки и заботливо проводить до дому, охраняя от экипажей, ям и рытвин. Нравится вам мой закон? — Вы добрый парень, — устало улыбнулся король. — Да поможет вам Бог. А я пойду спать. — И, уходя, загадочно добавил: — Бедные слепцы... II Уже три дня королевствовал скромный писатель Ave. Нужно отдать ему справедливость — он не пользовался своей властью и преимуществом своего положения. Всякий другой человек на его месте засадил бы критиков и других писателей в тюрьму, а народонаселение обязал бы читать только свои книги — и не менее одной книги в день, на каждую душу, вместо утренних булок. Ave поборол соблазн издать такой закон. Дебютировал он, как и обещал королю, "законом о провожании полисменами слепцов и об охранении сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.". Однажды (это было на четвертый день утром) Ave стоял в своем королевском кабинете у окна и рассеянно смотрел на улицу. Неожиданно внимание его было привлечено страшным зрелищем: два полисмена тащили за шиворот прохожего, а третий пинками ноги подгонял его сзади. С юношеским проворством выбежал Ave из кабинета, слетел с лестницы и через минуту очутился на улице. — Куда вы его тащите? За что бьете? Что сделал этот человек? Скольких человек он убил? — Ничего он не сделал, — отвечал полисмен. — За что же вы его и куда гоните? — Да ведь он, ваша милость, слепой. Мы его по закону в участок и волокем. — По за-ко-ну? Неужели есть такой закон? — А как же! Три дня тому назад обнародован и вступил в силу. Ave, потрясенный, схватился за голову и взвизгнул: — Мой закон?! Сзади какой-то солидный прохожий пробормотал проклятие и сказал: — Ну и законы нынче издаются! О чем они только думают? Чего хотят? — Да уж, — поддержал другой голос, — умный закончик: "Всякого замеченного на улице слепца хватать за шиворот и тащить в участок, награждая по дороге пинками и колотушками". Очень умно! Чрезвычайно добросердечно!! Изумительная заботливость!! Как вихрь, влетел Ave в свой королевский кабинет и крикнул: — Министра сюда! Разыщите его и сейчас же пригласите в кабинет!! Я должен сам расследовать дело! III По расследовании, загадочный случай с законом "Об охране слепцов от внешних сил" разъяснился. Дело обстояло так. В первый день своего королевствования Ave призвал министра и сказал ему: — Нужно издать закон "о заботливом отношении полисменов к прохожим слепцам, о провожании их домой и об охране сих последних от разрушительного действия внешних сил, как-то: экипажи, лошади, ямы и проч.". Министр поклонился и вышел. Сейчас же вызвал к себе начальника города и сказал ему: — Объявите закон: не допускать слепцов ходить по улицам без провожатых, а если таковых нет, то заменять их полисменами, на обязанности которых должна лежать доставка по месту назначения. Выйдя от министра, начальник города пригласил к себе начальника полиции и распорядился: — Там слепцы по городу, говорят, ходят без провожатых. Этого не допускать! Пусть ваши полисмены берут одиноких слепцов за руку и ведут куда надо. — Слушаю-с. Начальник полиции созвал в тот же день начальников частей и сказал им: — Вот что, господа. Нам сообщили о новом законе, по которому всякий слепец, замеченный в шатании по улице без провожатого, задерживался полицией и доставляется куда следует. Поняли? — Так точно, господин начальник! Начальники частей разъехались по своим местам и, созвав полицейских сержантов, сказали: — Господа! Разъясните полисменам новый закон: "Всякого слепца, который шатается без толку по улице, мешая экипажному и пешему движению, — хватать и тащить куда следует". — Что значит "куда следует"? — спрашивали потом сержанты друг у друга. — Вероятно, в участок. На высидку... Куда ж еще... — Наверно, так. — Ребята! — говорили сержанты, обходя полисменов. — Если вами будут замечены слепцы, бродящие по улицам, хватайте этих каналий за шиворот и волоките в участок! — А если они не захотят идти в участок? — Как не захотят? Пара хороших подзатыльников, затрещина, крепкий пинок сзади — небось побегут!.. Выяснив дело "Об охране слепцов от внешних влияний", Ave сел за свой роскошный королевский стол и заплакал. Чья-то рука ласково легла ему на голову. — Ну, что? Не сказал ли я, узнав впервые о законе "охранения слепцов" - "бедные слепцы!". Видите! Во всей этой истории бедные слепцы проиграли, а я выиграл. — Что вы выиграли? — спросил Ave, отыскивая свою шапку. — Да как же? Одним моим критиком меньше. Прощайте, милый. Если еще вздумаете провести какую-нибудь реформу — заходите. "Дожидайся!" — подумал Ave и, перепрыгивая через десять ступенек роскошной королевской лестницы, убежал.