Сочинение Визит Швондера к профессору Преображенскому (анализ эпизода из 6 главы повести М.А. Булгакова «Собач
В творчестве Булгакова 1920-х годов (к нему относится повесть «Собачье сердце») формировалась оригинальная художественная система писателя. В это время своеобразными ориентирами для писательского гения были Н. В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, А. П. Чехов. На основе их творческой манеры создается особый булгаковский стиль с использованием фантастики, гротеска, гиперболы и элементов импрессионизма.
По жанру повесть «Собачье сердце» можно отнести к фантастическим произведениям с сатирической направленностью. Под трансформацией Шарика в Шарикова, собаки в человека подразумеваются не только великие научные достижения двадцатых годов, но и попытка советской власти сделать «всем» человека, бывшего «ничем» как в социальном, так и в интеллектуальном плане.
Обращаясь к шестой главе, можно заметить, что одним из ключевых моментов является визит Швондера к профессору Преображенскому. Необходимо отметить, что в своей повести Булгаков вывел очень яркие социальные типизации. Одной из таких и является председатель домкома.
Швондер – яркий представитель одной из противоборствующих сторон повести, пролетарий, «выбранный на заседании жилтоварищества новый глава домкома». Автор представляет его как человека, «у которого на голове возвышалась на четверть аршина копна густейших вьющихся волос». Надо сказать, что он всего три раза появляется в квартире у профессора Преображенского, и эти моменты становятся ключевыми в сюжетных поворотах.
Итак, в шестой главе Швондер является к профессору, чтобы потребовать от Филиппа Филипповича написать удостоверение личности Шарикова для выдачи тому документов. Несмотря на краткость этого эпизода, нельзя переоценить его значимость для раскрытия образа домкома как одного из важнейших персонажей.
Всего несколькими четкими фразами Булгаков рисует нам портрет этого представителя пролетариата. Однако, несмотря на активное участие в сюжете, в частности, в устройстве судьбы Шарикова, этот персонаж не получает развернутой характеристики. Он представлен в повести схематически. Швондер не человек, он – «общественное лицо», один из «товарищей».
Автор делает акценты на его ненависти к классовым врагам, то есть к профессору Преображенскому и доктору Борменталю. Например, во время своего визита он разговаривает с профессором со «спокойным злорадством». И когда Филипп Филиппович невольно выходит из себя, «голубая радость разлилась по лицу Швондера».
После вопроса профессора о наличии свободных комнат в доме, «желтенькие искры появились в карих глазах Швондера». Противостояние Преображенского и главы домкома является ярким отражением классового конфликта постреволюционной эпохи. «Товарищи» и «господа» находятся на разных общественных полюсах, между ними идет непримиримая борьба. И, как мы видим из текста главы, они и в быту не могут скрыть неприязни, раздражения и даже ненависти по отношению друг к другу.
Еще в начале главы Преображенский читает написанный домкомом «пасквиль» о «развлечениях псевдоученой буржуазии», где прямо и оскорбительно профессор обвиняется в безнравственности. Последовавший за этим визит Швондера имел под собой не только официальную причину (оформление документов), но и личностную – мелочная месть, возможность лишний раз вывести из себя «старика».
В их разговоре относительно оформления бумаг мы ухватываем суть Швондера и той эпохи, олицетворением которой он является. В философии того времени краеугольным камнем является документ, бумажка. «Документ – самая важная вещь на свете», – говорит он профессору Преображенскому и сильно возмущается, когда Преображенский сгоряча называет их идиотскими: «Довольно странно, профессор, - обиделся Швондер, - как это так вы документы называете идиотскими? Я не могу допустить пребывание в доме бездокументного жильца, да еще не взятого на воинский учет милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?»
В этом и есть весь Швондер, в этом мораль пролетариата, преклоняющегося перед властью, верящего только в силу нормативов. Ему не режет слух откровенная глупость и нелепость составленного удостоверения личности Шарикова, которое профессор, светила мировой науки, образованный, тонкий человек, не может не признать бредом. Ему не важны масштабы открытия, сделанного профессором Преображенским, он не понимает, что Филипп Филиппович совершил чудо, подобно творцу создав человека. Шариков для него лишь очередной жилец, единица общества, интересующий его только с практической точки зрения: «Что же, дело не сложное. Пишите удостоверение, гражданин профессор. Что так, мол, и так, предъявитель сего действительно Шариков Полиграф Полиграфович, гм… зародившийся в вашей, мол, квартире.»
Ситуация получения псевдоправ псевдочеловеком доводится Булгаковым до абсурда. Эта аллюзия помогает понять всю нелепость положения людей в стране, где бумага становится важнее, чем её непосредственный обладатель.