Срочно нужны стихи о войне

Срочно нужны стихи о войне4 строфы чтоб легко запоминалось
2 стиха
Гость
Ответ(ы) на вопрос:
Гость
напиши в гуугле "Юлия Друнина о войне"-не пожалеешь!
Гость
Журчит река водой холодной, Бежит к неведомым краям, На берегу, средь ночи темной, Поет сверчок то тут, то там. Вот он замолк, с лучом рассвета, На миг настала тишина, Не описать пером поэта, Как давит на бойца она. И вдруг раздался залпа грохот, Затем разрывов жуткий гул, Как будто злобный адский хохот, Все поле брани затянул. Свистят снаряды попадая, То в землю, то в ряды солдат, Мгновенно в клочья разрывая, Тела молоденьких ребят. И муторно, от гари, дыма, Кровавых луж и мертвых тел, От пуль, что пролетают мимо, Не двигаясь, уже вспотел. Взвилась багровая ракета, Атаки грозной дан приказ, Не описать пером поэта, Что войны думали в тот час. Пошли бойцы не ровным строем, Кто сзади шел, шел по телам, Летали пули, плотным роем, Кося солдат то тут, то там. И раненых глухие стоны, Подумать трезво не дают, В мозгу одно – беречь патроны, Бежать вперед, а то убьют. Тихонько битва догорает, Трубы – отбой назад зовет, В носилках раненый страдает, Он до утра не доживет. Журчит река водой холодной, Настала ночь, сверчок запел, На берегу в траве зеленой, Не счесть солдатских, мертвых тел.
Гость
Роберт Рождественский ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР — Снова дралась во дворе?. . — Ага! Мама, но я не плакала!. . Вырасту — выучусь на моряка. Я уже в ванне плавала!. . — Боже, не девочка, а — беда! Сил моих больше нету.. . — Мама, а вырасту я когда?. . — Вырастешь! Ешь котлету.. . — Мама, купим живого коня?. . — Коня? ! Да что ж это делается?. . — Мама, а в летчики примут меня?. . — Примут. Куда они денутся? ! Ты же из каждого, сатана, Душу сумеешь вытрясти!. . — Мама, а правда, что будет война и я не успею вырасти?. . Юлия Друнина ЗИНКА 1.Мы легли у разбитой ели, Ждем, когда же начнет светлеть. Под шинелью вдвоем теплее На продрогшей, сырой земле. - Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье, Мама, мамка моя живет. У тебя есть друзья, любимый. У меня лишь она одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. Старой кажется: каждый кустик Беспокойную дочку ждет Знаешь, Юлька, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Отогрелись мы еле-еле, Вдруг приказ: «Выступать вперед! » Снова рядом в сырой шинели Светлокосый солдат идет. 2. С каждым днем становилось горше. Шли без митингов и замен. В окруженье попал под Оршей Наш потрепанный батальон. Зинка нас повела в атаку. Мы пробились по черной ржи, По воронкам и буеракам, Через смертные рубежи. Мы не ждали посмертной славы, Мы со славой хотели жить. Почему же в бинтах кровавых Светлокосый солдат лежит Ее тело своей шинелью Укрывала я, зубы сжав. Белорусские хаты пели О рязанских глухих садах. 3. Знаешь, Зинка, я против грусти, Но сегодня она не в счет. Дома, в яблочном захолустье Мама, мамка твоя живет. У меня есть друзья, любимый У нее ты была одна. Пахнет в хате квашней и дымом, За порогом бурлит весна. И старушка в цветастом платье У иконы свечу зажгла Я не знаю, как написать ей, Чтоб она тебя не ждала.
Гость
А. Суркову Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, Как шли бесконечные, злые дожди, Как кринки несли нам усталые женщины, Прижав, как детей, от дождя их к груди, Как слезы они вытирали украдкою, Как вслед нам шептали: - Господь вас спаси! - И снова себя называли солдатками, Как встарь повелось на великой Руси. Слезами измеренный чаще, чем верстами, Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз: Деревни, деревни, деревни с погостами, Как будто на них вся Россия сошлась, Как будто за каждою русской околицей, Крестом своих рук ограждая живых, Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся За в бога не верящих внуков своих. Ты знаешь, наверное, все-таки Родина - Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил. Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела. Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом, По мертвому плачущий девичий крик, Седая старуха в салопчике плисовом, Весь в белом, как на смерть одетый, старик. Ну что им сказать, чем утешить могли мы их? Но, горе поняв своим бабьим чутьем, Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые, Покуда идите, мы вас подождем. "Мы вас подождем! "- говорили нам пажити. "Мы вас подождем! "- говорили леса. Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется, Что следом за мной их идут голоса. По русским обычаям, только пожарища На русской земле раскидав позади, На наших глазах умирали товарищи, По-русски рубаху рванув на груди. Нас пули с тобою пока еще милуют. Но, трижды поверив, что жизнь уже вся, Я все-таки горд был за самую милую, За горькую землю, где я родился, За то, что на ней умереть мне завещано, Что русская мать нас на свет родила, Что, в бой провожая нас, русская женщина По-русски три раза меня обняла. 1941, Константин Симонов
Не нашли ответ?
Ответить на вопрос
Похожие вопросы