Дипломная работа: Анализ сексуальных взаимоотношений в период раннего юношества
Русская культура с самых древнейших времен восприняла христианское учение о любви и сердце. В русской религиозно – философской культуре христианское учение о сердце и любви просуществовало до начала ХХ века. Но особенно яркое воплощение это учение обрело в творчестве украинского мыслителя XVIII века Сковороды. Основные сочинения его были написаны в форме платоновских диалогов и настолько глубоко и подробно касались проблем понимания христианских понятий, как вера, сердце и любовь. Сладость сердца и любовь, являются, по мнению Сковороды, основой и началом всему сущему.
Философия любви, в рамках христианской интерпретации этого вопроса, нашла свое выражение в философском творчестве П.А. Флоренского. Любовь по Флоренскому, является разновидностью духовной деятельности, способствующей введению в Столп Истины.
Судьба любви трагична во все времена. Такова она и сегодня. Трагизм любви обусловлен, с одной стороны, непредсказуемо своенравной природой любви, а с другой – ее социальной зависимостью.
В наш нигилистический и даже циничный век на «пьедестал» возведен секс, обслуживаемый теорией «сексуальной революции» и «свободной любви», а также мощной «сексуальной индустрией». Раскованность, а нередко и распущенность в пропаганде секса, демонстрации сцен интимной жизни в сексфильмах, приучат современного человека поклоняться «тому» в любви, что в ней является вторичным и подчиненным духовно-нравственному и эстетическому началу. Какое бы счастье ни приносило сексуальное общение, «звездная вершина» любви – в духовной гармонии, сердечной близости и абсолютной незаменимости любимого человека, тогда как в сексе замена вполне возможна. Сексуальный инстинкт относительно статичен, как и всякий инстинкт. Его можно вычислить. Любовь же индивидуальна и неповторима, как и сам человек. Практика «сексуальной раскованности» была теоретически обоснована социологами, психологами, врачами на Западе. Так, один из теоретиков «сексуальной революции», врач и психолог В.Райх, выступил за эмансипацию сексуальных влечений от гнета «репрессивной цивилизации». Соглашаясь с З. Фрейдом в том, что сексуальная репрессия была необходима для развития культуры, он вместе с тем делает акцент на ее губительных для человека последствиях.
Подмена любви сексом, внешнее общение между людьми вместо внутренней гармонии, «рынок любви» стали довольно грустных размышлений известного социолога и психолога Э.Фромма. Он говорит о «разрушении любви» на Западе, что связано, по его мнению, с «отчуждением современного человека от самого себя, других людей и от природы» [34]. Он указывает на рыночные отношения, которые на Западе являются моделью для всех других отношений, в том числе и любовных. «Философом любви» был католический экзистенциалист Г. Марсель. Для него любовь – это «сердце человеческого мира, которое теперь перестало биться» [23]. Он связывает с любовью «абсолютное возрождение человека» или «рождение заново». Мало что могут дать человеку, живущему практически без любви в отчужденном или «расколотом мире». Фромм же пытается заполнить этот вакуум. Он выступает как горячий заступник любви – в противовес функционерам, нигилистам и любви в отличии от других видов любви. Фромм предостерегает от сведения любви к сексу: «Любовь не является следствием сексуального удовлетворения, наоборот, - сексуальное счастье само произведено от любви» [35]. Вместе с тем он обращает внимание на то, что сексуальное желание может стимулироваться – помимо любви – просто «физическим влечением, страхом одиночества, стремлением покорить, тщеславием». Но в любом случае секс без любви, полагает Фромм, не даст ни истинного счастья, ни радости.
Не менее трагичной оказалась судьба любви и у нас, при социализме. После непродолжительного увлечения в 20-е годы «свободной любовью» у нас ей была противопоставлена «идейная» и «классовая» любовь. В школах преследовалась юношеская любовь. Устраивали гонения на влюбленных мальчиков и девочек, подвергали осмеянию их чувства, растаптывали первую любовь. Однако, в школе В.А. Сухомлинского не только бережно охраняли такой «хрупкий цветок», как первая юношеская любовь, но и воспитывали культуру чувства и любви, видя в школьниках будущих мужчин и женщин, мужей и жен, отцов и матерей. Однако, до сих пор немало осталось школ, которые не принимают ни юношеской любви, ни сексуального воспитания. Отсюда «воспитание наоборот» нескольких поколений мужчин и женщин, глубоко убежденных в справедливости этого пресловутого «Не должны». Жизнь опровергала это деспотическое кредо, а поэты тысячелетиями воспевали загадочную природу любви. Испокон веков любили всех, независимо от возраста, ранга, звания, достоинств и недостатков.
1.2 Особенности психосексуального развития в юношеском возрасте
Юношеская сексуальность и ее конкретные проявления тесно связаны с коммуникативными чертами личности и специфическими нормами специальной среды, субкультуры и т.д. Как субъективные ожидания, так и регулирующие взаимоотношения юношей и девушек нормативные предписания неоднозначны и противоречивы. Юношеская мечта о любви выражает прежде всего жажду эмоционального контакты, понимание, душевной близости. Потребность в самораскрытии и интимной человеческой близости и чувственно эротические желания очень часто не совпадают и могут быть направлены на разные объекты.
Отмеченная З.Фрейдом разобщенность чувственно – эротического и нежного влечения особенно типична для мальчиков. У многих из них бурный темы полового созревания опережает развитие тонких коммуникативных качеств, включая способность к сопереживанию. Кроме того, сказывается влияние традиционного стереотипа маскументности, согласно которому мужчина подходит к женщине «с позиции силы». Старшеклассник этой силы в себе не ощущает, а попытки симулировать ее, чтобы быть на «уровне» стереотипа, только любви нередко сочетается со страхом. Жажде любви нередко сочетается со страхом «потерять себя», «подчиниться» и т.д. Девочки, которым «сила» не предписана, свободны от этой заботы, зато они вынуждены скрывать увлечение, оберегая свое достоинство и репутацию.
Разрешение этих внутриличностных противоречий во многом зависит от того, как складываются взаимоотношения юношей и девушек в более широком кругу общения. Обособление мальчиков и девочек в той или иной форме – универсальное явление в истории культуры. В современном обществе сегрегация полов выражена менее резко и осуществляется стихийно, самими детьми. Тем не менее, она существует, создавая определенную психологическую дистанцию между мальчиками и девочками, преодолеть которую не так просто. Психологическая близость вначале легче достигается с человеком пола, с которым подростка связывает широкий круг общих значимых переживаний, включая и эротические. Потребность в дружбе с человеком противоположного пола выражает, в сущности, потребность в любви. Друзей противоположного пола у старшеклассников значительно меньше, чем друзей своего пола. Юноши – девятиклассники, ориентированные на широкое групповое общение, как правило, не выбирают в качестве идеального друга девушку и в первом круге их реальное общение преобладают юноши. Напротив, тот, кто в качестве идеального друга предпочитает девушку, обычно имеет меньше друзей своего пола, склонен считать настоящую дружбу редкой и отличается повышенной рефлексивностью. Появление любимой девушки снижает эмоциональный накал однополой дружбы, друг становится скорее добрым товарищем.
С другой стороны, любовь предполагает большую степень интимности, чем дружба, она как бы включает в себя дружбу. Если в начале юности главным конфидентом ( лицом, с которым обсуждаются личные проблемы ) обычно бывает друг своего пола, то позже это место занимает любимый. Сочетание духовного общения с сексуальной близостью допускает максимальное самораскрытие, на которое способна личность. Психосексуальные трудности – одна из главных причин юношеского одиночества.
Взаимоотношения юношей и девушек сталкивают их с множеством моральных проблем. Старшеклассники остро нуждаются в помощи старших, прежде всего родителей и учителей. Но одновременно они хотят – и имеют на это полное право! – оградить свой интимный круг от бесцеремонного вторжения и подглядывания.
В.А. Сухомлинский совершенно справедливо требовал «Гнать из школы нескромные и ненужные разговоры о любви воспитанников. Ни одного слова о том, кто в кого влюблен. Ни малейшего намека на то, что один пятнадцатилетний подросток назвал «ощупыванием сердца железными рукавицами». Любовь должна навсегда, на всю жизнь остаться для человека самым светлым, интимнейшим и неприкосновенным» [31].
Несмотря на демократизацию и упрощение взаимоотношений между юношами и девушками, они вовсе не так элементарны, как кажутся. Современный ритуал ухаживания проще традиционного, зато он нигде не кодифицирован. Это создает нормативную неопределенность. Характерно, что большая часть вопросов, задаваемых подростками и юношами, касается не столько психофизиологии половой жизни, всей сложности которой они еще не осознают, сколько ее нормативной стороны: как надо вести себя в ситуации ухаживания, например, во время свидания, когда можно целоваться и т.п. Озабоченность ритуальной стороной дела иногда настолько сильна, что молодые люди зачастую глухи к переживаниям друг друга, даже собственные их чувства отступают перед вопросом «правильно» ли они поступают с точки зрения норм своей половозрастной группы. Ухаживание – игра по правилам, которые, с одной стороны, весьма жестки, а с другой – довольно неопределенны.
Любовные чувства юношей, как и взрослых, индивидуальны и многообразны. Еще Стендаль, сравнивая любовь Вертера с любовью Дон Жуана, замечал, что их спор не может быть решен, так как они слишком различны.
Наиболее разработанная, опирающаяся на эмпирические данные, современная классификация различает шесть стилей или «цветов» любви: 1) эрос – страстная, любовь – увлечение, стремящаяся к полному физическому обладанию; 2) людус – гедонистическая любовь – игра, на отмечающаяся глубиной чувства и сравнительно легко допускающая возможность измены; 3) сторге – спокойная, теплая и надежная любовь – дружба; 4) прагма – рассудочная, совмещающая людус и сторге, легко поддающаяся сознательному контролю по расчету; 5) мания – иррациональная любовь – одержимость, для которой типичны неуверенность и зависимость от объекта влечения; 6) агапе – бескорыстная любовь – самоотдача, синтез эроса и сторге. Любовные переживания молодых мужчин содержат больше «эротических» и особенно «людических» компонентов, тогда как у женщин ярче выражены «прагматические», «сторгические» и «маниакальные» черты. «Маниакальные» увлечения типичные для подростков и юношей, нежели для взрослых ( К.Хендрик с С. Хендрик, 1986).
Но является ли «цвет» любви устойчивой личной чертой или же относительно изменчивым эмоциональным состоянием? Как сочетаются разные стили любви у одного и того же человека в зависимости от характера партнера и на стадиях любовных взаимоотношений (влюбленность и супружеская любовь)? Существуют однолюбы, чувства и привязанности которых практически не меняются. И есть люди переменчивые, которые легко влюбляются и столь же быстро остывают. Даже разница между «любовью» и «увлечением» - до некоторой степени вопрос «этикетки». Говоря себе «это любовь», индивид тем самым формирует установку на серьезное, длительное чувство. Напротив, слова «это просто увлечение» - установка на нечто временное, краткосрочное [27].
«Определение» природы чувства – не просто констатация факта, а своего рода самореализующийся прогноз [7].
Согласно первой гипотезе, идеальный образ любимого предшествует выбору реального объекта, побуждая личность искать того, кто бы максимально соответствовал этому образу. Большинство людей действительно имеют какой-то воображаемый, идеальный образ любимого, с которым они сравнивают своих избранников.
Идеальный образ любимого, особенно у молодых, неопытных людей, большей частью весьма расплывчат и содержит много нереальных, завышенных или несущественных требований, тогда как некоторые очень важные качества сплошь и рядом не осознаются, их значение проясняется лишь в практическом опыте брака.
Кроме того, следует смешивать идеал с эталоном. Эталон – всего лишь образец постоянства, принципиально неизменная единица измерения. Идеал же - живой, развивающийся образец. По образному выражению писателя М.Анчарова, идеал «развивается во времени и растет, как дерево, имеет корни и ствол, и крону, и цветы, и плоды, и семена, которые, будучи высажены в подходящую почву и климат, снова дают дерево той же породы, но уже чуть изменившееся во времени, и поэтому идеал борется за свое нормальное развитие, а эталон ждет, чтобы его применили» [1].
Люди, жестко придерживающиеся эталона, часто оказываются неудачниками в любви, потому что они слепы к реальным качествам своих избранников.
Вторая гипотеза выводит «романтические ценности» из бессознательной идеализации предмета любви, которому приписываются желательные черты, независимо от того, какой он на самом деле.
По мнению Фрейда, напряженность любовных переживаний объясняется главным образом переоценкой объекта влечения, обусловленной его недоступностью. Согласно теории идеализации, страстная любовь по самой сути своей противоположна рациональному, объективному видению. Недаром любовь издревле называли слепой.
Психологические исследования подтверждают, что влюбленные часто идеализируют друг друга, особенно в начале романа, причем женщины склонны к этому больше, чем мужчины.
Однако, сводить романтическую любовь к идеализации также неверно. Если бы дело обстояло так и только так, любовь всегда и довольно быстро завершалась бы разочарованием, что не соответствует истине. Если любовь – лишь временное ослепление, то самые сильные увлечения должны быть присущи неуравновешенным натурам. В отдельных крайних случаях, вероятно, так оно и есть. Но далеко не во всех.
Кроме того, приписывание любимому человеку достоинств, которых у него не находят окружающие, не всегда ошибочно. Многие философы и поэты, говоря о «любовном ослеплении», в то же время считали любовь величайшим средством познания. Подобно тому как физическая слепота, лишая человека зрительных восприятий, обостряет другие органы чувств, любовь, притупляя рассудок, иногда наделяет любящего особым внутренним зрением, которое позволяет ему разглядеть скрытые, потенциальные качества любимого. Велика и преобразующая сила самой любви. Девушка, которая знает, что она любима, в самом деле расцветает, становится красивее не только в глазах любящего, но и в глазах окружающих. Как писал М.Пришвин «Тот человек, кого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, и я постараюсь быть лучше себя…» [28].
Третья гипотеза, в противоположность первой, утверждает, что не идеальные образы определяют выбор любимого, а, наоборот, свойства реального, уже выбранного объекта обусловливают содержание идеала.
По всей вероятности, все три гипотезы имеют под собой известные основания. В одних случаях «предмет» любви выбирает в соответствии с ранее сложившимся образом, в других – имеет место идеализации, в третьих – идеал формируется или трансформируется в зависимости от свойств реального объекта. Но каково соотношение этих моментов и как они сочетаются у разных людей и в разных обстоятельствах – наука сказать не может.