Дипломная работа: Генезис основных форм и направлений благотворительности в Алтайском крае
«Любовь, остающаяся только субъективным чувствованием, любовь бездельная, есть обман... Если начало нравственной деятельности (или, что то же - действительной нравственности) есть любовь, а цель ее - благо всех, то культура есть система необходимых средств для полного проявления любви как нравственного начала и для полного достижения всеобщего блага как нравственной цели. Мы очевидно несостоятельны, если не только не помогли увеличению народного благосостояния, но допустили значительную часть народа до полного разорения, голода»[144, 145,146]. Голос В. С. Соловьева звучит сегодня как нельзя актуально, и подтверждение тому — многие благотворительные инициативы, новейшая история которых пишется нашими современниками.
Таким образом, если обратиться к наследию русской культуры, истории, философии, то тотчас обнаруживается глубокий интерес отечественных авторов к идее милосердия в структуре и характере русской культуры, русского национального характера. «Этот дух церкви, еще библейский на Западе, но уже евангельский на Востоке, наложил печать свою и на народные характеры» [145]. Милосердие всего социума выступает, таким образом, определенным условием для благотворительного акта со стороны отдельных социальных субъектов.
Цивилизация улучшается не только благодаря» господству социокультурной нормы и высокому качеству жизни, но и обязательному присутствию милосердия как необходимой нравственной ценности. Вместе с тем, проявление этого качества предполагает наличие объекта благотворения. «Как в клинике необходим больной, чтобы научиться лечить болезни, - писал В. В. Розанов, - так и в древнерусском обществе необходим был сирый и убогий, чтобы воспитать умение и навык любить человека»[131]. Говорить о древности благотворительности можно в той же мере, в какой и о древности самого человеческого общества. Но такими же древними являются, видимо, и патологические процессы в социуме.
Надежда на последовательный переход к общечеловеческим ценностям, внимание к слабому, ущербному, беззащитному как к члену своей семьи, как ближнему своему, может быть, поэтому оправдана милосердием, понятым в качестве обязательной ценности цивилизации.
В самом деле, наличие множества социальных болезней находит отклик в духовных интенциях милосердия. В Древней Греции и Риме аристократы кормили обедневших сограждан, обязывая их оказывать своим покровителям политическую поддержку. Целое направление благотворительности в искусстве получило, как известно, название меценатства. Мотивы благотворительности всегда были разнообразными: и добросердне, и религиозность, и раскаяние, и приверженность к искусству или науке, и честолюбие. Любовь к ближнему - не только призыв, но и путь к выживанию, спасению посредством смыслового действия.. Из-за отсутствия конкретных действий человечество ожидает немедленная гибель; ведь страдает большинство и лишь меньшинство обладает силой, уверенностью, здоровьем и убежденностью в собственной «нормальности».
Лучшие представители русской философии (Вл. Соловьев, Бердяев, Флоренский) воплощали кульминацию высокой духовности в идее соборности: всеединстве и синтезе культуры, христианской семье народов. Эта идея выходит за рамки конфессиональных церковных границ и становится общечеловеческим, общекультурным феноменом истинной морали.
Потребность всемирного соединения, по выражению Достоевского, была последним мучением людей, христианская идея в интерпретации В. С. Соловьева выражала именно слияние всего человечества в единую и неразделенную вселенскую церковь. «Три кита» нравственности — «стыд, жалость и благоговение» - подразумевают альтруизм, жалость, сострадание, милосердие с одновременным регулятором поведения — чувством стыда, которое антологично человеку: «я стыжусь», следовательно, «существую». [145, с. 13]. Здесь предполагается нравственное постоянное беспокойство, постоянный суд над собой. В итоге идея соборности как интуитивная очевидность выступает общим делом спасения человечества и культуры. А эта тяга к другим и порождает естественное стремление проникнуть в их внутренний мир. Не только познать сходство, общность с ними. Но и понять, прочувствовать, каким видят, чувствуют и воспринимают мир другие люди.
Философия любви Владимира Соловьева основана на; положении, что человечность проявляется в переживании любви, преодолении эгоизма. Речь идет о духовно-нравственной составляющей социального здоровья субъекта,, за которым стоит общество в целом. Воспитанию милосердия способствуют общечеловеческие принципы христианской нравственности: идея о спасении, духовности, любви к ближнему и милосердии бога, а также представления о грехе, стыде и совести. Но любовь «выражается в деятельной помощи другим, пользуется всеми необходимыми средствами для этой помощи» [143, с.54].
Предполагается, что основа этих качеств русской души, русского характера закладывается еще в дохристианской культуре [119, с. 9]. Здоровое общество милосердно, оно активно стремится к преодолению патологических процессов, оно «благо творит», помогая восстановить равновесие незащищенных групп, не элиминируя их из социальных ценностей, но поддерживая, защищая, восстанавливая.. Цивилизация любви ^ — это бескорыстное участие, милосердное отношение и к отдельному человеку, и к целым народам, соседним культурам; стремление облегчить страдание и возможность ощутить себя полноправным членом сообщества.
Милосердие как категория нравственного сознания имеет свое философское обоснование. В философии античной, средневековой, нового и новейшего времени представителями различных школ и направлений в той или иной форме поднимались вопросы о смысле милосердных поступков людей, их места в нравственной жизни общества.
Этот аспект исследования духовных отношений получил обстоятельное раскрытие в русской религиозной философии конца XIX - начала XX веков, сыгравшей важную роль в развитии мировоззренческих учений в целом.
Родоначальником этой философии признан В. Соловьев, который критически пересмотрел широко распространенные в то время позитивистские, прагматические теории, поставив во главу своих исследований нравственные проблемы, оттолкнувшись при этом от христианского учения. Призывая к творческому осмыслению христианства, Соловьев прямо заявлял: «Запад не сможет этого сделать, его философии и науки равнодушны и часто враждебны христианству, но достижения европейской мысли должны быть использованы в религиозных преобразованиях». [145, с. 479- 481]. Русские мыслители как раз и пошли этим путем, высвечивая в исследованиях разные грани своей нравственной философии, как ее называл Соловьев. Для такой философии показательно, что, во-первых, в своей ориентации на искоренение в мире социальных несправедливостей, деяний зла и других общественных пороков она отвергает насильственные, кровавые методы решения задачи, а уповает на милосердие, миротворчество, голос сердца и разума.
Во-вторых, нравственное мировоззрение на первое место ставит духовное начало в жизни человека, которое имеет приоритет перед материальными ценностями, хотя их полезность в нравственных рамках не отвергается.
В-третьих, русские религиозные философы критиковали эгоистический индивидуализм, ведущий к разобщенности людей, и звали к согласию, соборной сплоченности, взаимопомощи и не чурались идей христианского социализма.
Все эти признаки в полной мере раскрывались в основном постулате нравственности — в милосердии.
Подробнее всего этическая доктрина русской религиозной философии как раз и была разработана Соловьевым. Итогом его многолетних исследований и раздумий стал фундаментальный труд «Оправдание добра. Нравственная философия». Термин «оправдание» в религиозной литературе употребляется в значении: «обоснование, оправдание смысла существования». Таким образом, уже в названии книги дан основной ориентир на утверждение добра, добрых дел в общественном сознании, в повседневной жизни, что и является главным смыслом милосердия. «Нравственный: смысл жизни человека, - писал мыслитель, — состоит в служении добру, но это служение должно быть добровольным, т.е. пройти через человеческое сознание» [145, с. 468-468,470]. Совершаемое добро, по мысли Соловьева, «становится носителем действительного нравственного порядка». Но почему? Ответ такой: «Добро обнимает собой все частности жизни, но само оно неделимо». И еще: «У добра существенный признак всеобщности».[145 с. 470]. Добро - основа единения общества, народов,, наций, человечества. Такими же качествами Соловьев наделял и любовь. Этому высокому чувству посвящены не только многие страницы «Оправдания добра», но и пять отдельных статей того же периода (90-е годы XIX в.), объединенные общим названием, «Смысл любви». Здесь говорится о божественном даре, который связывает людей друг с другом, рождает доброе чувство взаимной заботы, создает семью.
Драгоценное семя соборного единения всех народов Соловьев находит в лучших традициях православия. Он не раз возвращается к идее о том, что «если есть у нас что-нибудь особенное и поистине святое в преданиях народной мысли, то это именно — смирение, жажда духовного равенства, идея соборности сознания» [142, с. 125-182].
Применение — важнейший элемент милосердия, которое затрагивает все сферы человеческого общения (не только национальные). Об этом как раз и писал Соловьев, великолепно сформулировавший суть задачи: «Существует элементарный моральный закон, одинаково как для индивидов, так и для нищих, и выраженный в словах Евангелия, повелевающий нам, прежде чем принести жертву к алтарю, примириться с братом, имеющим что-либо против нас» [142, с. 69].
Теоретическому осмыслению подверг философ и основополагающий постулат милосердия - благотворительность. Он предлагает различать духовную благотворительность и материальную, показывая их соотношения в жизни, дает нравственную оценку этим действиям., В книге «Оправдание добра» Соловьев разъясняет, что блага духовные, которые по самому понятию своему исключают возможность дурных средств для их приобретения, так как нельзя украсть нравственные достоинства, или награбить справедливость, или оттягать человеколюбие, - эти блага желательны, безусловно; напротив, блага материальные, которые по природе допускают дурные средства, желательны под условием неупотребления таких средств, т. е. под условием подчинения материальных целей цели нравственной.
«Если; бесспорной заслугой В. С. Соловьева было создание целостной этической концепции миропонимания, то его последователи — религиозные философы В. В. Розанов, Е. Н. Трубецкой, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, С. Л. Франк, Н. А. Бердяев, действуя в русле соловьевского учения, провели целый ряд интересных исследований в областях гносеологии, теологии, софиологии, широко выходя за круг нравственных проблем, которые, однако, всегда оставались в поле их зрения» [105, с. 54]. Для темы нашего исследования мы выделим некоторые наблюдения и выводы трех философов - Розанова, Флоренского, Булгакова, в произведениях которых, как нам кажется, мотивы милосердия звучали отчетливее, чем у других мыслителей.
О благотворительности, о стремлении бескорыстно делать добро другому Розанов высказывался достаточно осторожно. Он различал деяния по долгу, по обязанности от деяний помощи по зову сердца как внутреннюю потребность, когда «мне самому было сладко делать сладкое» [131, с.365].
Розанов болезненно переживал социальные катаклизмы наступившего XX века. Мировая война и революция 1917 г. в России представлялись ему в апокалипсическом свете гибели цивилизации и разрушения нравственных устоев общества - все, как он писал, «проваливается в пустоту души, которая лишается древнего содержания» [132, с.54]. А «древним содержанием» в духовной жизни своего отечества всегда особенно дорожил этот русский мыслитель.
В написанной еще в конце XIX столетия статье «Черта характера древней Руси» Розанов с тоской вспоминал те древние времена, когда «внутреннее домостроительство», основанное на любви и взаимной помощи, было непременной потребностью людей, когда «отсутствие какой-либо смятенности в жизни и в совести» было той почвой, на которой выросли все человеколюбивые отношения в древней Руси. Идеализируя прошлое, Розанов видел в нем пример установления справедливых общественных отношений -человеколюбивых, добродетельных, милосердных. Здесь он следовал взглядам славянофилов. [131, с.56].
Младшие современники Розанова - религиозные мыслители С. Н. Булгаков (1871-1944) и П. А. Флоренский (1882-1937) продолжили соловьевскую традицию этического подхода к мировоззренческим проблемам. Взгляды этих друживших между собою философов близки, и порой они говорили об одном, как бы дополняя друг друга. Особенностью их творчества была тесная, можно сказать непосредственная связь с христианским вероучением, а само милосердие понималось ими главным образом как. милосердие, определенное Священным Писанием, что неудивительно, ведь оба мыслителя являлись православными священниками (Булгаков, правда, принял духовный сан довольно поздно). Главные труды этих философов («Свет невечерний» С. Н. Булгакова, «Столп и утверждение Истины», «У водоразделов мысли» Н. А. Флоренского) пол