Дипломная работа: Исследование основной проблемы человека в гендерной и феминистской философии

Таким образом, оппозиция женского и мужского становится оппозицией природного и культурного: во всех обществах женщины рассматриваются как часть природы и помещаются вне исторического времени и пространства культуры, а мужчины, как часть культуры, живут в истории, творят, преодолевают земные пределы и воплощают «человеческое». То, что делают женщины даже за пределами домашней сферы, девальвируется, потому что это делают женщины, но это не предопределено природой, а сконструировано культурно.

Формулировки Ортнер блестяще описывают механизмы производства сексистских идеологий, и это подтвердилось еще и тогда, когда антропология занялась изучением функционирования стратегий колонизации, однако в этом случае модель угнетения оказалось сложнее: в нее включились такие переменные как раса и класс. В проектах западной колонизации женское в смысле первобытно-низменное стало метафорой тех неизведанных земель и народов, которые предстояло «окультурить», забрав оттуда золото, каучук, специи, нефть или рабов. Оно также было перенесено на представление о местных женщинах. Парадокс же состоит в том, что все империи оправдывают свою экспансию цивилизационной миссией, при этом под цивилизацией понимается западная модель культуры и общества. Империализм при выработке политики в отношении новых земель использовал сексистские представления об особой женской духовности (имелась в виду только белая женщина), возвышенности и общей окультуривающей роли. Будь то колонизация Америки, заселение Сибири или освоение богатств Африки и Азии, успешное функционирование колониального проекта требовало, чтобы рядом с грубым и сильным мужчиной – солдатом, промышленником, купцом или сосланным преступником была белая женщина, мать его детей, хозяйка дома и плантации, стоящая на страже морали как местного общества, так и массы темных (в прямом и переносном смысле) туземцев, а также удерживающая белого мужчину от связи с цветной женщиной (что могло погубить весь проект).

Однако для антропологов более поздней волны сама классическая антропологическая дихотомия «Запад» – «Восток» (интерпретируемая как существование двух больших идей со своими историями, традициями, образностью и словарями, которым соответствует определенная действительность) стала рассматриваться как проблематичная, поскольку во многих незападных культурах дихотомия женщина – мужчина и природа – культура вообще отсутствует.

4. Приватное и публичное в антропологии: модель гендерной стратификации Джоан Хубер

Антропологи, более тяготеющие к вопросам социальной стратификации, чем структурализму и символическим дихотомиям, но, также стремясь найти объяснение всеобщей гендерной иерархии, предпринимали попытки вписать пол и связанное с ним разделения труда в универсальную стратификацию. В свое время Ф. Энгельс совершил огромный прорыв, включив сексуальность и репродукцию в экономическую теорию, однако она все же не объясняет самого факта полового разделения труда. Кроме того, ни марксисты, ни последователи социологических идей Вебера не пытались заглянуть внутрь домохозяйства и выяснить, каким образом происходящее там включено в макроэкономику.

В середине 1970-х Джоан Хубер предложила модель гендерной стратификации с учетом женской домашней работы, т.е. не дающей прибавочного продукта и не включаемой в совокупный национальный продукт (но выражающейся в миллиардах долларов, если эти услуги покупаются), а также тех двух задач воспроизводства, решение которых недоступно мужчинам: рождения и грудного вскармливания детей. Через два десятилетия она обобщила 25-летние исследования гендерного неравенства в антропологии и социологии, несколько модифицировав эту модель. Рассматривая взаимодействие нескольких факторов – экологии, технологии производства пищи и изменений рождаемости, Хубер исходит из следующих посылок (первая и третья связаны с общей теорией социальной стратификации в функционалистской перспективе):

Взяв для анализа пять типов культур – охоту и собирательство, мотыжное земледелие, кочевье, пропашное земледелие и индустриальное общество, Джоан Хубер рассматривает, что делают для производства пищи мужчины, что – женщины и почему они не выполняют ту же работу, что и мужчины, если она дает больше пищи; каковы при этом брак и структура семьи (свободный брак, полигамия, моногамия); а также демографические тенденции – смертность, рождаемость, уровень разводов.

Согласно ее выводам, статус женщин находится в прямой зависимости от степени участия в обеспечении пищей, но в некоторых обществах потребность в воспроизводстве населения полностью исключает женщин из деятельности, дающей власть и престиж. Это происходит там, где добывание еды предполагает длительное отсутствие из дому (кочевые общества, охота), либо когда война становится значимым способом увеличения «излишков». Исключение женщин из этой деятельности, сопровождающееся их удаленностью от оружия и технологии, не биологично, а социально.

Усовершенствование орудий труда, приводящее к увеличению количества пищи, а также снижение уровней смертности и рождаемости – результат прогресса – непосредственно связаны с положением женщин. В постиндустриальную эпоху их статус начинает улучшаться (в то время как эволюционная марксистская модель предполагала непрерывное ухудшение положения угнетаемых), так как развитие технологии делает физические различия полов все менее значимыми, однако ключевым становится внутрисемейное разделение труда. Возведение проблемы домашней работы до глобального уровня в социальной стратификации соответствует представлению о публичной и частной сферах, когда к первой относятся государство и гражданское общество, а ко второй семья, как разделению по признаку пола. Признание функциональной важности работы, не ориентированной на рынок и в основном выполняемой женщинами, привело многих экономистов и социологов к утверждениям о политической значимости полового разделения труда, т.е. непосредственной связи с неравенством в обладании властью. Эксплуатация женщин дома служит поддержанию патриархального порядка в обществе: обладание общественной властью связано с возможностью порождать публичную, т.е. находящуюся вне домашней сферы, культуру.

5. Феминистская критика антропологии

5.1 Критика эволюционных теорий в антропологии

Постепенно эволюционные теории стали все менее удовлетворять антропологов.

- Во-первых, они исходят из идеи истории как развития от первобытного состояния к индустриальному. Однако «так как все общества существуют в одном историческом потоке и имели равное количество времени для изменений, такой подход не логичен и неявно осуждает «менее развитых».

- Во-вторых, нет доказательств того, что развитие человечества и смена формаций шли именно в той последовательности, как принято представлять.

- В-третьих, кросс-культурные сравнения статуса женщин невозможны в принципе, т. к. предполагают наложение западной системы культурных координат на общества, построенные по абсолютно другим принципам, а потому не поддающиеся описанию в терминах западной науки.

Пока что мы только можем с некоторой степенью уверенности полагать, что во всех культурах женщины рожают, вскармливают грудью и занимаются воспитанием детей и что нам не известно ни одно общество, в котором женщины обладали бы властью над мужчинами в публичной сфере.

На основе этой аргументации феминистская критика признает, что критерии определения статуса женщин, которые использует в своей практике ООН – статистика по сравнительному потреблению и расходу калорий мужчинами и женщинами, насилию в отношении женщин и государственной политике по улучшению их положения – являются очень приблизительными и зависят от методов сбора данных и желания зачастую скрыть положение дел. Исследователи, работающие над тематикой «женщины и развитие», полагают, что политика, которую выстраивает на основании этих данных Всемирный банк и Международный валютный фонд, вызывает разрушение тех традиционных систем (землепользования, наследования, ирригации и т.п.), в которых женщины могут обладать властью, и формирует новую капиталистическую стратификацию, в которой они ее теряют.

5.2 Антиструктуралистская тенденция в антропологии и критика проблемы власти

Антиструктуралистская тенденция в антропологии связана с попытками рассказать культурную историю «снизу», дав слово ее ранее «немым» (для западного общества) участникам. Обретя голос, они порождают текст, и мир как текст становится основным объектом этнографического анализа. Но даже в этом случае устная история, научный доклад, история болезни, роман, поэма, газета, рекламное объявление, прогноз погоды и уголовный кодекс могут оставаться более или менее убедительной «литературой», а отношения между текстами повторять отношения власти – подчинения между теми, кто их порождает. Как можно представить после Фуко, «канонические» тексты западной цивилизации признаны таковыми теми, кто определял, что такое канон и посредством власти сделал эти каноны «всемирными».

Критика науки и кризис эпистемологии (теории познания) в значительной мере питаются размышлениями о феноменологии производства антропологического знания в контексте проблемы власти, то есть ситуации взаимодействия господина и вассала. Исследователь-этнограф, пытаясь представить скрупулезную картину жизни далекого племени, создает убедительную для западной аудитории «литературу» на тему о культурных различиях. Сюда можно отнести раскрутку популярной в последние годы темы траффика – вывоза женщин для секс-торговли, где конструируется образ Центральной и Восточной Европы как третьего мира, куда части западных политиков удобно ее отнести в контексте глобального дискурса о власти.

Заслуга феминистской и антирасистской волны заключается в расширении канона, в легитимизации текстов, созданных «другими», а также в изменении представлений о том, кто является производителем «знания».

6. По дороге к гендерному равенству: краткая хронология женского движения

1405 Франция

Кристина Пизанская публикует «Книгу о граде женском», в которой представила женщин, достойных восхищения из-за своих добродетельных черт и вклада в развитие человеческой культуры. Она сделала предположение, что в результате хорошего образования женщины могли бы стать равными мужчинам.

1442 Франция

Мартин ле Франк в книге «Защитник дам» резюмирует известные аргументы за и против женщин и становится на сторону защитников женского пола.