Дипломная работа: Характерные черты информационной поддержки программы дети сироты в
В зависимости от того, чего именно лишен человек, выделяют разные виды депривации. Наиболее важные виды депривации, которые нужны для понимания развития детей, лишенных нормальной родительской заботы. Сенсорная депривация- это когда человек испытывает сенсорный голод, не получая достаточное количество стимулов - зрительных, слуховых, осязательных и прочих. Для описания подобных жизненных условий используется понятие – обедненная информационная среда.
В обедненную информационную среду часто попадает ребенок, оказавшись в детском доме, больнице, интернате или другом учреждении закрытого типа. Такая среда, вызывая сенсорный голод, вредна для человека в любом возрасте. Однако для ребенка она особенно губительна.
Обедненная среда отрицательно влияет на развитие не только сенсорных способностей ребенка, но и всей его личности, всех сторон психики. Депривирующее воздействие сенсорного голода сегодня можно считать общепризнанным. Вмести с тем, современные исследования показывают, что полноценная забота о ребенке может в значительной степени компенсировать последствия проживания в обедненной информационной среде.
С двигательной депривацией мы сталкиваемся всякий раз, когда возникает резкое ограничение движения, например, в результате травм или болезней. Особенно тяжелы последствия двигательной депривации для детей.
Способы преодоления последствий двигательной депривации, равно как и способы ее профилактики, очевидны – необходимо создавать условия, всемерно способствующие развитию двигательной активности ребенка.
Важным моментом развития самосознания человека является период, когда ребенок начинает ощущать себя причиной и источником собственных действий. М.Ю.Кистяковская (1965) обнаружила, что самые яркие эмоциональные реакции у младенцев возникают при выполнении наиболее сложных по структуре движений. Это чувство «мышечной радости» характерно и для более старших детей. В этой же работе М.Ю. Кистяковской было показано, что у детей воспитывающихся в домах ребенка, обнаруживается состояние глубокой моторной отсталости, из которого их можно вывести только с помощью интенсивной психолого-педагогической работы. Сами собой с возрастом подобные нарушения не проходят[2] .
Наряду с сенсорной и двигательной выделяют также социальную депривацию. Социальная депривация возникает тогда, когда ребенок лишен связи с внешним миром.
Трудно понять, как действуют отдельные деривационные факторы в детском возрасте, когда они накладываются на процесс развития, включающий в себя и физический рост, и созревание нервной системы, и формирование психики. Тем более это трудно в отношении материнской депривации, когда сенсорная, двигательная, социальная депривация является ее следствием – следствием лишения ребенка с раннего возраста заботы матери, ее тепла.
Присутствие матери не только дает возможность защитится от неприятных эмоциональных переживаний, но и формирует способность в принципе более спокойно, с менее эмоциональной нагрузкой переносить жизненные различные трудности, быть более активными и меньше пугаться в сложных или угрожающих ситуациях.
В книге Й. Лангмейера и З. Матейчека приведен целый ряд фактов, показывающих, что влияние переживания экстремальных жизненных ситуаций на эмоциональное состояние и дальнейшее развитие детей прямо зависят от того, были ли эти ситуации пережиты ребенком вместе с матерью или без неё[3] .
Значение ранних эмоциональных связей матери и ребенка для всего его дальнейшего развития особенно хорошо видно на примере соотношения любви, страха и познавательной активности. Согласно Х.Харлоу, первое чувство, которое появляется в жизни живого существа,- любовь к матери – и полноценное развитие ребенка может осуществляться только в контакте с матерью. Эта любовь тормозит появляющиеся позже страх и агрессию, в результате чего подобные чувства испытываются ребенком лишь в ситуации действительной опасности, а не как реакция на любой новый раздражитель.
Отсутствие базисного доверия к миру рассматривается многими исследователями как самое первое, самое тяжелое и самое трудно компенсируемое следствие материнской депривации. Оно порождает страх, агрессивность, недоверие к другим людям и к самому себе, нежелание познавать новое, учиться.
Суть депривационной ретардии в условиях отечественных детских домов и школ-интернатов в сфере интеллектуального развития состоит в дисгармоничном развитии интеллекта (преобладание вербального интеллекта над невербальным), формальном характере усваиваемых знаний, неспособности их использовать при решении теоретических и практических задач, в отсутствии познавательной мотивации, в интеллектуальной пассивности.
Нарушение в общении ребенка с взрослыми – ведущий фактор депривации. Нарушения общения, первоначально возникающие в диаде «ребенок - значимый взрослый», затем распространяются на другие формы общения детей с взрослыми и сверстниками. Возникает ситуация «заколдованного психологического круга»: являясь источником, порождающим депривацию, нарушение общения со взрослым само оказывается под влиянием этого фактора, становясь одним из показателей материнской депривации. Нарушения в общении детей, растущих вне семьи, со взрослыми и сверстниками фиксируется на всем протяжении детского периода развития и даже во взрослой жизни.
Неудовлетворенность потребности в общении со взрослыми наблюдается уже с первых дней пребывания ребенка в школе – интернате и может, следовательно, рассматриваться как наследство дошкольного детства, проведенного вне семьи. У детей воспитывающихся в школе - интернате нет стремления, принимать, и выполнять задания учителей. В интернате данное стремление отражает не сформированность у ребенка способности отнестись к взрослому как к учителю и выполнить его задание как учебное, а именно неудовлетворенность потребности в общении со взрослым, выражаются в стремлении любой ценой вызвать его положительную оценку, привлечь внимание к себе. Зафиксированы два момента в общении воспитанников детского дома со взрослыми: с одной стороны, напряженность данной потребности, а с другой – примитивность и неразборчивость форм общения.
I.1.2. Поиск оптимальных форм общения детей-сирот со взрослыми
Вопрос об оптимальных формах общения детей-сирот со взрослыми дискуссионен. В его разрешении, как нам представляется, существенны аргументы, которые дает практика, учитывающее все богатство жизненных обстоятельств, включая и временной аспект. Аргументы выливаются в очевидную на сегодняшний день тенденцию перехода от воспитания детей-сирот в детских учреждениях, к детским домах семейного типа, а еще предпочтительнее - к усыновлению таких детей. Данная тенденция наблюдается во многих странах, в том числе и нашей, но, пожалуй, наиболее показательна она в Германии.[4]
В этой стране, население которой пережило две разрушительные мировые войны, воспитание детей, оставшихся без родителей, на протяжении долгого времени было в центре внимания психологов и педагогов. С немецкой тщательностью и педантичностью были опробованы, кажется, все возможные модели и формы организации, учтены все возможные научные рекомендации. И, тем не менее, сегодня специалисты практически единодушны в том, что никакая, даже самая прогрессивная организация общественного воспитания не сравнится с воспитанием в приемной семье. А если это невозможно, то задача состоит в том, чтобы создать такие небольшие детские дома, жизнь в которых напоминала бы жизнь в семье.
Целесообразность приближения воспитания детей-сирот к формам, похожих на семейные, с ограничением числа взрослых, постоянно общающихся с детьми, в последние десятилетие признается и в нашей стране. Существуют семейные детские дома, в которых один или двое взрослых берут на воспитание группу детей-сирот, а государство материально обеспечивает такую семью. Развивается система патронатных семей, которая называются также «фостеровскими семьями». В такую семью реб1нок помещается на некоторое, часто даже не слишком длительное время. Это может быть периодом перед усыновлением или периодом, когда настоящие родители или опекуны ребёнка по каким-то причинам не могут о нём заботиться и т.п. Всё больше бездетных родителей или семей, имеющих своих детей, усыновляют одного-двух детей сирот. Особо отметим развитие системы детских деревень – SOS.
Положительно оценивая, такие приближенные к семейным формы воспитания детей-сирот, мы всё же полагаем, что не целесообразно полностью отказаться от так называемых «учрежденческих» форм. Приведенные в этой связи аргументы канадских психологов, которые несколько лет назад выступали с докладом в Москве, в Психологическом институте РАО. Они говорили о том, что жизнь в семье или детском учреждении, моделирующем семейную ситуацию, требует от ребенка высокой степени эмоциональной включенности, эмоциональной отдачи, поскольку именно на эмоциональных связях строится жизнь в современной семье. [5] Бывают, однако, дети, которые жили в таких тяжелых условиях, что их эмоциональные связи и представления о связях с другими людьми оказались нарушенными или даже извращенными. Такие дети или не знают, какой реакции ждать от взрослого, поскольку их опыт говорит о том, что она может быть любой – от любви и приятия до полного отвержения или даже побоев, или ждут именно отрицательной реакции, предпочитая агрессию холодному отношению или отвержению. Многие из них не доверяют ласке, доброжелательному отношению со стороны взрослого, боясь подвоха, и потому часто реагируют на доброжелательность взрослого агрессией, либо же ведут себя, по выражению Д.Стотта, «подобно настоящему животному». Таким детям трудно и даже вредно оказаться сразу в теплой семейной обстановке. Значительно полезнее для них, по мнению канадских психологов, - детское учреждение с четкими, определенными правилами и с более нейтральными, даже прохладными отношениями со взрослыми, которые не требуют от них ответственной любви, проявлений благодарности и т.п.
Чем старше ребенок, тем эта проблема острее. Не случайно во многих странах (и наша страна не исключение) появились приюты-«убежища», где подросток может «укрыться» от невыносимых для него условий жизни, отношений с окружающими. Психологи, педагоги, работающие в этом приюте, готовы оказать ему всевозможную помощь, и он об этом знает, но инициативу оставляют за подростком: хочешь, общайся со взрослыми и сверстниками – милости просим, не хочешь - не общайся, побудь один.[6]
Человечество постепенно и не без труда приходит к пониманию того, что так же, как надо беречь воздух, воду, землю на всей планете, надо беречь и всех детей, иначе будущее невозможно – не только светлое, но вообще никакое.
Горько сознавать, как отстали мы в выработке такого мироощущения. То есть, что касается абстрактной, лозунговой озабоченности бедами всех детей-сирот, то этого предостаточно. Но часто до тех пор, пока это далеко, пока это не касается тебя лично. Доминирующее общественное настроение, скорее противопоставляет своих и чужих детей. Родители бывают недовольны и ведут энергичную борьбу, если часть учеников в классе, где учатся их дети, оказываются воспитанниками ближайшего детского дома; улучшение материального положения в учреждениях интернатного типа, реально произошедшие за последние 10-15лет, вызвало бурю возмущения – дескать, почему дети алкоголиков и проституток должны питаться шоколадом, а дети, живущие в нормальных семьях, существуют за чертой бедности. На детей-сирот списывается, чуть ли не вся подростковая преступность.
Не только мироощущение, но и фактическое положение дел сегодня близко к катастрофическому. Бурные социальные перемены в стране в конце ХХ – начале ХХI века привели к тому, что количество детей-сирот постоянно растет при общем снижении численности населения; на рубеже веков вновь появились дети-беспризорники (а ведь с беспризорностью в стране было покончено еще в конце 20-х годов ХХ века). Среди детей-сирот и беспризорников все больше детей с тяжелой наследственностью, связанной с алкоголизмом и наркоманией не только родителей, но и прародителей. Для многих из таких детей с раннего детства характерны алкоголизм, наркомания, половые девиации. Значимость проблемы столь велика, что понадобился даже специальный Указ Президента Российской Федерации о необходимости помощи таким детям, однако выполнение такого Указа наталкивается на значительные трудности.
Можно отметить позитивные изменения.
Во-первых, тема сиротства вышла из тени. Её стали не толь широко обсуждать в СМИ, но и исследовать силами специалистов разных профилей. Разрабатываются и входят в жизнь разнообразные формы призрения детей-сирот – семейные детские дома, детские деревни, работающие по системе Германа Гмайнера, патронатные семьи. Постепенно меняется отношение к усыновлению: упрощается процесс оформления необходимых документов, растет число семей, усыновляющих детей.
Во-вторых, необходимо также отметить большую положительную роль в работе с детьми-сиротами православной церкви.
Все это дает основания для некоторой надежды. Надежда эта не в лозунгах и призывах, не в показных мероприятиях, а в конкретных делах, которые хорошо бы делать не только с энтузиазмом и добрым порывом, но и наконец, по-умному и трезво, руководствуясь знаниями и опытом, накопленными человечеством.
1.1.3 Основные проблемы социального сиротства в России.
Причины социального сиротства.
Наиболее грозным явлением в последние годы в Росси стало значительное увеличение размеров социального сиротства, появление его новых характеристик. Обнаруживается так называемое скрытое социальное сиротство, которое связано с ухудшением условий жизни семьи, и падением ее нравственных устоев изменения отношения к детям, вплоть до их полного вытеснения из семей, вследствие чего растет беспризорность огромного количества детей и подростков. При этом школы-интернаты, детские дома переполнены. Растут приюты временного содержания. И если ранее поступали в детские дома дети из города, то сейчас из деревни. Рушиться основа любого государственного строя – семья.
В условиях нестабильности социально-политической обстановки, инфляции, безработицы и вынужденной миграции населения, снижения жизненного уровня семей, ослабления их инфраструктуры, отмечается постоянный рост данной категории детей.