Дипломная работа: Константин Бальмонт

Скучный свой путь.

Что-то мешает

Сердцу вздохнуть…

Грусть утихает,

С другом легко,

Кто-то вздыхает –

Там – далеко.

Счастлив, кто мирной

Долей живет,

Кто-то в обширной

Бездне плывет…

А вот ответ Лохвицкой – 1898 г.

Зимнее солнце свершило серебряный путь.

Счастлив – кто может на милой груди отдохнуть.

Звезды по снегу рассыпали свет голубой.

Счастлив – кто будет с тобой.

Месяц, бледнея, ревниво взглянул и угас.

Счастлив – кто дремлет под взором властительных глаз.

Если томиться я буду и плакать во сне,

Вспомнишь ли ты обо мне?

Полночь безмолвна, и Млечный раскинулся Путь.

Счастлив – кто может в любимые очи взглянуть,

Глубже взглянуть, и отдаться их властной судьбе.

Счастлив – кто близок тебе.

Такие "половинки" находятся совершенно случайно, но, приложив их друг к другу, нельзя не видеть, что, сложенные, они составляют единое целое. Постепенно из кусочков складывается некий "паззл", мозаика.

Иногда знаком диалога служит размер. Именно в этой перекличке родились стихотворные размеры, которые повторяли впоследствии все поэты Серебряного века. В 1894 г., еще до знакомства с Бальмонтом, Лохвицкая пишет стихотворение "Титания". В нем использовано несколько размеров, в том числе – четырехстопный ямб с цезурным наращением внутри каждой нечетной строки:

Хочу я слышать тот шепот странный,

Хочу внимать словам признания,

Томиться… плакать… и в час желанный,