Дипломная работа: Неоконченное преступление
Разработка в теории уголовного права учения о предварительной преступной деятельности – свидетельство влияния научной мысли на развитие уголовного законодательства.
Советские криминалисты при рассмотрении этой темы обсуждали следующие теоретические вопросы: разграничение приготовления и покушения и проблема наказуемости приготовления; отнесение обнаружения умысла к стадиям развития умышленной преступной деятельности; понятие состава неоконченного преступления и так называемого усеченного состава преступления.
В XX веке теоретическая разработка вопросов предварительной преступной деятельности началась в 20-е годы[11] .
В Руководящий началах (1991 г.) были определены понятия приготовления и покушения, однако приготовлению и покушению, в сущности, не придавалось самостоятельного значения, так как отрицалась необходимость учета стадии осуществления преступного намерения при назначении наказания. По УК РСФСР (1922 г.) наказывалось лишь покушение; приготовление же каралось лишь в том случае, если оно само по себе являлось наказуемым деянием. Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (1924 г.) устанавливали ответственность и за приготовление, и за покушение.
Несмотря на указанную эволюцию законодательства по вопросам ответственности за приготовление и покушение, отдельные авторы после принятия Основных начал (1924 г.) полагали, что понятия «приготовление» и «покушение», по существу, потеряли свое значение, так как степень подготовленности преступления и близость наступления его последствий подлежат свободной оценке суда[12] .
Дискуссионный характер в эти годы носила проблема наказуемости приготовления. Профессор А. А. Пионтковский критически подошел к оценке положения Основных начал о том, что приготовление всегда влечет за собой уголовное преследование. Признание уголовной ответственности за приготовление во всех случаях, по его мнению, противоречило задачам советской уголовной политики[13] . М. С. Строгович считал, что вопрос о наказуемости приготовления – это вопрос конкретного факта: «Если преступление не есть формальное понятие, а действительно социально опасное деяние, разумеется, нельзя заранее объявить, что такая-то стадия осуществления преступления ненаказуема: если в этой стадии действия того или иного лица являются социально опасными не только сами по себе, но и по отношению к преступной цели, к достижению которой они ведут, ни в коем случает нельзя отказываться в отношении этих лиц от применения соответствующих мер социальной защиты»[14] .
В литературе тех лет велись споры о том, что представляет собой покушение и в чем его отличие от приготовления. С. П. Мокринский полагал, что поскольку советское уголовное законодательство определяет покушение как действие, направленное на совершение преступления, то оно имеет в виду не фактическое действие, а направление воли на совершение преступления. Наоборот, профессор Э. Я. Немировский утверждал, что за основу разграничения покушения и приготовления советское уголовное законодательство берет объективный критерий, т.е. характер действий.
Резко отрицательное отношение к разграничению стадий совершения преступления высказал в 1935 г. Г. И. Волков, который утверждал, что сама постановка вопроса о возможности разграничения преступления по ступеням «бесплодна» и «неправильна».
Однако эта точка зрения не была поддержана. Советские криминалисты всегда придавали большое значение точному установлению степени реализации преступного намерения конкретного виновного лица. А. С. Шляпочников в статье «Приготовление и покушение на преступление в советском уголовном праве» подверг справедливой критике позицию Г. И. Волкова, пытавшегося рассматривать советское уголовное законодательство по вопросу о стадиях преступления как содержащее якобы «элементы буржуазной уголовно-правовой формы». А. С. Шляпочников обратил внимание на то, что в уголовно-правовой литературе того периода упускалось из виду реальное значение различия между стадиями преступления для оценки степени опасности лица. При этом автор подчеркивал, что решение вопроса о стадиях преступления не должно базироваться исключительно опасности личности преступника в отрыве от совершенных им действий. В связи с этим А. С. Шляпочников предлагал исключить уголовную ответственность за приготовление к преступлению в тех случаях, когда оно не составляет самостоятельного деликта[15] .
В 30-40-х годах проблема стадий совершения преступления освещалась в основном в учебниках по Общей части советского уголовного права. Некоторые особенности применения этого института к преступлениям военнослужащих были показаны В. Д. Меньшагиным.
Обстоятельное теоретическое исследование вопросов предварительной преступной деятельности началось в 50-е годы. В 1952 и 1953 гг. были защищены три кандидатские диссертации, посвященные этой проблеме: Н. В. Лясс, Н. Ф. Кузнецовой и И. С. Тишкевичем. В 1955 г. выходит из печати фундаментальное исследование профессора Н. Д. Дурманова «Стадии совершения преступления» - первая монография на эту тему в советской уголовно-правовой литературе. Многие теоретические положения и научные выводы автора имели важное практическое значение получили законодательное закрепление в Основах уголовно законодательства Союза ССР и союзных республик (1958 г.). В частности, были приняты законодателем содержащиеся в монографии Н. Д. Дурманова определения приготовления и покушения.
Н. Д. Дурманов впервые в уголовно-правовой литературе выдвинул положение о том, что основание уголовной ответственности за предварительную преступную деятельность является наличие в действиях лица признаков состава неоконченного преступления, т.е состава приготовления или покушения на совершение конкретного, предусмотренного статьями Особенной части Уголовного кодекса преступления[16] .
В период, предшествующий принятию нового уголовного законодательства, на страницах юридической печати обсуждались вопросы ответственности за предварительную преступную деятельность. Споры велись особенно по вопросу об ответственности за приготовление. Было высказано три мнения. Н. Д. Дурманов, А. А. Пионтковский, Т. В. Церетели, М. И. Ковалев и Н. В. Лясс предлагали установить наказуемость за приготовление лишь в специально указанных в законе случаях. По мнению М. А. Чельцова, уголовную ответственность за приготовление следовало вообще исключить; он предлагал вернуться к конструкции УК (1933 г.), который не предусматривал наказуемости приготовления[17] . Напротив, А. Н. Трайнин и некоторые другие авторы считали, что действующая в тот период конструкция ответственности за приготовление вполне приемлема и отвечает задачам укрепления социалистической законности[18] . Эта позиция была принята законодателем. В Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик (1958 г.) установлена наказуемость за приготовление к преступлению во всех случаях. Однако и после принятия ныне действующего законодательства этот вопрос продолжает оставаться дискуссионным. В курсе уголовного права А. А. Пионтковский ссылается на опыт зарубежных социалистических стран, в которых приготовление карается только в случаях, специально предусмотренных законом[19] .
После принятия Основ уголовного законодательства и действующих в настоящее время уголовных кодексов союзных республик теоретическая разработка отдельных проблем стадий совершения преступления ведется в учебниках для институтов и университетов, в курсах уголовного права, кандидатских диссертациях, журнальных статьях.
Особенное внимание в эти годы привлек вопрос о сущности и условиях добровольного отказа на различных стадиях совершения преступления. Исследованию этой темы посвящены монография К. А. Панько[20] и кандидатская диссертация А. Д. Сафронова[21] . Использование социологических и криминалистических методов исследования, изучение и обобщение значительного количества уголовных дел позволило авторам этих работ показать общее количество этих случаев, при которых имеет место добровольный отказ по некоторым категориям дел, мотивы, побуждающие к добровольному отказу от доведения преступления до конца. Специальное внимание уделено таким спорным для практики вопросам, как возможность добровольного отказа на стадии оконченного покушения и особенности добровольного отказа соучастников.
Следует отметить, что расширение научных методов исследования стадий развития преступной деятельности, использование опыта зарубежных социалистических стран этой области помогают углубить научный анализ этого института и дать практике теоретически обоснованные рекомендации.
1.2 Понятие и содержание преступной деятельности
Предусмотренные в Особенной части УК РФ составы преступлений формулируются как оконченные криминальные деяния. Однако в реальной жизни преступления не всегда доводятся до конца, по независящим от виновного обстоятельствам прерываясь на более ранних стадиях.
Под стадией понимается определенные период, этап, фаза, ступень в развитии какого-либо явления, отличающиеся своими качественными особенностями.
Глава 6 Уголовного кодекса Российской Федерации («Неоконченное преступление») посвящена стадиям умышленного преступления. Законодатель исходит из того, что процесс реализации возникшего у лица намерения совершить конкретное преступление в ряде случаев проходит определенные этапы (ступени) его осуществления. В таких ситуациях и говорят о стадиях совершения умышленного преступления.
Стадии совершения умышленного преступления – это определенные в законе этапы его подготовки и непосредственного осуществления (определенные этапы развития преступной деятельности). Они отличаются друг от друга по характеру и содержанию совершенных виновным действий, а также по степени завершенности криминального деяния.
Законодатель (ст. 29 УК) различает три стадии реализации умысла виновного на совершение преступления:
1) приготовление к преступлению;
2) покушение на преступление;
3) оконченное преступление.
Стадии эти различаются между собой по объективному признаку – моменту прекращения преступной деятельности.
Первые две стадии (приготовление и покушение) составляют так называемое неоконченное преступление; их называют еще предварительной преступной деятельностью. Приготовление и покушение совершаются до окончания и для его осуществления.
Выделение данных стадий имеет большое значение для правильной правовой оценки совершенного преступления, его квалификации, а также для индивидуализации уголовной ответственности[22] .
Ошибочно было бы полагать, что совершение любого умышленного преступления проходит непременно все указанные этапы. Нередко умысел лица реализуется непосредственно в совершении конкретного оконченного преступления, минуя приготовление к преступлению и покушение на него. В тех случаях, когда преступление проходит в своем развитии указанные три (или две) стадии, самостоятельное уголовно-правовое значение приобретает только последняя стадия. Каждая предыдущая стадия поглощается последующей.