Организованная преступность на сегодняшний день является одним из основных факторов дестабилизирующих общественную жизнь, препятствующих осуществлению социально-экономического развития и представляющих угрозу демократии и стабильности. Она не только подхлестнула количественный рост преступности в целом, но и придала ей новые качественные характеристики. Борьба с организованными формированиями стала общенациональной проблемой, а в силу ее транснациональной природы приняла глобальный характер.

По данным МВД РФ в настоящее время в России действуют 116 преступных организаций, имеющих межрегиональные и международные связи, общей численностью более четырех тысяч активных участников. Под их контролем находится, по меньшей мере, 500 крупных хозяйствующих субъектов. Особая опасность организованной преступности заключается в том, что в последнее время она относит к сфере своих интересов целые отрасли промышленности. По официальным данным организованная преступность проявляет себя наиболее активно в металлургической, лесопромышленной, нефтедобывающей, алкогольной и табачной промышленности, а также в автомобильном бизнесе.

Российские ученые впервые заговорили об организованной преступности в нашей стране в годы горбачевской перестройки, гласности. В 1989 году в Москве был проведен круглый стол на эту тему, в котором участвовали ученые-правоведы и представители силовых структур. Специалисты в области профессиональной преступности предлагали свои подходы в определении понятия организованной преступности, ее признаков, выделяли ряд факторов и причин, сыгравших решающее значение в формировании данного явления в России.

В последнее время ученые и практики почти всех стран мира принялись за активное изучение феномена организованной преступности. Однако, не смотря на то, что данная проблема широко освещается в отечественных и зарубежных СМИ и научных изданиях, по-прежнему остаются дискуссионными вопросы о понятии организованной преступности, о ее формах и уровнях, времени возникновения и т.д.

Цель исследования - выявить особенности возникновения и развития организованной преступности в России.

Исходя из поставленной цели, в работе определены следующие задачи:

1) исследовать историю возникновения организованной преступности в России;

2) на основе анализа отечественных и зарубежных исследований дать криминологическую характеристику организованной преступной деятельности;

2) выделить формы проявления организованной преступности;

3) изучить личность участника организованной преступной деятельности;

4) проанализировать уголовно-правовые меры борьбы с организованной преступностью в России.

Объект исследования – организованная преступность, как явление.

Предметомисследования данной работы является деятельность организованных преступных групп, преступных организаций и преступных сообществ в мире, на территории России и Республики Татарстан.

При написании работы, были проанализированы важнейшие источники – нормативная база, научные и публицистические статьи, а также специальные монографические исследования по данной проблематике.

В работе представлены и официальные данные – отчеты МВД РФ и РТ по борьбе с организованной преступностью в последние годы, материалы уголовного дела «Хади Такташ».

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ

Процессу теоретического осмысления организованной преступ­ности в нашей стране нет еще и двадцати лет. С 1926 до 1997 г. в России действовал Уголовный кодекс, принятый 2-й сессией ВЦИКXII созыва. Основной костяк этого кодекса составляли нормы, сфор­мулированные в двадцатые годы нашего столетия, и частично заим­ствованные из Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. И если в 1988 г. в общественно-политических и даже, как ни странно, литературных изданиях появились первые откровенные пуб­ликации о том, что слова «мафия» и «организованная преступность» применимы к некоторым социальным явлениям на территории на­шей страны, и привлекли к этому внимание широких слоев населе­ния, то научно обоснованный вывод о существовании в нашей стра­не организованной преступности хоть и был сделан несколько рань­ше, в начале 80-х годов, но оставался скрытым в тиши академичес­ких учреждений[1] . Учебные программы по криминологии не содер­жали упоминания об организованной преступности до начала девя­ностых годов. Лишь с 1987 г. государство скоординировало крими­нологические исследования организованной преступности в научных учреждениях органов, в задачу которых входила борьба с преступно­стью: Прокуратуры СССР, МВД и КГБ. При этом были использова­ны эмпирические данные за 25-летний период, которые свидетель­ствовали о зарождении и развитии организованной преступности как минимум с периода введения в действие уголовного законодатель­ства I960 г., никоим образом эту тенденцию не отражавшего до внесения в него изменений, которые были связаны с установлением уголовной ответственности за простейшие формы проявления орга­низованной преступности. Имеется в виду усиление уголовной ответственности за вымогательство: включение в УК РСФСР норм об ответственности за вымогательство, совершенное органи­зованной группой, и ужесточение санкций ст. 95 (вымогательство государственного, кооперативного или общественного имущества) и 148 (вымогательство личного иму­щества), которые ранее наказывались лишением свободы на срок до 4 и 3 лет соответственно, либо (вымогательство личного имущества) исправительными работами на срок до 1 года; видимо, явная мягкость санкций этих статей и несоразмерность с ответственностью за другие виды имущественных преступлений, за которые предус­матривалось наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет, отчасти объяснялись тенденциозным отношением к личности потерпевшего от вымогательства[2] ; введение в систему норм Общей части Уголовного кодекса статьи 17¹ ,о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой[3] .

Организованную преступность как специфическую форму криминальной активности многие специалисты считают неотъемлемой принадлежностью государственности на протяжении всего периода существования государства[4] , и расценивают шайки разбойников, коррумпированные чиновничьи аппараты, вооруженные политичес­кие организации, намеревающиеся насильственно устранить суще­ствующий режим, как традиционные формы российской организо­ванной преступности. Сторонники этой точки зрения ссылаются на архивные данные, свидетельствующие, по их мнению, о том, что преступные группы и сообщества, имевшие большинство призна­ков, характерных для организованной преступности, действовали и в дореволюционной России, и в годы нэпа, и в военные и первые послевоенные советские годы[5] .

Более взвешенный подход к вопросу о времени возникновения в нашей стране организованной преступности свойствен авторам кни­ги «Основы борьбы с организованной преступностью», признаю­щим, что, по крайней мере, в советское время в традиционной обще­уголовной групповой преступности имелись организованные ее виды, да и вообще стремление к организованности и профессионализации криминальной деятельности в преступной среде существовало по­стоянно, но отождествление этой групповой преступности с органи­зованной преступностью в современном ее понимании является определенным упрощением[6] и, оценивая эти организованные формы групповой преступности, можно говорить лишь о наличии в них ряда элементов, свойственных организованной преступности как соци­альному явлению.

Поэтому все же российская организованная преступность в том виде, в каком она сегодня является объектом криминологического изучения, стала самостоятельным явлением, заслу­живающим отдельного осмысления, а не только трактовки как под­вида преступности в целом и как варианта групповой преступной деятельности, в конце 70-х - начале 80 годов XX в. Вряд ли мы в этом смысле опередили развитые страны, - Италию, где мафия во второй половине прошлого века представляла собой всего лишь тай­ную организацию, имевшую целью борьбу с угрозой народных вол­нений, что чуть позже вылилось в борьбу с крестьянскими коопера­тивами и в род политического бандитизма; Америку — где появление «Ла Коза Ностра» (и по сей день считающейся наиболее мощной преступной организацией в США) относят к самому концу 90-х го­дов прошлого столетия, а ее упрочение и распространение влияния в Нью-Йорке — к периоду действия «сухого закона», который, как известно, был введен в 1919 г. Сами американцы признают, что организованная преступность существует в США с начала XX в. и вначале представляла собой лишь локальное явление. Массовая эмиг­рация в Соединенные Штаты Америки итальянцев - сицилийцев, калабрийцев, неаполитанцев, — выходцев из тех местностей, где наиболее сильно влияние итальянских преступных организаций: ма­фии (Сицилия), каморры (провинция Неаполь), ндрагетты (Калаб­рия), произошла в первые 10-15 лет XX в. Среди эмигрантов были как уже состоявшиеся лидеры преступных организаций, так и бед­ные крестьяне, и люди, по тем ил» иным причинам спасавшиеся за границей от преследования итальянского закона. Все они, вполне естественно, на чужбине тяготели к соотечественникам, а в особен­ности к тем из них, кто имел какое-то влияние и мог оказать поддер­жку. Их зависимым положением в полной мере пользовались члены преступных сообществ, вовлекая в мафию, перенесенную на амери­канскую почву. С этим было связано бурное развитие в США мафи­озных, гангстерских организаций, из которых впоследствии выросла уже американская мафия, щедро подпитанная неизбежными по­следствиями «сухого закона» — незаконным изготовлением алкоголь­ных напитков и подпольной торговлей алкоголем.

Фактически моментом становления в нашей стране организован­ной преступности можно считать, с приближением в несколько лет, момент общественного осознаниясуществования у нас этого явления, т.е. момент, когда наше общество уже не смогло игнорировать нали­чие, как тогда выражались из-за отсутствия научного инструмента­рия, «мафии».

Но почему именно тогда произошел взрыв криминальной актив­ности определенного направления, принявшей форму организован­ной преступности? Напрашивается вывод о том, что именно в конце 70-х - начале 80-х годов в стране совпали во времени и пространстве необходимые условия, спровоцировавшие резкое изменение уровня и структуры преступности и других ее качественных и количествен­ных характеристик. Если следовать терминологии Н.Ф.Кузнецовой, появился специфический комплекс детерминант, входящих в систе­му криминогенной детерминации[7] : т.е. комплекс причин, условий и коррелянтов (корреляционная связь - это многофакторная детер­минация в массовидных системах, к коим, безусловно, относится преступность; иными словами, это детерминация, при которой изменения в одном ряду факторов в сторону возрастания или уменьше­ния вызывают соответствующие изменения в другом ряду факторов).

Структура преступности определяется, как известно, соотноше­нием форм преступности или видов преступлений, классифицируе­мых по уголовно-правовым либо криминологическим основаниям. С этого времени (т.е. с конца 70-х - начала 80-х годов) число группировочных признаков структурных элементов преступности пополни­лось новыми признаками, относящимися к доле групповых преступ­лений корыстно-насильственной направленности, к организованно­сти и вооруженности преступных групп. Резко, буквально на поря­док, возрос уровень преступности - показатель, характеризующий напряженность криминогенной ситуации и выражающийся в отно­шении числа зарегистрированных преступлений к количеству насе­ления, — и не только общий, но и по отдельным ее видам и формам.

Динамика основных показателей преступности описываемого пе­риода красноречиво свидетельствует о взрыве криминальной активно­сти в стране: так, в 1987 г. было зарегистрировано на 11,4% меньшепреступлений, чем в предыдущем, 1986 г., в 1988 г. снижение коли­честве преступлений продолжалось (-8,8%), зато прирост количества преступлений, зарегистрированных в 1989 г., составил 20,9%, и в даль­нейшем приращение носило ураганный характер: в 1990 г. - +37,4%, в 1991 г. - +62,4, в 1992 г. - +106,3 (!), в 1993 г. - +109,2, в 1994 г. -+96,7. При этом на фоне роста зарегистрированных преступных про­явлений, вплоть до 1994 г. неуклонно снижалось число осужденных: 1987 г. - 27,2%; 1988 г. - 46,4; 1989 г. - 45,2; 1990 г. - 32,6; 1991 г. -25,5; 1992 г. - 17,0; 1993 г. -0,6; и только в 1994 г. эта цифра слегка нормализовалась и составила +15,9%[8] .

В решении вопроса о совокупности условий, способствовавших развитию организованной преступности в нашей стране, было бы самонадеянным абстрагироваться от мирового опыта борьбы с этим явлением; а этот опыт свидетельствует о неких общих условиях, вли­яющих на динамику преступности в сторону ее роста:

1)застой и распад экономики ; в Италии подавление северо-итальянской буржуазией зачатков промышленности Юга Италии и Сицилии привело к обнищанию и деградации Юга и обострило социальные
контрасты, борьба крестьян против феодального гнета и насилия
породила возникновение тайной организации средних классов для
подавления крестьянских волнений, из которой и выросла мафия; у
нас этот фактор был усилен на фоне упадка государственной экономики развитием кооперативного и фермерского движения — т.е. образованием класса предпринимателей, безопасность которых стала их собственной проблемой, что обусловило их высокую виктимность по отношению к организованной преступности;

2)разложение бюрократического аппарата , высокая коррумпированность органов власти и управления, контролирующих органов;

3)общее падение нравственности среди населения, переоценка
моральных ценностей, конфликт поколений;

4)наличие запрещенных законом видов деятельности, приносящей доход , - например, проституции или торговли предметами, изъятыми из гражданского оборота (так называемая эксплуатация порока); в Америке мощный импульс развитию организованной преступ­ности придал, как уже говорилось, «сухой закон» — законодатель­ство о запрете на ввоз и продажу спиртных напитков.

Правда, последнее из перечисленных условий на российской почве приобрело специфическую национальную окраску. «Во-первых, — отмечает Я.Костюковский, - "теневая" экономика "советского" пе­риода представляла случай, уникальный для мировой практики. Прерогативой этой отрасли "капиталистического народного хозяй­ства" всегда были: наркобизнес, проституция, порнобизнес, неза­конные операции с оружием и т. п., т.е. предоставление нелегаль­ных услуг и товаров. В нашем же государстве "теневики" заполняли ниши, образуемые дефицитом, занимаясь производством товаров народного потребления от полиэтиленовых пакетов до автомобилей. Являясь незаконными, они попадали в сферу интересов преступного мира. Когда "теневая" экономика получила возможность стать ле­гальным бизнесом, она естественным образом перетянула за собой и своих "кураторов"[9] ».

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--