Дипломная работа: Разработка учебно-методической документации и дидактического обеспечения по дисциплине "История костюма и моды"
Вопрос: «Имеет ли значение головной убор для создания образов Бобылихи и Снегурочки в спектакле (фильме, иллюстрации, эскизе костюма и т.д.)?» выводит студентов на творческое осмысление проблем костюма. В диалог необходимо включить дискуссию о возможных в языческой культуре традиционных формах головных уборах и обоснование собственной концепции поиска наиболее острого, художественно – выразительного воплощения аллегорической идеи (живописного, графического, пластического). Диалог следует закончить либо творчеством студентов, либо их поисковой работой с изобразительным материалом.
Формулировки вопросов могут быть проще и сложнее в зависимости от возраста студентов и степени их готовности к диалогу. Главное в нем – поступательная динамика проникновения в культурологический материал: от знакомства с понятием или фактом к его активному использованию, а затем и к творческому осмыслению в контексте культурной преемственности. Ведь решая педагогическую задачу культурной трансляции, мы должны помнить, что испытанные эмоции, полученные знания и опыт важны для студентов сегодня, пригодятся им в будущем, помогут сформировать стиль их мышления и деятельности.
Как донести до сознания современного человека, что опыт ушедших поколений актуален и сегодня? Это для педагогической рефлексии вопрос тонкий. Здесь одинаково неуместны и даже вредны как поверхность и ориентация на представления, бытующие в массовой культуре, так и мелочный энциклопедизм, игра в эрудицию без общих мировоззренческих основ.
Сегодня о костюме говорят как о явлении, с одной стороны, исключительно связанном с модой, жизнью истеблишмента, а с другой – как области тотального самовыражения человека. Такой взгляд на современный костюм не может быть перенесен на костюм исторический при рассмотрении изучаемой темы в аспекте преемственности. Исторический костюм в отличие от современного связан с религиозными представлениями, многовековой обрядовой традиции включен в жесткую семантику установлений эпохи (возрастную, сословную, конфессиональную, полоролевую и пр.). Кроме того, само явление моды долгие столетия существовало на периферии материальной культуры (в частности, культуры одежды).
Мода – явление, понимаемое значительно шире, чем просто следование минутным вкусам. В настоящее время она является технологией влияния субъектов рынка на общество.
О моде в одежде как о выраженном социальном и психологическом феномене можно говорить лишь, начиная с эпохи позднего европейского средневековья. В полной же мере индустрия моды стала развиваться с конца ХVII в.
Следует отметить, что понимание личности как философской категории утвердилось сравнительно недавно – в эпоху европейского Возрождения. Соответственно, и индивидуальный вкус, образ и манеру человека, выбор им характера поведения долгое время подчинялись культурным стереотипам. Они задавались той социальной или конфессиональной группой, к которой человек сам себя относил. Интересно, что в литературе прошлого – от античности до эпохи романтизма – часто встречаются сюжет с переодеванием, который меняет и облик, и поведение человека настолько, что он остается не узнанным: костюм «делает героя». Вспомним сюжет уже из русской литературы ХХ века – рассказ Тэффи «Жизнь и воротник», в котором судьбу женщины меняет всего лишь незначительная деталь ее туалета.
Выше сказанное определяет логику изучения костюма: от существенного в самих основах бытия (вечного) к значимому во времени (историческому) и, затем, вызванному модой (переходящему, суетному) [41.С.57]. В этом контексте как (вечное) может быть рассмотрено, например, такое явление, как рубаха. Она содержит в себе символы земледельческой культуры, брачного и родильного обрядов. Внешний вид и символическое значение этой одежды помогают проследить процесс ее трансформации от античных хитона и туники к средневековой долматике, затем к рубахе русского крестьянина, а далее – к сорочке и нашей современной рубашке. Как «историческая» можно рассмотреть характерный для разного времени облик накладных одежд. В них как отличительные черты сословий, военных противников, чинов в той или иной иерархии были важны ткань, и ее цвет, покрой и отделка, длина и направление застежки. Вообще (историческая) составляет некая система ценностей, закрепленной в культурной практике в течение уже долгого времени. Наконец, «переходящее» можно трактовать как особую характеристику эпохи, выявляемую через детали, которые подчеркивают и типичность, и уникальность образа.
В литературе и изобразительном искусстве нет более иронической и язвительной характеристики персонажа, чем старомодность его облика (неумение человека почувствовать влияния времени в одежде и определить, когда бывшая совсем недавно модной ее деталь становится смешной) [18.С.159]. Конечно, здесь важно осознать, что модная, то есть «суетная», - явление, присущее поздним культурам (барокко, романтизму, буржуазной эпохе).
Логика изучения костюма как явление культуры приводит к феномену исторической психологии: люди разных эпох по – разному воспринимают окружающий мир и рисуют отличные друг от друга картины в своем сознании. Для создания человека ушедших эпох были характерны большая нормативность, прямое следование общественно – религиозным установкам, дуалистичность мышления, выраженная в категориях «хаос – космос», «добро – зло», «праведность – греховодность», «свет – тьма», «разум – глупость», «цивилизация – варварство» и т.д. Эти категории материализовались непосредственно в жизненной практике, в том числе и костюме (обереги, сакральные знаки и т.д.).
До эпохи Возрождения психологический склад человека был сформирован коллективными ценностями. Религиозная практика воспитала в человеке универсальный взгляд на мир и собственное в нем бытие, поэтому логика мышления людей следовала от общего к частному, от общественного к личностному, от объективного к субъективному, от божественного к тварному. В такой несхожести психологических установок в древности и нашего времени коренится известная трудность восприятия и взрослыми, и детьми фактов из культурной жизни прошлого. Помочь подрастающему поколению определить свое место в полекультурном пространстве мира и принять этот мир в его многообразии – задача профессионального образования, то есть проблема педагогическая. Публицист и эссеист Борис Парамонов [31.С.76] отмечает характерную для современного демократического общества черту «бесстилия», а точнее, «полистильности» культурного пространства. Эта «полистильность», по его мнению, и является гарантией сосуществования разных культурных традиций в их полифоническом звучании без конфликтов и взрывов. Напротив, общество, организованные тоталитарно, вытесняя все им чуждое, создают стилевые эстетические нормативы и теории. Но истинно ценное невозможно создать волевым усилием, без естественных изменений на ментальном уровне. Так же нельзя механически восстановить утраченные традиции, вернуться к забытым ценностям, какими бы прекрасными не являлись они в исторической ретроспективе. Можно лишь осознать значимым то культурное многообразие, к созданию которого причастны и мы. Для этого и нужно обращаться к языку культуры, искусства, красоте взаимоотношений человека с Богом, природой, к общественным институтам.
Педагогически важно выделить проблему, связанную с восприятием и пониманием студентами стилевых особенностей времени, ведь через них просматривается образ человека античности, Возрождения, барокко, классицизма и т.д. Зачастую название стиля переносится на название культуры, формирующей этого человека (почему и возникает понятие «человек – барокко», «человек – классицизма»). Осознание того, что ценности культуры и черты стиля не исчезают во времени, а остаются как культурные стереотипы для подражания (стилизация), эстетической и художественной рефлексией, очень важно для современного профессионального образования. Подготовить и осуществить опыт соприкосновения студентов с культурой ушедших эпох, суметь вызвать на него позитивный эмоциональный отклик студентов – значит, научить их с достоинством и уважением относиться к ценностям настоящего и прошлого, Востока и Запада, духовного и земного, их целостности. Методы педагогического воздействия здесь следует искать именно в области интеграции современности и традиций, то есть культурные явления наших дней рассматривать как продолжение традиций в развитии социокультурных стереотипов прошлого, укоренившихся в современности или погибающих без питающей их почвы.
Интересно узнать, что из культурных реалий минувших эпох нынешнее молодое поколение решило бы взять в свою дальнейшую жизнь? Конечно, вступая на этот исследовательский путь, нужно быть готовым к многообразию неожиданных ответов, к полярности оценок и убеждений, сегодня педагог должен принимать индивидуальную позицию своего ученика.
Как видим, практическое рассмотрение культур прошлого требует от педагога не только организаторских качеств, но и высокой профессиональной и общей культуры. Отметим, что предлагаемые диалоговые формы работы будут эффективны только при использовании в самом широком диапазоне визуальных средств коммуникации. Причем важно, чтобы визуальные объекты на занятиях были использованы не только коллективно (фронтально), но и дифференцированно, а также индивидуально. Только тогда будет создан необходимый импульс к творческой, актуальной для студентов деятельности. Разговор о культуре прошлого невозможен без наглядных изобразительных материалов. Этого требует педагогическая этика.
Прошлое ценно не только как исторический феномен, музейный экспонат или пример индивидуальных социальных конструкций. Оно ценно еще и тем, что является частью нас, нашим опытом изучения самих себя, источником тех процессов, которые завершаются или продолжаются сейчас. Человек прошлого – это мы сами, но в другом историческом сценарии, других социокультурных масках. И чем лучше мы знаем общий культурный фон, на котором возникает, активно существует, развивается, уходит в тень каждый такой образ – маска, тем убедительнее его уникальность и самобытность. Общность культурных традиций лишь выявляет специфику отдельных региональных, этнических, социальных особенностей.
Понятие тех или иных явлений минувших эпох, интерес к создавшим человеческим образам – есть этическая позиция, мера культуры современного демократического общества. Заметим, что до времени так называемой буржуазной демократии (конец XIX в.), с ее принятием поликультурных