Дипломная работа: Развитие вокально-национальной культуры в системе дополнительного образования
На территории региона повсеместно распространены различные виды гармоник, иногда – балалайки, редки – мандолина, гитара, скрипка. Практически в русских астраханских селах образцы женского инструментализма настолько редки, что их можно считать каждый раз исключением. Ничто не заставило астраханских женщин повсеместно взяться за гармоники или балалайки: ни уход мужчин на войну, ни редукция инструментальной традиции. Отсутствие мужчины-инструменталиста в астраханском селе каждый раз очень резко ощущается участницами женского вокального ансамбля, это является большой трагедией для кадрильного и частушечно-переборного жанровых комплексов, что местные певицы обязательно отметят. Однако женщины готовы исполнять частушки «под язык», они перестают танцевать кадрили, а в свои руки саратовскую гармонику или «хромку» все равно не берут.
Иными словами, эта жанрово-исполнительская линия никакого гендерного смещения не обнаруживает, что очень характерно именно для Нижнего Поволжья, тем более, что в других регионах России имеются варианты подобных женских исполнительских традиций (183).
«Рыбные богатства России приводили и приводят очевидцев в изумление, и из всех этих богатых вод, самое богатейшее, резервуар русского рыболовства, есть каспийские с северными и западными их притоками, реками, дельтами, ериками и култуками». (Калеб. О каспийском рыболовстве. 1863г.)
Рыболовный промысел занимал одно из ведущих мест в хозяйственной деятельности мужского населения Поволжья (особенно в дельте Волги), оказывая в течение многих веков огромное влияние на развитие всего социума.
Различные труды этнографов, диалектологов, писателей и ученых-фольклористов XIX – XX вв. отразили на уровне верований, обрядов, фольклорных жанров различные стороны рыболовецких промыслов астраханского края, раскрывая эту мужскую субкультуру как необыкновенно яркую и самобытную (см.: Михайлов, 1856; Зыков, 1924; Липец, 1950; Любимов – Охотникова, 1952; Марков, 1976-1984 и др.) Своеобразные стороны духовной культуры астраханских рыболовов отражены в работах ученых, изучающих самые различные субэтнические группы Поволжья: русских, татар, калмыков (Калеб, 1863; Зыков, 1924; Киселевич, 1925; Липец, 1950-1952; Копылова, 1984-2002; Ивашнева, 2002).
На фоне достаточно развитой песенно-танцевальной и инструментальной культуры астраханского края, жанр русских трудовых рыбацких припевок выделяется как музыкальный артефакт, в настоящее время почти недоступный непосредственному наблюдению в полевых условиях (Самаренко-Этингер, 1964-1978; Ярешко, 1974).
В экспедиционных записях 1980 – 1990 гг. по Икрянинскому, Лиманскому и Камызякскому районам Астраханской области, расположенным в дельте Волги, были зафиксированы «пограничные» явления, выразительно демонстрирующие работу гендерных механизмов, где пределы женской и мужской компетенции начали варьироваться с 40-х годов XX века. Подобное «смещение функций» отразило региональную социокультурную специфику, связанную с женским трудом «на море и реке» в связи с исторической необходимостью (массовый уход мужчин из сел во вторую мировую войну). В настоящее время в наших полевых записях женские русские трудовые рыбацкие припевки составляют приблизительно 65% от их общего числа. Сам жанр трудовых рыбацких припевок русских Поволжья занимает в народной музыкальной системе жанров оригинальное самостоятельное место, отличаясь внутренней спецификой стиля и определенным стилистическим разнообразием. В июле 1979 г. в селах Камызякского района (с.Гандурино, с.Комаровка) автором были зафиксированы уникальные образцы русских трудовых рыбацких припевок многоголосного женского распева, отразивших разнообразие тембрового воплощения русской переселенческой традиции позднего формирования при определенном единстве многоголосного склада вида фактур. При этом при полевой фиксации материалов неоднократно можно было наблюдать, как исполнители соединяли исполнение трудовых песен с изображением самого процесса труда (в данном случае – вытягивание невода).
Полевые экспедиционные записи подтверждают данные литературы и зафиксировали дополнительные факты обмена в различных субэтнических группах компонентами мужской рыболовецкой субкультуры, в частности, исполнение жанра русских рыбацких трудовых припевок рыбаками других субэтнических групп.
Рассказывает Василий Петрович Тимофеев, 1896 г.рожд.: «Я-то с пятнадцати лет всю жизнь на реке. Да и в море ходил лет 15. Ну, были мы и обловщиками, ловили незаконно, я сидел 10 лет за облов. У нас-то на тоне раньше нацмены – карсаки тянули невод и кричали с нами: «Наши, гей!» А теперь-то нет…». (Запись автора 5 июля 1979 г. в селе Полдневое Камызякского района Астраханской области.)
Эта субэтническая группа, объединенная профессиональными интересами, не выявляет собственной специфики свадебного ритуала, а примыкает по своим особенностям к свадьбе русских астраханского региона.
Астраханские казаки
«Служба астраханских казаков была все время в высшей степени невидною, можно сказать, будничною. Постоянная охрана порядка и спокойствия в астраханском крае и непрерывная служба на кордонных постах против набегов кочевников – вот краткое содержание полуторавековой истории астраханского казачества». (А.Догадин, 1908).
Астраханское казачье войско организовалось по инициативе Русского правительства, когда в Астрахань в 1556 году были переведены 150 казаков Войска Донского, – и в его развитии преобладали не этнические, а социальные процессы и функциональные принципы построения: для ведения боевых действий, несения сторожевой службы, охраны границ и т.д. Русские казачьи поселения, расположенные в основном по волжскому правобережью, так называемому Московскому тракту (например, станица Черноярская, 1627; ст. Енотаевская, 1655; ст. Грачевская, 1756; ст. Копановская, 1756; ст. Замьяновская, 1765; ст. Лебяженская, 1765; ст. Дурновская, 1785), явились одними из первых военных форпостов в процессе колонизации русскими Нижнего Поволжья с XVI века (Merkwuerdigkeiten..., 1773; Ansiedelung..., 1776; Astrachanisches Kosakenheer..., 1845; Виткин, 1853; Аверков, 1858; Статистический атлас…,1885; Короленко, 1908; Бирюков, 1911-1913; Дубовский, 1914; Горбунов, 1994). Особой этнической и социальной неоднородностью астраханская казачья община отличалась в начальный период своего формирования (с XVI до начала XVIII в.). Для неё были характерны смешанные браки казаков с женщинами-инородками, активное усвоение иноэтнических элементов в разных областях культуры. Исследователи астраханского казачества отмечают высокую толерантность астраханских казаков, их терпимость к чужой религии, культуре, обычаям, образу жизни. Оборонное значение казачьих станиц, в первую очередь, предопределило их значительную удаленность друг от друга, окружение каждой из них в последующем сёлами, образованными как переселенцами из различных областей России, так и иноэтническими группами (в дельте Волги: татар, калмыков, казахов, ногайцев). Главную роль в хозяйственной деятельности астраханских казаков играло скотоводство – в верховых станицах Волго-Ахтубинской поймы – и рыболовство – в станицах дельты Волги (Ершов, 1869; Скворцов, 1890; Македонов, 1906).
Говоря об астраханской казачьей этнокультурной системе, охарактеризуем её как яркое воплощение, прежде всего русской поволжской традиции, дополненной чертами украинской, калмыцкой, тюркской и других народных культур. Астраханская казачья народно-песенная традиция опиралась на донское казачье пение, явившееся исторической основой её песенного репертуара и особенностей музыкального стиля. В исследовательских работах середины и конца XX века о донском казачьем пении (одно из немногих разновидностей русского казачьего пения, описанное достаточно подробно) подчеркивается, что донские казаки до наших дней сохранили старинную манеру исполнения, виртуозный мелодический стиль, сложные виды многоголосного пения (Листопадов, 1947-1954; Дигун, 1985).
Сравнительный анализ записей астраханских казачьих песен с собранием А.М.Листопадова и ряда других публикаций показывает, что за последние три-четыре столетия в Поволжье у астраханских казаков сложилась самобытная оригинальная песенная традиция. Местный стиль астраханского казачьего народного пения обладает легко различимыми локальными особенностями, сформировавшимися на протяжении веков в связи со специфическими историческими, социально-экономическими и географическими условиями региона Нижнего Поволжья, а также в результате взаимодействия с различными субэтническими группами русских на территории края, а также соседних народов.
Эволюцию певческого стиля астраханского казачества можно проследить по записям А.Догадина конца XIX – начала XX вв. (47), В.П.Самаренко, сделанным в 60-е годы XX в. (152), А.С.Ярешко – в 70-х годах XX в. (191) и автора, сделанным в конце XX столетия, начиная с 70-х годов (неопубликованы). В песенном репертуаре астраханских казаков сохранялись иногда элементы, дошедшие из глубины веков, что и создавало своеобразие этой локальной песенной традиции. Самобытный астраханский казачий стиль ярче всего проявляется в жанрах воинских исторических песен (см. 152, №91) и лирических протяжных (см. 152 №№26, 94). В сравнении с близкими вариантами песен донских казаков мелодический стиль изменен, опираясь на ангемитонику как типологическую основу местных мелодических стилей в целом. Вокальная фактура также своеобразна: без октавной дублир