Министерство Общего и Профессионального Образования Российской Федерации

Волгоградский Государственный Педагогический университет

Кафедра английского языка

На степень Бакалавра Образования

Речевая картина и ее семантика в смысловом целом романа У. Голдинга “ Повелитель мух ”

ИСПОЛНИТЕЛЬ:

Попова Ольга Валерьевна

НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ : доктор филолологических наук Моташкова Светлана Владимировна

Воронеж, 2001

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Исследование языка произведения и его речевой картины – одна из наиболее сложных и трудоемких задач в науке о языке. Художественное произведение многогранно. Язык в этом случае выступает как форма словесного искусства, как “целостное словесно-художественное единство”, “особый тип эстетической, стилевой, словесной структуры” [ I , 7, с.227], и его изучение тесно связано не только с лингвистикой, но и с литературоведением и эстетикой. Так что исследователю приходится иметь дело с категориями и понятиями по крайней мере трех наук (не говоря уже о психологии творчества и психологии восприятия), состояние теории которых не дает пока еще надежной научной базы для такого исследования. До сих пор предмет, границы, терминология этих наук крайне неопределенны и расплывчаты. Опыт научного осмысления искусства вообще и словесного искусства в частности, показывает, как нелегко ответить на вопрос, что есть художественное произведение.

На теоретическом уровне проблемы монолога, диалога и авторской речи в художественном произведении приобрели актуальность и начали разрабатываться глубоко и всесторонне сравнительно недавно – только во второй половине ХХ века. Начало исследования лингвистических проблем речевой картины произведения было положено трудами Бахтина М.М., которые вошли в широкий научный обиход только в 70-е годы ХХ века. Однако реализации его идей в современной лингвистике уделяется еще недостаточное внимание.

Этих проблем касались многие русские и английские исследователи. В ходке нашей работы мы столкнулись с исследованиями З.И.Хованской, М.М.Бахтина, В.В.Одинцова, М. П. Брандес, Л.Я. Гинзбург, Л. Борового и т.д., а также таких иностранных ученых, как Р.Барт, Ю.Кристева, Р. Брэдфорд.

Однако, несмотря на большое количество исследований, конкретное использование достижений современной лингвистики художественного текста носит пока малосистемный характер. В результате, как писал В.В.Виноградов: “Изучение языка художественного произведения и определение способов его лингвистического анализа это проблемы, которым у нас посвящено очень много статей и исследований, но которые еще очень далеки не только от научного решения, но даже и от более или менее удовлетворительного объяснения.” [ I , 7, с.169] Так, например, при проведении нашего исследования нам не удалось найти ни одной работы, анализирующей текст романа У.Голдинга “Повелитель мух” с лингвистических позиций, ни в отечественной, ни в зарубежной науке.

В настоящей работе разрабатываются вопросы, связанные как с анализом художественной речи, так и с интерпретацией литературного произведения. Все затронутые в работе проблемы решаются на базе основного теоретического принципа – признания неразрывного единства структуры и функции изучаемого явления.

Целью данного исследования является лингвостилистический анализ отдельного произведения в его внутренней целостности и завершенности, постижение его идейно-художественной структуры на материале романа У. Голдинга “Повелитель мух”, входящего в контекст (систему) литературно-философского направления – экзистенциализма.

Конкретизируя поставленную цель, можно выделить следующие задачи изучения вышеуказанного художественного произведения :

1) выявить категорию “образ автора” в речевом целом произведения;

2) определить особенности его повествовательного стиля;

3) систематизировать формы авторской речи и специфику их взаимодействия с речевыми потоками персонажей; определить приемы построения и развития диалогической речи, структуру реплик персонажей, способы переключения стиля повествования в диалоги персонажей, соотнесение авторской речи с речью персонажей.

Объектом исследования является непосредственно художественно-прозаическое произведение Голдинга “Повелитель мух”, созданное под влиянием философского течения экзистенциализма в русле реалистической традиции и использующее древнюю, но обновленную, в том числе и Голдингом, форму притчи.

Предмет исследования может быть обозначен как определение специфики речевой деятельности во внутренней структуре избранного объекта.

Глава I . Теоретические аспекты создания речевой картины в художественном произведении

В последние десятилетия заметно возрос интерес филологов к вопросам структурно-семантической организации текста, в частности, художественного текста как высшей формы речетворческой деятельности человека. На наш взгляд, при разработке метода комплексного анализа художественного текста необходимо учитывать не только научно-теоретические, но и практические аспекты этой проблемы, поскольку толкование художественного произведения должно дать учащимся определенную сумму филологических знаний (в области истории и теории литературы, эстетики, стилистики и т.д.), научить их понимать литературное произведение, более углубленно интерпретировать его содержание и чувствовать специфику его художественной организации. Для достижения этой цели необходимо не только исследовать саму художественную структуру, но и в какой-то мере учитывать процессы творчества и восприятия произведения, т.е. рассматривать литературный текст в системе отношений: действительность – автор – произведение – читатель.

Любой литературный текст (художественное произведение) – это сложная многоярусная система взаимосвязей и находящихся в разнообразных отношениях между собой компонентов и уровней. При этом недостаточно просто выявить все составные части текста, так как специфику любого произведения составляют не сами элементы, наличествующие в каждом художественном тексте, а именно особые отношения внутри художественной структуры, определяющие функции каждого компонента и эстетическую функцию всего текста.

Исследуя законы внутренней организации произведения, невозможно останавливаться на уровне формальной структуры. Чтобы понять глубинные процессы существования художественного произведения, необходимо постичь то, что с точки зрения семантической поэтики является его самой основной первопричиной – формирование его художественного смысла. Поскольку в конечном счете искусство – специфическое суждение о жизни, постольку и “смысл” есть воплощение при помощи выразительных средств отношения писателя к общечеловеческим ценностям: литературное произведение представляет собой своеобразное отражение и оценку действительности.

Поскольку каждое художественное произведение – целостность, необходимо выявить тот компонент художественной структуры, который является ее организующим центром, подчиняющим себе все остальное. Многие филологи считают, что таким постоянным объединяющим принципом является “образ автора”. В частности, Брандес считает, что “образ автора – это та цементирующая сила, которая связывает все стилевые средства в цельную словесно-художественную систему, это внутренний стержень, вокруг которого группируется вся стилистическая система произведения” [ I , 6, с.52] . Целостный и внутренне единый образ автора художественного произведения создается совокупностью сюжетно-композиционной структуры, системой художественных образов, отражающих многообразие объективной реальности и создаваемых определенными формами и типами речи. Однако сюжет, образы героев и образ автора – не однопорядковые категории. Сюжет и образы героев – порождение образа автора. Дело в том, что в отличие от лирики, где состояние лирического героя (субъекта) передается им самим, в отличие от драмы, где действие представляется действующими лицами, в прозаическом произведении о действии должен кто-то рассказывать. Этим “кто-то” и является образ автора или повествователя. При чтении произведения у читателя возникает представление как о действующих лицах, обнаруживающих себя в приемах речи, так и об авторе, обнаруживающем себя в авторской речи. Всякое высказывание имеет своего автора, не бывает речи никем не произнесенной, она всегда привязана к субъект речи. Этим субъектом речи в прозе и является образ автора – повествователя.

Представление об авторе складывается у читателя и тогда, когда автор не персонифицирован в произведении, то есть, не назван и никак не охарактеризован в социально-психологическом отношении. В художественном произведении всегда проступает физиономия, характеристика говорящего. “В реалистическом искусстве автор, прикрываясь или закрываясь приемами мнимого фотографического бесстрастия или объективной созерцательности, иногда предоставляет читателю самому оценивать изображаемую им действительность и как бы удаляется с поля возможных рассуждений и оценок”. [ I , 8, с.47] Даже в самом объективном повествовании присутствует образ автора, потому что эта объективность есть ни что иное, как особое констатирование, особое построение “образа автора”. Тенденция к субъективизации, или наоборот объективизации художественного произведения, стремление отчетливо выразить авторское отношение к изображаемому или же спрятать его за образами персонажей в равной степени характеризует образ автора. Виноградов писал: “В любой книге интересно прежде всего найти тот угол, под которым автор рассматривает жизнь. А писатели смотрят на одни и также события с разных точек: один – с качающегося под облаками шпиля, башни, другой – с непоколебимой скалы, третий из подвала”. [ I, 9, с.16]

Современная филологическая наука располагает широким кругом исследований, посвященных проблеме “образа автора”. Так, В.В.Виноградов, М.П.Брандес признают “образ автора” одной из главных категорий науки о языке художественной литературы. Для Виноградова при этом основополагающим стало понимание “образа автора” как некоего медиума, через которого социально-языковые категории трансформируются в категории литературно-стилистические. [ I, 7, с.85] . Свои выводы о том, что образ автора является стержнем художественного произведения, фокусом, в котором сходятся и синтезируются все стилистические приемы произведения словесного искусства.

Виноградов сопровождал описанием многообразных художественных текстов, иллюстрирующих его взгляды. Следуя мысли ученого, образ автора – это не простой субъект речи, это – концентрированное воплощение сути произведения, обобщающее всю систему речевой структуры персонажей в их соотношении с повествователем – рассказчиком или рассказчиками и через них является “идейно-стилистическим средоточием, фокусом целого.

Распределение света и тени при помощи выразительных речевых средств, переходы от одного стиля изложения к другому, переливы и сочетания словесных красок, характер оценок, выражаемых посредством подбора и смены слов и фраз, синтаксическое движение повествования создают целостное представление об идейной сущности, о вкусах и внутреннем единстве творческой личности художника, определяющей художественный стиль художественного произведения и в нем же находящей свое отражение. Об этих внутренних пружинах авторского стиля говорит А.А.Фадеев в статье “Труд писателя”: “Нужно воспитывать в себе умение находить такой ритм, такой словарь, такое сочетание слов, которые вызывали бы у читателя нужные эмоции, нужное настроение”. [ I , 13, с.3]

Что же касается М.П.Брандес, она считает неоправданными споры о том, в каждом ли художественном произведении присутствует образ автора. Авторская речь, через которую, в которой обнаруживает себя образ автора, не может быть абстрактной, никем не произнесенной, она обязательно предполагает субъекта, говорящего или пишущего.

Разнообразие взглядов на обсуждаемое явление подтверждается колоссальным количеством определений, которые пытаются дать исследователи категории “образ автора”. Так, Г.А.Гуковский в своем произведении “Реализм Гоголя” пишет следующее: “Повествователь – это не только более или менее конкретный образ, присутствующий вообще всегда в каждом литературном произведении, но и некая образующая идея, принцип и облик носителя речи, или иначе – непременная некая точка зрения на излагаемое, точка зрения психологическая, идеологическая и попросту географическая, так как нельзя описывать ниоткуда, и не может быть описания без описывающего… Всякое изображение в искусстве образует представление не только об изображенном, но может быть менее конкретизированное, но не менее четкое представление об изображающем, носителе изложения, носителе оценок, носителе разума, понимания изображаемого. Это – воплощение того сознания, той точки зрения, которая определяет весь состав изображаемого в произведении, то есть отбор явлений действительности, попадающих в поле зрения читателя и образующих и образную силу, и идейную направленность произведения… автор – это носитель речи и точки зрения на изображаемые явления.” [ I, 10, с.199-201]

Отличные от вышеперечисленных взгляды высказывает З.И.Хованская, выделяя в качестве постоянного организующего принципа художественного произведения “эстетическое намерение”. Хованская признает близость понятий “эстетическое намерение” и “образ автора”, однако указывает на различия: по ее мнению, выделяемое в художественном произведении “эстетическое намерение” более конкретно в том смысле, что оно относится только к одному произведению писателя, тогда как категория “образ автора” как практикует его, скажем, В.В.Виноградов (а именно как идейно-художественную позицию писателя, которая обнаруживается во всем его творчестве) слишком широка и абстрактна. Ее критика состоит также в том, что, по ее мнению, В.В.Виноградов и большинство лингвистов связывают “образ автора” только с изучением повествовательной ткани произведения и его речевых средств, в то время как авторская позиция реализуется и через литературные компоненты произведения, которые “будучи выражены через язык, языковыми не являются”. Это сюжет и персонажи, составляющие литературный уровень композиции.

Продуктивны для развития науки о художественной прозе и идеи М.М. Бахтина, опирающиеся на всеобъемлющее значение “диалогичности в художественной литературе”. Признавая автора “управляющим формою началом” [ I , 2, c .68], “носителем напряженного активного единства завершенного целого, целого героя и целого произведения” [ I , 1, c .276] , М.М. Бахтин в то же время при исследовании творчества Ф.М. Достоевского приходит к выводу о развитии писателем “новой художественной позиции автора по отношению к герою”, “всерьез осуществленной и до конца проведенной диалогической позиции.” [ I , 3, c .73] Согласно этой позиции герой, так же как и автор, – носитель полноценного слова, активный участник диалога, а не безгласный предмет авторского слова. “Автор говорит всею конструкциею своего романа не о герое, а с героем”. [ I , 3, c .74] Однако, правомерность приравнивания автора и персонажа отрицал В.В.Виноградов, полагая, что чужие слова и голоса объемлются авторским сознанием, которое является по сравнению с ними определяющим, следовательно, более высокой категорией.

Итак, являясь исходным, организующим понятием, призванным обеспечить целостность и стройность художественного текста, образ автора проникает на все уровни произведения: эстетический, литературный и речевой. Литературный уровень композиции представлен взаимодействием персонажей и сюжета и материализуется на уровне речи, облекаясь в языковую форму.

--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--