Дипломная работа: Роль метафоры в текстах научной публицистики
Теоретическая значимость диссертации состоит в определенном научном вкладе в теорию метафоры, теорию функциональных стилей, теорию текста, теорию коммуникации и теорию межкультурной коммуникации.
Практическая ценность выполненного исследования заключается в том, что его результаты смогут найти применение в вузовских курсах по общему языкознанию, стилистике, межкультурной коммуникации и могут быть полезны преподавателям-практикам в процессе обучения студентов нормам научного общения на английском и немецком языках.
Апробация работы. О результатах исследования докладывалось на заседании кафедры немецкой филологии ИГЛУ (октябрь 2005 г.), а также на конференции молодых ученых - секция «Языковая реальность познания» (ИГЛУ, февраль 2006). Основные положения диссертации отражены в четырех публикациях.
Все изложенные факторы обусловили структуру и содержание работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка использованных словарей и принятых сокращений и списка источников примеров.
Во введении формулируется объект, цель и задачи работы, обосновывается ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, обсуждается использованный материал, методы его анализа, отмечаются положения, которые выносятся на защиту.
В первой главе «Метафора и научно-публицистический медиа-текст online формата» рассматриваются основные понятия, служащие теоретической базой диссертации: определяется суть метафоры и научно-публицистического медиа-текста online формата, определяется его место среди функциональных стилей языка, его категории, свойства, структурные и лингвистические особенности.
Во второй главе «Особенности функционирования метафорических единиц в научно-публицистическом медиа-тексте online формата» рассматривается метафорика научно-публицистического медиа-текста online на материале английского и немецкого языков. Проводятся подробные классификации метафорических единиц американских и немецких электронных научно-публицистических текстов, объясняются различия в классификациях обоих языков, определяются критерии окказиональности метафоры, вводятся и обосновываются понятия метафорического резонанса и дистрибутивной мощности метафоры, а также анализируются функции метафоры в изучаемых текстах.
В третьей главе «Способы метафорической репрезентации концептов научной публицистики в американском и немецком языковом сознании» доказывается способность семантики метафоры влиять на содержание концепта научной публицистики, проводится классификация концептов, выявляются различия и сходства в научно-публицистических метафорических медиа-картинах мира американцев и немцев.
В заключении обобщаются основные результаты исследования, подводятся итоги и намечаются перспективы дальнейшего пути научного анализа.
Глава I. Метафора и научно-публицистический медиа-текст online формата
1.1 Анализ современного состояния исследования метафор в лингвистике
Проблема метафоры волнует человеческие умы на протяжении уже двух тысяч лет. За многовековую историю исследования метафоры известны различные лингвистические направления. Сравнительно-фигуративное направление, начало которому дал Аристотель, сегодня представлено несколькими концепциями метафор: компаративистской, субстантивной и образно-эмотивной (Г. С. Баранов). Критиками «сравнительного принципа», лежащего в основе создания метафоры, стали сторонники интеракционнистского направления М. Блэк и А. Ричарде. Прагматическое направление ориентировано на теорию взаимодействия (Дж. Серль, Ф. Уилрайт), теорию отклонения (С. Левин) и верификационную теорию (Р. Гудмэн). Однако, как отмечают современные авторы по исследованию метафор (Г. С. Баранов, О. И. Глазунова, С. А. Хахалова), вышеуказанные концепции, несмотря на их большой вклад в теорию метафоры, не лишены теоретических недостатков.
Сегодня наиболее актуальными направлениями, занимающимися исследованием метафор, являются когнитивное, культурологическое и семантическое направления. Г. С. Баранов объединяет эти концепции под общим названием «семиотическая концепция метафоры» и объясняет это тем, что «семиотическая концепция пытается на базе семиотики как интегративной теории се-миозиса обобщить результаты, достигнутые синтактикой, семантикой, прагматикой и когитологией по отдельности» (Баранов 19926: 85), поскольку «...семиотика, будучи более широкой наукой, чем эти дисциплины, изучает главным образом их взаимосвязи и тем самым семиозис в целом - чем каждая из этих дисциплин по отдельности не занимается» (Ч. Моррис ; цит. по: Баранов 19926: 85). Опираясь на семиотическое определение знака и значения, семиотическая концепция метафоры «стремится включить в сферу лингвофилософской рефлексии не только лингвосинтаксические, семантические, прагматические, концептуальные, когнитивные моменты, но также социолингвистические, психологические и культурологические аспекты метафорообразования, поставив тем самым в центр исследования проблему герменевтического статуса метафоры» (Там же: 86).
Когнитивная теория метафоры связана с именами Дж. Лакоффа, М. Джонсона, Э. Маккормака, Дж. Карбонелла.
По глубокому убеждению Дж. Лакоффа и М. Джонсона, метафоры пронизывают всю нашу жизнь - язык, мышление и действие: «Метафору по традиции рассматривают как присущую только языку, делом слов, а не мысли и действия. По этой причине большинство людей думают, что они могут прекрасно обойтись без метафор. Мы, наоборот, обнаружили, что метафоры проникли в повседневную жизнь не только в языке, но и в мыслях и действиях. Наша обычная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, является фундаментально метафоричной по своей природе» (Лакофф 2004).
Однако, как отмечают современные исследователи, из таких рассуждений можно сделать вывод, что все человеческое познание пропускается через некоторый метафорический фильтр. Следовательно, в мыслительной деятельности человека первична и единственна только метафора (Хахалова 1998). Как же тогда обстоит дело с неметафорическими единицами? Судя по их утверждению, таковых не существует. Но исследовательский материал показывает обратное: в одном высказывании могут сочетаться единицы разных порядков: метафорического и неметафорического, например: Howdoyouspendyourfreetime? In nur einem Milliliter tummeln sich bis zu zwei Millionen winzige Bakterien.
Э. Маккормак, в отличие от Дж. Лакоффа и М. Джонсона, отвергает точку зрения о том, что язык целиком метафоричен. Придерживаясь традиций инте-ракционизма, он считает, что метафоры функционируют как когнитивные процессы, с помощью которых мы углубляем наши представления о мире и создаем новые гипотезы. В то же время они выступают как посредники между разумом и культурой. Исследователь вводит новый термин «компьютерная метафора», включая в нее две части: базисную и передающую. Для того чтобы решить проблему «семантического сдвига», лежащего в основе порождения метафоры, он признает подобие человеческого мозга и компьютерного устройства. Это выражается в том, что определенные когнитивные процессы воздействуют на формальные семантические структуры, в результате чего и возникают метафоры. Согласно этой концепции разум человека описывается в компьютерных терминах. Однако в его теории отсутствует ответ на вопрос, что же такое компьютерная метафора. Ее конкретная дефиниция обходится стороной. По мнению С. А. Хахаловой, теория Э. Маккормака не содержит достаточно убедительных доводов в пользу признания за компьютерной метафорой функции познания. При утверждении сходства между человеком и компьютером признается возможность обоих мыслить, но не учитывается двусторонний целостный процесс рационального и творческого мышления, включающий в себя и экспрессивное, и эмоциональное при доминантной роли человека как активного субъекта познания (Хахалова 1998: 22). Ученый приводит ряд положений когнитивной теории метафоры: 1) метафора системна в понятийной сфере, 2) метафора связана с культурным фоном, 3) при метафоризации наблюдается соотношение языковых и понятийных сфер в порядке объединения вокруг «метафор пространства», «метафор времени», «метафор сражения», «метафор канала связи», «метафор сущности», «метафор субстанции», 4) в метафоре взаимосвязаны культура, синтаксис, семантика и познание. Однако тут же она отмечает недостатки когнитивной теории метафоры, среди которых находят место слабо разработанные положения о соотношении метафорических и неметафорических понятий в рамках одного линейного ряда, отсутствует четкая терминологическая дефиниция метафоры, а также описание семантических преобразований в метафоре (Хахалова 1998: 25).
Неоспоримым плюсом когнитивной теории метафоры является создание ею фундамента для объединения в метафоре языкового аспекта с познавательным и культурным. Эта концепция отражает специфику человеческой деятельности, невозможной вне языка, познания и культуры.
Культурологическая точка зрения на метафору справедливо подмечает в ней ее имманентное свойство, благодаря которому метафора является инструментом культуры. Между языком и культурой происходит взаимодействие, в результате чего не только культура влияет на язык, но и язык на культуру. В. А. Маслова рассматривает метафору как «способ представления культуры», ибо «она отражает фундаментальные культурные ценности, т.к. основана на культурно-национальном мировидении» (Маслова 20046: 91). По мнению В. Н. Те-лия, метафора успешно выполняет роль призмы, через которую человек видит мир, ибо метафоры проявляются национально-специфичным образом во внутренней форме языка, а также в мифологемах, архетипах и т.д. (В. Н. Телия; цит. по: Маслова 20046: 92). Основные положения культурологической теории в отношении метафоры можно выразить следующими выводами: 1) метафора системна в понятийной сфере, 2) существует определенная закономерность в соотношениях понятийных языковых сфер, 3) прослеживается тесная связь метафор с культурным фоном, 4) соположение референтов является организованным определенным образом, 5) в результате этого возникает семантическая концептуальная аномальность. Однако теоретическими пробелами данного направления исследования метафоры является отсутствие определения специфики метафоры в разных культурных традициях, а также ее места в трихотомии «язык — знак - культура» (Хахалова 1998: 25).
В основе семантического направления в исследовании метафоры лежит признание фактора сравнения двух субстанций (величин) и установление некой константы сравнения (tertiumcomparationis), типа «родства обозначаемых субстанций и одинаковости их звучания» (Там же: 13-14). Сторонниками этой теории, которую можно назвать общей теорией сравнения, являются Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Дж. А. Миллер, , Ш. Сафранова и некоторые другие лингвисты. Утверждение о присутствии в метафоре скрытого или сжатого сравнения прослеживается почти во всех работах ученых данного направления. Дж. А. Миллер считает, что метафора - это стянутое сравнение, касающееся сходств и аналогий (Дж. А. Миллер; цит. по: Хахалова 1998: 25). А. Вежбицкая утверждает, что метафора является сокращенным сравнением. Однако, в отличие от Дж. А. Миллера, она говорит, что метафора в своей глубинной структуре имплицирует не сходства, а отрицание при сохранении целостности семантического и формального признаков в метафоре (А. Вежбицкая; цит по: Хахалова 1998: 25).
Сторонники сравнительной теории исследования метафоры оперируют имплицитными признаками глубинной структуры метафоры - оппозиции, различия, сходства. Из анализа их работ вытекает правомерность признания за метафорой сложной семантической структуры, основанной на сходстве, противопоставлении или отрицании сходства в ее имплицитной структуре. Однако, как справедливо замечают современные исследователи, при всем кажущемся многообразии объяснения метафоры в рамках сравнительной теории существуют и теоретические недостатки. Они связаны с проблемами, касающимися отсутствия дефиниционной прозрачности метафоры, а также точного лингвистического описания ее структурирования в системе «язык и речь» (Там же: 15).
Одним из современных исследователей семантического направления метафоры, чьих положений мы придерживаемся в нашей диссертации, является С. А. Хахалова. По ее мнению, метафора является категорией с присущими ей категориальным значением, категориальными признаками и функциональными характеристиками. Категориальным значением метафоры является значение сравнения, подразумевающее изменение денотативной соотнесенности форматива и соотносящееся со значениями координативной, коллокативной, субор-динативной и гиперонимической ассоциативности. Категориальное значение сравнения возникает в результате перегруппировки семантических признаков в объеме актуального значения слова. Таким образом, доминирующими становятся некоторые второстепенные семантические признаки. Константа сравнения выражена имплицитно. Значение доминации одного из второстепенных семантических признаков входит в состав категориального значения, наряду со значением имплицитно выраженной константы сравнения.
Категориальными признаками категории метафоричности выступают признак переноса форматива с фиктивного денотата на реальный, признак ассоциативного сходства (аналогии, противопоставления или отрицания) между реальным и фиктивным денотатами, признак косвенности и вторичности значения, признак параллельности двух денотатов.
Принцип системности в категории метафоричности предполагает учет всех связей изучаемого явления с другими явлениями окружающего человека мира. Принцип системно-структурной организации категории метафоричности находит свое выражение в метафорических единицах, существующих на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях функционирования языка. Исходя из этого принципа, автор категориальной концепции метафоры различает метафоры-слова, метафоры-словосочетания, метафоры-предложения и метафоры-тексты и считает, что категория метафоричности является такой величиной, которая реализуется в различных структурных и лексико-семантических классах и типах метафорических единиц. В качестве релевантных критериев для анализа метафор она предлагает три: критерий функциональной транспозиции, критерий стилистической значимости и критерий экспрессивной окрашенности.
Итак, под метафорой мы, вслед за С. А. Хахаловой, понимаем «языковой знак вторичной косвенной номинации, основанный на переносе форматива с фиктивного денотата на реальный, между которыми обнаруживается общая константа сравнения» (Хахалова 1998: 69).
Неоспоримым преимуществом ее взгляда является признание всех существующих концепций метафоры, получение полезного теоретического экстракта из этих теорий и представление феномена метафоры в рамках каждой из них. Таким образом, метафора, по мнению ученого, является как категорией, так и явлением, в котором изначально заложена двоякая сущность, выражающаяся в онтологическом, функциональном и знаковом ее дуализме (Там же: 12).
Онтологический дуализм метафоры С. А. Хахалова усматривает в сочетании объективности ее существования в естественном языке, используемом носителями, независимо от этнического происхождения, с субъективностью специфического проявления в языке каждого конкретного носителя того или иного языка. Из этого следует, что метафора есть сравнение (семантический аспект), а также присутствие двух субъектов, двух мыслей, между которыми происходит семантическое движение (прагматический аспект).
Функциональный дуализм метафоры определяется, с одной стороны, как динамический когнитивный процесс, а с другой стороны, как культурный процесс. С этих точек зрения метафора есть средство познания реальной действительности (когнитивный аспект) и инструмент культуры (культурологический аспект).
Знаковый дуализм метафоры обусловлен асимметричным дуализмом языкового знака, коим является метафора. Она имеет форму и содержание и определяется множеством факторов лингвистического и экстралингвистического планов (Там же: 12, 19, 42). Метафора понимается как результат сравнения, происходящий на основе подмены денотатов (теория субституции), как языковой знак, состоящий из формы и содержания (знаковая теория), как единица вторичной косвенной номинации (теория языковой номинации).