Дипломная работа: Женские образы в романе Шолохова "Тихий Дон"
«В советском обществе парадоксально-зловещим образом осуществилась ленинская мечта: кухарка стала править государством. Многие проблемы духовного и социально-экономического кризиса России можно объяснить именно этим фактором, этой «формой правления». Уравнение женщины в правах было одним из самых наглядных лозунгов революции и в то же время утопией. Постепенно исчезали в жизни, литературе, с экрана жертвы мужских страстей, принуждения, как и соблазнительницы эпохи нэпа. Женщина обгоняла мужчину в труде и социальном статусе, становясь «самой передовой». На смену семье приходил диктат государства и партии, на смену семейному патриархату – патриархат «вождей». Психический склад русской женщины, ее самоотверженная работа на разных поприщах служили залогом ее богатейших возможностей, а творчество художников способствовало раскрытию ее потенциальных возможностей.
Литература, являясь средством всеобщей связи между людьми, в силу своей «провидческой» способности, предугадывает будущее, сосредоточивает своё внимание на актуальных явлениях, ещё ждущих своего научного исследования. Особенно это касается тех жанров, которым свойственна подчёркнутая социологизация, изображение человека в конкретном контексте экономических, социальных, политических связей, благодаря чему литературный персонаж приобретает чёткие социально-психологические очертания (очерковая, публицистическая литература). Во многом именно литературные героини немало способствовали переменам в поведении реальных женщин.
Так произошло в начале ХIХ века в связи с массовым увлечением идеями Ж. Санд и в 60-е годы после появления произведений, показывающих эмансипированных женщин и способствующих появлению нового конструкта женственности. Вопросы, которые литература ставила в своих произведениях, обсуждались в гостиных и салонах: проблема свободного выбора в любви для женщины, самостоятельное определение женского пути. Образ яркой, активной, сильной женщины, описываемый не раз в романах Ж. Санд, сформировал сознание многих российских женщин. В истории русской классической литературы дискурс женственности, идущий от Ж. Санд, прослеживается в таких разных произведениях, как «Бедная Лиза», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Кроткая», «Идиот», «Крейцерова соната», «Отец Сергий», «Леди Макбет Мценского уезда» и многих других. Именно под влиянием французской романистки многие русские писатели обратились «к женскому вопросу». А. Дружинин, А. Писемский, А. Островский, Н. Некрасов, В. Белинский, А. Герцен образуют в русском обществе 1840-1850-х годов направление, которое можно было бы назвать «неофеминизмом». В основе литературной репрезентативности женственности лежит, с одной стороны, определенный тип, что несет определенную научно-логическую организацию, с другой – образ, включающий некое личностное, эмоциональное наполнение, идущее от создателя.
Формирование конструкта женственности шло одновременно с развитием культуры, где женщина заявила о себе не только как объект воплощения в образах и типах, а как полноправный субъект, способный сказать новое слово и предстать как один из новых субъектов творческой деятельности в разных ее вариантах. Если в ранних литературных памятниках смысл женского бытия, ее мир, как правило, регламентировался нормами, законами, традициями, сложившимися веками, то с появлением женского голоса на литературном горизонте женщина сама выбирала для себя философию жизни, излагая свое собственное понимание сути бытия, стараясь сделать все, чтобы ее голос был услышан и понят. Философия новой женственности обозначилась как в художественных текстах, где она представлена в качестве объекта авторского во-ображ ения, созданных чаще всего авторами-мужчинами, так и в текстах, где субъектом-творцом является сама женщина.
Однако каким бы общественно-идеологическим содержанием не было наполнено произведение, где женщине отведено ведомое место в ходе идейного движения, ценность российской женственности связывалась с другими ее качествами: домовитостью, хозяйственностью, чадолюбием. Роль хранительницы домашнего очага – одна из традиционно доминирующих форм идентификации женщины на страницах отечественной классики. Женщина как хранительница домашнего очага – цементирующий центр и опора семьи, от которой зависит настоящее и будущее домочадцев и ее собственное. Не случайно вдумчивыми хранителями и бережными носителями русского фольклора, как правило, являются женщины. Конструкт «домоводки», опоры семьи выстраивается во многих отечественных литературных текстах от XVIII века до наших дней. Если эта опора рушится, рушатся все ее составляющие, нарушается равновесие в доме. Дом является символом защищенности от всех бурь. Тема дома и бездомья – одна из сквозных в русской литературе, где заглавная роль принадлежит женщине и женственности. Нравственная философия Пушкина, Гончарова, Толстого не утратила своего значения и в ХХ веке, пример тому – «Прощание с Матерой» В. Распутина, где в образе бабки Дарьи актуализируется «уважение к минувшему», отличающее «образованность от дикости».
Постсоветское время рождает новую женственность, связанную с активной жизненной позицией. Тому свидетельством служит возрастающее число женских организаций, женских политических инициатив, однако не обеспечивающих политического влияния на политику и изменение постсоветского патриархального порядка культуры в целом. В то же время и в женской литературе презентация чрезмерной активности женщины дается с определенным осуждением, в русле традиционных представлений о женственности. Женская проза создала свой особый жанр – исповедального преодоления.
Таким образом, если в социуме всегда существует образ женщины, предлагаемый как идеальный, то поэты и художники, политики и модельеры, кино и театр приносят в мир тот образ женщины, который в данном социуме, в данное время является наиболее предпочтительным.
1.2. Женские образы в русской культуре
В русской культурной традиции есть своя специфика в понимании соотношения мужественного и женственного. Во-первых, в русской теологии пола дифференциация мужского и женского начал рассматривается как духовный принцип. Во-вторых, иная, по сравнению с западным подходом, роль женского начала – божественное, духовное начало ассоциируется с феминным.
В современной научной литературе отсчет русской культуры ведется от Крещения Руси, однако это не совсем верно. Древнейшая история славян не совсем ясна, в ней много спорного, но к 1-му тыс. н. э. появляется название «Русь», под которым понимаются славянские племена Восточной Европы. Богатые традиции дохристианской культуры на Руси нашли отражение в фольклоре, в сохранившихся суевериях и наиболее древних ритуалах.
Язычество древних славян тесно связано с широким почитанием материнских культов. Б. Рыбаков[3] выделил 3 основных этапа в развитии язычества. Первый этап – упыри и берегини. Берегини – женские персонажи в славянской мифологии, они связаны с двумя понятиями – оберегать посевы и берег водного пространства. Иногда слово «берегиня» означает землю, это древняя богиня земли. Упыри – мужской образ, это исчадие ада, вампиры, сосущие кровь. Упыри и берегини, видимо, архаические названия двух противоположных начал « злого и доброго, мужского и женского.
На втором этапе поклонялись Роду и рожаницам. Род – божество, которое связано с водой, небом и молнией. Он отвечает за все три мира: верхний, небесный, средний – мир человека и природы и нижний. Рожаницы – древние мифические силы плодородия и самой жизни, которые покровительствовали женским работам и отвечали за плодовитость скота и богатый урожай, а также распоряжались судьбой человека.
Следует отметить, что на данном этапе противопоставление мужского – отрицательного и женского – положительного отсутствует. Род и роженицы играют большую роль в жизни славянина, они оба важны.
На третьем этапе славяне молились Перуну, он – бог войны, грозы, грома. Можно отметить еще, что русы-язычники клялись Ярилом, Велесом, Родом, Хорсом. Эта группа божеств связана с плодородием.
Из женских имен данного периода до нас дошла Мокошь – богиня счастья, Лада – богиня брака и Леля, которая олицетворяла весеннюю зелень, расцвет и обновление природы. Все социально-значимые роли отданы мужским божествам, женские отвечают за домашний очаг, их воздействие на социальное пространство сужено до предела.
Кроме того, в пантеоне славянских божеств были и Девы-Перуницы, воительницы, которые сопровождали верховного бога в сражениях и битвах. Народные сказки сохранили множество разных женских образов, в которых воплощалось многообразие женственности в представлениях древних славян. В русском фольклоре женщина предстает в самых различных ипостасях: тотема, древнеязыческого божества, нередко в роли воительницы, мстительницы, носительницы зла и доброй чаровницы, Богородицы, Царь-девицы, сестры, подруги, соперницы, невесты и т.д. Ее образ бывает прекрасным и безобразным, чарующим и отталкивающим. Фольклорные мотивы, как известно, оказали влияние на все стороны развития литературы, искусства и культуры в целом.
В христианской культуре России женское начало онтологически вторично и подчинено мужскому началу. Это просматривается и в православных наставлениях, и в «Поучениях Владимира Мономаха», жившего в XII в., и в «Домострое» (с XVI до XX в.). Тем не менее, следует отметить, что наиболее почитаемой и любимой иконой на Руси была икона Божией Матери. Языческое почитание женского начала нашло свое выражение именно в этой форме.
В целом для русской культуры характерна идея, выраженная Ф.М.Достоевским, о сочетании в женщине «идеала мадоннского» и «идеала содомского».
Ю.М.Лотман выделяет три стереотипа женских образов в русской культуре, которые «вошли в девичьи идеалы и реальные женские биографии». Первый – это образ «нежно любящей женщины, жизнь чувства которой разбиты», второй – «демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира», «третий типический литературно-бытовой образ – женщина-героиня. Характерная черта – включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости муж-
чины»[4] . Хотя исследователь рассматривает русскую культуру XIII – начала XIX века, эти три основных стереотипа вполне отражают особенности женских типов и в культуре предыдущих, следующих национальной традиции, и последующих исторических отрезков времени.
Можно привести несколько подходов в определении стереотипов женского поведения, женских образов, женских ликов. Одна из отечественных исследовательниц проблем, связанных с особенностями самоопределения женщины, Е.Весельницкая[5] , предлагает свои варианты социализации женщин, несколько путей социальной объективности женской сущности: хозяйка, воин, приз, муза. По её мнению, женщина-хозяйка воспринимает всю территорию, которая находится в ее сфере влияния, как целое, за которую несет ответственность. У женщины-хозяйки «всегда готов и стол и дом». Дом – обильный, стол – сытый. Женщина-воин – это неуемная активистка, она обычно не склонна заниматься хозяйством, «дом ее похож на блиндаж, на некое убежище, где можно передохнуть». Основная сфера ее деятельности, как правило, работа. Общественная деятельность это не только ее хобби, но и форма бытия. Женщина-приз знает себе цену, всегда умеет подать себя, к общественной активности никакой тяги не питает, обыкновенно ждет, когда ее завоюют. Женщина-муза – это источник вдохновений, как правило, для представителей противоположного пола.
Интерес также представляют женщины, отличающиеся «демоническим характером», так называемые «роковые женщины ». Это «литературно-бытовой образ». В этом типе женщин, в свою очередь, можно обнаружить и другие подтипы, рассматривая стереотипы женских образов более позднего периода, по сравнению с теми, которые исследует Лотман. Это, по терминологии русских классиков, «бесстыжие » и «попрыгуньи » (о «бесстыжих» читаем у А. Ремизова; «попрыгуньи» хорошо известны по знаменитой басне И.А.Крылова и одноимённому рассказу А.П.Чехова).
В. Н. Кардапольцева в своей книге «Женские лики России»[6] на основе анализа женских образов в религии, философии и в русском искусстве приводит схему стереотипов женских образов, которые распространены в русской культурной традиции (таблица 1).
Рассмотрим более подробно наиболее распространенные типы образов, закрепленные в русской национальной традиции.
Таблица 1
Стереотипы женских образов
в русской культуре
| Традиционные женщины | Женщины-героини | Демонические женщины | |
| Женщина-хозяйка | Женщина-воин | Роковые женщины | |
| «Крестовые сестры» | Феминистки | Женщины-музы | |
| «Смиренницы» | «Пифагоры в юбках» | Женщины-приз | «бесстыжие» |
| «Горячие сердца» | «попрыгуньи» | ||
О типе традиционной женщины было достаточно сказано в первом параграфе. Этот тип сформировался на основе национальной народной и христианской традиции. В привычном понимании традиционные женщины, русские в частности, это прежде всего – хозяйки, «домоводки», которые в первую очередь должны нести основную тяжесть домашних забот, связанных с воспитанием детей, ведением домашнего хозяйства, сохранением домашнего очага. Это тот тип, который веками складывался на основе «Домостроя», призывающего женщину строить дом изнутри: терпением, добротой, радушием, хлебосольством, «болезной» заботой о ближних своих. К слову, тип женщины-домоустроительницы сформировался не только под влиянием христианства – он был изначально заложен в русской народной культуре. Например, в русских народных сказках героиня проходит испытание именно умением обустроить дом: соткать ковер или испечь хлеб, проявить смирение и послушание, скромность. Тот же идеал отражается и в народной поэзии.
Ю.Лотман относит этот тип к «нежно любящим женщинам, жизнь и чувства которых разбиты». Действительно, мало кому из российских женщин-хозяек посчастливилось быть ответно любимой и по достоинству оцененной любимым и любимыми. Можно привести множество примеров из реальной жизни, русской литературы, искусства, где представлены подобные типы женщин.
Тип