Доклад: Кианги и другие обитатели Тибета

На прощание мы подарили нашему гостю фотографию далай-ламы — самый дорогой подарок для каждого тибетца. Даже тот, кто не говорит ни одного слова по-английски, знает, как попросить: "Далай-лама пикче". Он сначала поставил фотографию себе на голову, потом поднес к лицу и к груди, отдавая таким образом дань уважения правителю Тибета, который в 1939 г. был вынужден покинуть свою страну и поселиться на севере Индии, в Дарамсала.

Альтернатива заповедникам

Кажется странным, когда кто-то всерьез говорит о том, что горы, как люди, женятся, а озера выходят замуж, а потом вместе пьют чай из гейзера. Но это — одна из особенностей буддистской веры, которая не делает различия между органической и неорганической природой. Буддисты верят, что душу имеют не только люди, но и все живые и неживые составляющие этого мира, так как мир — субъект. Отношения между животными и людьми в свете буддистских представлений приравниваются к родственным, и природа получает свою значимость не через объективное мышление, а через субъективное чувство и близкое родство. Буддисты поклоняются природе, они объявляют и признают священными горы, озера, горячие источники. Часто это труднодоступные территории, куда, по их поверьям, возвращаются души умерших святых. И простые люди мечтают, чтобы и их души после смерти вернулись туда. Это природные территории, приравненные по значимости к Богу. Здесь даже нарушение тишины считается грехом, а отлов рыбы или убийство животного — преступлением. Священные буддистские территории — это те же заповедники, только основанные не на базе экологических знаний, а благодаря образу жизни, совершенно отличному от нашего, где чувства имеют большее значение, чем рациональное мышление, где человек не отделяет себя от природы и не мнит себя властелином, способным управлять природой и преобразовывать ее. Вера издавна защищала в Тибете природу лучше любых егерей, и результатом этой защиты было то необыкновенное количество непуганых зверей, которое поражало путешественников век назад. Буддисты не охотились на диких животных, а в том случае если дикое животное, медведь или снежный барс, оказывалось жертвой защищающегося человека, шкура и череп зверя приносились в монастырь, как и череп зарезанного для еды домашнего животного — к чхортену*, чтобы снять с человека грех за чужую смерть, а животному дать возможность лучше перевоплотиться в следующей жизни.

Чхортен (или ступа) — каменное строение в виде башни, где хранятся священные тексты. В древние времена, когда не существовало портретов Будды, его символизировали чхортены.

Согласно тем же тибетским законам, уходящим корнями в глубокую древность и сохранившимся до настоящего времени, нельзя убивать и есть мясо киангов и всех других непарнокопытных животных, включая домашних лошадей. Поэтому в Тибете не встретишь, как в Монголии или Казахстане, многочисленные табуны домашних лошадей, выращиваемых на мясо. Лошадей иногда используют для работы и езды верхом, но часто для этих целей предпочитают яков или ослов.

За долиной гейзеров, по дороге к пос. Тсочен, начали встречаться кианги, но все еще редко и в небольших количествах: одиночный самец, пара животных, группа из четырех животных... И вдруг — одна самка с жеребенком, без самца. Мы удивились: для лошадей и куланов не характерно, чтобы самки бродили самостоятельно. В чем тут может быть дело? Разгадка оказалась трагической: метрах в 50 от дороги, у оз.Намцо, лежал убитый самец, и над ним кружили вороны. Местные люди, ремонтировавшие неподалеку дорогу, рассказали, что накануне вечером по дороге проезжала машина с китайскими пограничниками. Заметив невдалеке двух взрослых киангов с жеребенком, они остановились. Через несколько секунд прогремел выстрел, от которого упал и стал биться в предсмертных судорогах самец, в испуге шарахнулись в сторону самка и жеребенок. Из машины раздался хохот, потом снова заработал мотор, и машина уехала прочь. Ни единого волоска не было тронуто с этого животного, лишенного жизни просто так, попутно, ради забавы.

Так, по трагической случайности, нам представилась возможность вблизи рассмотреть кианга и сделать промеры. Это был уже достигший зрелости молодой самец небольшого роста (высота в холке 127 см, длина туловища от переднего выступа плечелопаточного сочленения до задней точки седалищного бугра 125 см, высота в локте 70 см). Его окраска очень сходна с окраской киангов, встреченных Пржевальским на северо-востоке Тибета (Пржевальский Н.М . Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной нагорной Азии. М„ 1946. С.236—237). Верхняя часть туловища и голова окрашены в коричневый цвет (более темный, чем у туркменских и монгольских куланов), нижняя часть белая. Длина заканчивающейся белым носом головы (от затылочного гребня до конца верхней губы) около 60 см. Граница между темно- и светлоокрашенными частями четкая. На шее коричневый цвет занимал сверху примерно третью часть и тянулся вдоль гривы. С нижней части шеи белая окраска переходила на грудь, живот и ноги. На боках туловища граница между цветами проходила примерно посередине. Но у передней ноги белый цвет с живота клином достигал лопатки. Все ноги спереди светло-палевые, но этого с большого расстояния заметить почти невозможно, ноги кажутся белыми. Передние ноги тоньше задних (обхват пясти составил 14.5 см, а обхват плюсны — 17 см), но копыта на них больше и шире (передние копыта 12х8,5 см² задние 10х7 см² ). Темно-коричневая стоячая грива, высотой 18 см без челки, постепенно переходила в узкую такого же цвета полосу, которая шла посередине спины, а затем заканчивалась хвостом. Четкость и законченность окраске придавали черные кончики ушей (коричневых снаружи и белых изнутри) и полоска черных волос, идущая по венчику вокруг копыт. Размер уха от основания до кончика составил ровно 17 см. Хвост кианга не был похож ни на хвост лошади, ни на хвост осла и даже отличался от хвостов других представителей группы Hemionus . Он больше напоминал хвост лошади Пржевальского: вдоль репицы росли короткие волосы, и только ниже начинались длинные, образуя "кисточку" длиной 54 см. Как и у куланов, у него были "каштаны" (рудиментные остатки 1-го пальца) только на передних ногах, выше запястного сустава.

После оз.Намцо кианги перестали встречаться. Дорога пошла вверх на перевал, расположенный на высоте 4860 м над ур. м. Здесь не только животные, но и птицы стали крайне редкими. Только высоко в небе, выглядывая добычу, кружили степные орлы и беркуты.

Рай для птиц

Следующий день был более удачным. Мы добрались до центрального плато, чаще называемого здесь Чангтан. На отрезке пути между двумя крупнейшими поселками Тсоченом и Герце, вскоре после того, как позади осталось местечко Чундуломо, расположенное на высоте 5500 м над ур.м., местность стала более ровной со множеством больших и малых, пресных и соленых озер. Их обилие обусловлено большим количеством атмосферных осадков, особенно в летнее время (500— 1000 мм), интенсивным таянием снега и льда в горах, с одной стороны, и отсутствием стока этой воды — с другой. Мелководья пресных озер — настоящий рай для водоплавающих птиц, которые пересекают Тибет во время миграций, а для куликов и огарей — идеальные места для гнездования. На многих озерах птицы исчисляются тысячами. Среди них наиболее часто встречаются такие виды птиц, как лысуха (Fulica atra ), хохлатая чернеть (Aythya fuligula ), красноголовый нырок (A.ferina ), чирок-свистунок (Anas crecca ), шилохвость (A.acuta ), обыкновенная свиязь (А.penelope ), огарь (Casarca ferruginea ), красноносый нырок (Netta rufina ), большой крохаль (Mergus merganser ), обыкновенный гоголь (Bucephala clangula ), серый гусь (Anser anser ), белолобый гусь (A.albifrons ), гусь-гуменник (A.fabalis ), чомга (Podicep cristatus ), черношейная поганка (P.nigricollis ), травник (Tringa totanus ), шилоклювка (Recurvirostra avosetta ), тибетская чайка (Larus brunneicephalus ), черноголовый хохотун (L.ichthyaeetus ).

Схема Тибетского нагорья.
Пнктиром показан маршрут экспедиции

Последний из упомянутых видов встречается в западном Тибете повсюду: скопления этих птиц (иногда даже многочисленные) довольно обычны на озерах, а отдельные особи часто можно увидеть летящими вдоль русел горных рек вдалеке от озер. Похоже, многие черноголовые хохотуны зимуют в Тибете, хотя это наблюдение и противоречит распространенному мнению, что все птицы этого вида проводят зиму на побережье Индии и Ирана.

В тех местах плато, где испарение выше, чем поступление воды, образуются соленые озера. Около одного из них, Тунцо, нам встретилась самая большая группа киангов в 36 особей. Был вечер, и кианги паслись на скудной растительности каменистой пустыни, держась ближе к горам. Скорее всего здесь было несколько групп, собравшихся вместе после выпадения снега в горах. Мы были необычайно рады этой встрече, правда, пасмурная погода помешала сделать хорошие снимки, а общая картина все еще мало походила на то, что видел и описал Пржевальский: в изобилии из млекопитающих встречались только пищухи, а из птиц — жаворонки (Eremophila alpestris elwesi, Alauda gulgula inopinata, Calandrella acutirostris tibetana, C.brachydactyla ) и земляные воробьи (Pyrgilauda taczanowskii ). Похоже, сбывались предсказания повстречавшегося нам в Тсочене китайского ученого, который, узнав о цели нашей поездки, сказал, что мы неправильно выбрали маршрут: нам следовало проехать по дороге от Нагчу до Герце, где до сих пор можно увидеть не только множество киангов и антилоп оронго, но и диких яков. Дорога, о которой говорил доктор Ванг, проходит по южной границе недавно организованного национального заповедника "Чангтан". Это крупнейший заповедник Китая и второй по размеру в мире, площадь которого составляет более 70 тыс. км² . Он уступает только Гренландскому национальному парку, большая часть которого находится подо льдом. Территория заповедника "Чангтан" охватывает самую высокую часть (от 5 до 5.6 тыс. м над ур.м.) Тибетского плато (Sсhа11еr G.В. Tibet's remote Chang Tang. In a High and Sacred Realm // National Geographic. 1993. August. P.64-87).

Доктору Вангу по работе часто приходилось ездить по этой дороге до Герце, где он занимался преобразованием солнечной энергии и электрификацией поселка, и у нас не было оснований сомневаться в его словах. Он очень сомневался в том, что мы, продолжая ехать на запад, увидим тех, кого ищем. Но он ни разу не бывал западнее Герце. А поскольку изменить маршрут, утвержденный многочисленными организациями в Лхасе, мы не могли, оставалось только надеяться, что ситуация изменится к лучшему после того, как Герце останется позади.

Иногда диких животных можно встретить в местах, где совсем не ожидаешь. В пос. Герце, у входа в китайскую гостиницу, был привязан рыжий волчонок. Было похоже, что люди относились к нему хорошо: на ужин он получил целую баранью голову. Дружески и игриво была настроена к нему даже собака хозяина гостиницы. И все-таки нам очень хотелось перерезать веревку, которая ограничивала свободу волчонка.

Долгожданная встреча

Наши надежды оправдались: мы встретили не только одиночных животных, но и стада киангов, среди которых было много жеребят.

Наши надежды встретить киангов на землях, лежащих западнее Герце, оправдались: между поселками Янху и Гаки, на расстоянии 188 км, мы встретили 333 кианга! Здесь, около красивейших озер, жили и одиночные животные, и небольшие группы и даже стадо из 120 особей. Среди взрослых животных было много жеребят, родившихся этой весной и уже вполне окрепших. Гармонично сложенные, быстрые, сильные звери, которые в мгновение ока могли бы исчезнуть с наших глаз, однако оказались, действительно, настолько любопытными, что позволили приблизиться достаточно близко, чтобы запечатлеть их на фотопленку.

"Ну, теперь начнетс", — подумали мы и... на другой день не встретили не только ни одного кианга, но и ни одного другого крупного животного. После Гаки горы стали выше, озера исчезли, дорога вошла в узкую долину одного из притоков Инда — р.Сенгхе Цангпо. Следующей встречи с киангами нам пришлось ждать еще несколько дней. Их не было ни в песках за городом Али, где, достигнув самой западной точки маршрута и получив еще несколько разрешений, мы повернули к югу, ни в занятой большими стадами скота долине другого притока Инда — р.Гар Цангпо, ни в глиняных горах древнего княжества Гуге, В этих горах, склоны которых украшены нерукотворными скульптурами, напоминающими буддистские изваяния, перед нами, уже много дней не видевшими ни одного дерева и ни одного кустарника (выше и красивее, чем карагана), как чудо появились раскрашенные осенними красками заросли тамариска и мирикарии (Myricaria squamosa ), a также обсыпанные оранжевыми ягодами и обвитые ломоносом кусты и отдельно стоящие деревья облепихи (Hippophae tibetana, H.salicifolia ). В зарослях облепихи мелькали большие любители ее ягод — краснобрюхие горихвостки (Phoenicurus erythrogaster ) и красные вьюрки (Carpodacus puniceus ). Эти удивительные ярко окрашенные маленькие птички гнездятся в Тибете на очень больших высотах, в основном между 4 и 5 тыс. м над ур.м. Максимальная зарегистрированная высота гнездования краснобрюхой горихвостки 6100 м над ур.м. После периода гнездования, когда самки с молодняком улетают зимовать на южные склоны Гималаев, самцы остаются в Тибете, где пережить зимние холода им помогают ягоды облепихи и барбариса.

Дворец княжества Гуи — сооружение со множеством пещер и подземных ходов, возведенное на высокой глиняной горе в X-XI в. и разрушенное во время Китайской культурной революции

Вырвавшись из объятий сказочно красивых гор, мы выехали в долину р.Ланенгк Зангбо, на другом берегу которой среди желтых тополей расположился пос.Тсада. Мы остановились в поселке на один день, чтобы немного отдохнуть и осмотреть руины княжеского дворца Гуге — совершенно необычного сооружения, со множеством пещер и подземных ходов, возведенного на высокой глиняной горе в X—XI в. и разрушенного во время Культурной китайской революции.

Вид с плато на глиняные горы и снежные вершины Гималаев

Когда пришло время двигаться дальше, Дензин предложил выезжать из Тсады по новой дороге. Мы, не долго думая, согласились, слишком поздно уяснив, что "новой" здесь называют не вновь построенную, а недавно проложенную водителями дорогу, на самом деле — бездорожье. Однако виды, открывшиеся с плато, лежащего выше глиняных гор, а затем красоты "цветных" вулканических гор и кратерного озера, компенсировали все неудобства, связанные с ездой по бездорожью. К тому же, там повстречалась стая гималайских, или снежных, куропаток (Lerva lerwa ).

По святым местам

Мы приближались к самым священным местам Тибета — горе Кайлаш и оз.Манасарова, когда исчезнувшие из поля зрения кианги и газели вдруг снова оживили пейзаж. На расстоянии 75 км, что лежат между горячими источниками у монастыря Татапури и пос.Тарчен, примостившимся у подножия горы Кайлаш, мы насчитали 91 кианга (65 паслись у оз. Лама Цо) и 49 газелей гоа. С одной стороны озера белел почти правильный конус Кайлаша, а с другой сияли снежные вершины Гималайских гор Гурла-Мандхата. Мы уже заметили, что кианги выбирали для обитания самые красивые места юго-западной части Тибета. Эти животные безусловно обладали изысканным вкусом, который не подвел их и на этот раз.

Для последователей четырех религий (буддизма, индуизма, джайн и бон) Кайлаш — это центр мира, это гора, которую избрали своим вечным пристанищем Шива, Будда и многие бодхисатвы.

Бодхисатва — человек, стремящийся достичь высшей степени совершенства (Будда), но пока не вошедший в нирвану ради того, чтобы помогать другим людям на пути совершенствования. Каждый Будда перед тем как войти в нирвану некоторое время был бодхисатвой.

Второе, тибетское, название горы Кайлаш — Канг Ринпоче. "Канг" означает гора, а "ринпоче" — главный настоятель тибетских монастырей. Люди приходят к этой горе, как к священнику, чтобы получить благословение. Для них природа и культура неразделимы. Кайлаш — это и природный чхортен. Тибетцы верят, что если обойдешь вокруг горы один раз, то очистишься от всех грехов, совершенных за год; если повторить обход 12 раз, то можно очиститься от всех грехов, накопленных в течение жизни, а если сделать 100 обходов, то в следующей жизни сам станешь бодхисатвой. Для всех последователей этих религий цель жизни заключается в том, чтобы вырваться из круга перевоплощений и достичь тем самым настоящей свободы, т.е. избавиться от необходимости снова и снова после смерти возвращаться на Землю. Вот почему Кайлаш всегда был местом паломничества, к которому стекались люди, живущие за тысячи километров отсюда. В настоящее время, когда буддизм и индуизм завоевывают все большую популярность в Европе, возрастает и количество западных туристов, многие из которых приезжают в Тибет с единственной целью — обойти гору Кайлаш.

Священная гора Кайлаш.

Мы тоже не стали упускать возможности избавиться от грехов и отправились в путь вокруг Канг Ринпоче, погрузив все самое необходимое на яков. —Большая кора" — так называется путь вокруг горы Кайлаш протяженностью 59 км. Начинается он в пос.Тарчен, на высоте 4575 м над ур.м., а в своей самой высокой точке, на перевале Долма Ла, достигает отметки 5636 м над ур.м. В первый день, полные сил, мы радовались возможности пройтись пешком, удивлялись закрывающим небо тучам гималайских и жемчужных вьюрков (Leucosticte nemoricola, L.brandti ), считали спугнутых зайцев, а иногда даже отклонялись от основной дороги, чтобы взглянуть на след, оставленный Буддой, или на огромный камень, будто бы брошенный Миларепой, или на одно из самых крупных и самых священных, так называемых "воздушных захоронений" Тибета.

Кумай. По поверьям эти птицы помогают умершему человеку освободиться от тела и достичь небес.

В Тибете издавна существует обычай возвращать тела умерших людей в природу через живых существ — хищных птиц и животных. Родственники приносят тело на специальное место, где с помощью ножа оно разделывается на мелкие кусочки, при этом кости тоже мелко дробятся, чтобы птицы и животные могли их быстрее съесть. Каким бы ужасным ни казался этот обычай, тибетцы следуют ему из самых лучших побуждений: таким образом они помогают душе умершего как можно быстрее освободиться от тела и достичь небес. С этим "варварским" обычаем не посчиталось китайское правительство, и в 50-х годах, когда Тибет стал частью Китая, оно решило раз и навсегда покончить с ним. Буддистские монастыри были подвергнуты разрушению, хищные птицы — кумай (Gyps himalayensis ), белоголовый сип (Gyps fulvus ), бородач-ягнятник (Gypaetus barbatus ) — массовому истреблению, а хищные животные, даже собаки — отравлению. В результате этих систематически проводимых действий к 70-м годам крупные хищные птицы стали очень редкими, в деревнях умолк собачий лай, а тибетцы тем не менее продолжали (теперь тайно) приносить тела умерших на места "воздушных захоронений". Вороны, галки и клушицы не могли справлят?