Доклад: Начало масонства в России
Эпоха правления Анны Иоанновны, точнее эпоха правления немца Бирона — это время утверждения европейского масонства в России. Воспользовавшись разгромом церкви и самобытных политических традиций страны, оно широко пускает свои хищные щупальца.
В 1731 году русское масонство имеет уже своего Великого Провинциального мастера — Джона Филиппса.
В это же время в России появляется брат Джона Кейта, великого мастера английского масонства — Джемс Кейт.
Вернадский в своей книге “Русское масонство в царствование Екатерины II” сообщает следующее о Джемсе Кейте:
“Кейт, — пишет Вернадский, — был представителем семьи, объединявшей в своей деятельности три страны — Россию, Шотландию и Пруссию. Сам Джемс Кейт бежал из Англии и после неудачного исхода якобинского восстания (в котором Кейт принимал участие на стороне претендента — Стюарта), в 1728 г. сделался русским генералом; около 1747 г. перешел на службу Пруссии; он участвовал затем на стороне Пруссии в Семилетней войне и в 1758 г. был убит в битве при Гохкирхене”.
“Брат его, Джон Кейт (лорд Кинтор), был гроссмейстером английского масонства; Джордж Кейт — известный генерал Фридриха II (приговоренный в Англии к смертной казни за содействие тому же Стюарту), наконец, тоже Кейт (Роберт) был английским послом в Петербурге (несколько позже, в 1758—1762 годах).
В 1740 году Джон Кейт, граф Кинтор, назначает Джемса Кейта великим мастером России. Будучи великим мастером России, Джемс Кейт в то же время был шпионом прусского короля Фридриха Великого.
К моменту приезда Джемса Кейта в Россию, в ней уже существовали, среди наводнивших Россию немцев, немецкие масонские ложи.
“...Есть основание думать, — указывает А. П. Пыпин в своем исследовании “Русское масонство в XVIII и первой четверти XIX в.”, что во время Анны и Бирона у немцев в Петербурге были масонские ложи; о самом Кейте есть сведения, что он имел какие-то связи с немецкими ложами еще до своего гросмейстерства в России.
Масонское семейство Кейтов прочно утвердилось в России. В книге В. А. Бильбасова “История Екатерины II”, изданной в 1900 году в Берлине, мы встречаем опять имя Кейта (Роберт Кейт). Бильбасов сообщает, что английский посланник Кейт вошел в доверие к Петру III и все, что узнавал от него, сообщал Фридриху, а Екатерина II, организуя заговор против Петра III, сблизилась с Кейтом настолько, что вскоре же заняла у него деньги. Имя Джемса (Якова) Кейта пользовалось большим уважением у русских масонов. В царствование Елизаветы, русские масоны пели на масонских собраниях следующую песнь в честь Джемса Кейта:
“По нем [по Петре Великом] светом озаренный
Кейт к россиянам прибег;
И усердием воспаленный
Храм премудрости поставил [основал ложу],
Огонь священный здесь воздвиг.
Мысли и сердца исправил
И нас в братство утвердил.
Кейт был образ той денницы,
Светлый коея восход
Светлозарные царицы
Возвещает в мир приход...”
Первые “умонеистовцы” и плоды их “художественного” творчества
Петровские реформы, как теперь известно, не только не способствовали культурному развитию России, но, по мнению историков, даже задержали ход развития русской культуры.
Страшный урон нанес Петр русскому национальному искусству:
“Эпоха Петра Великого разделяет историю русского искусства на два периода, резко отличающихся друг от друга, второй не является продолжением первого. Путь, по которому шло развитие в первом периоде, вдруг пересекается, и работа, приведшая уже к известным результатам, как бы начинается сначала, в новой обстановке и при новых условиях: нет той непрерывности, которая характеризует развитие искусства в других странах”, — пишет Г. К. Лукомский в своей книге “Русская старина”. <28И действительно, Петр Первый изменил все, что имело внешнюю форму. Только русская музыка не имела форму и только она сохранила после Петра свою исконную русскую сущность.
В результате обнищания купечества пришли в упадок древние города, древние отрасли русского искусства, которые любило и поддерживало купечество, исчезло много древних ремесел. Понизилась архитектура русских церквей; стенная роспись в церквах, шитье шелками и т.д.
Крестьяне превратились в рабов, высший слой общества перестал напоминать русских. Созданное Петром шляхетство разучилось даже говорить по-русски и говорило на каком-то странном жаргоне.
Глава темных раскольников, по выражению академика Платонова “слепых ревнителей старины”, писал на языке уже близком языку Пушкина. Вот образец его стиля.
“С Нерчи реки, — пишет Аввакум, — назад возвратился на Русь. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дали две клячи, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы не мирные”.
А представители созданного Петром шляхетства писали свои мемуары следующим языком:
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--