Доклад: Николай Степанович Гумилев 1886 1921

В Гумилеве было много иронии и к себе, и к другим, и еще больше жадного интереса к жизни. Он любил в жизни все красивое, жуткое и опасное, любил контрасты нежного и грубого, изысканного и простого. Героизм казался ему вершиной духовности. Он играл со смертью так же, как играл с любовью. Пробовал топиться – не утонул. Вскрывал себе вены, чтобы истечь кровью, - и остался жив. Добровольцем пошел на войну в 1914 г., не понимая,

Как могли мы прежде жить в покое

И не ждать ни радостей, ни бед,

Не мечтать об огнезарном бое,

О рокочущей трубе побед…

Видел смерть лицом к лицу и уцелел. Шел навстречу опасности:

И Святой Георгий тронул дважды

Пулей нетронутую грудь…

Гумилев ушел на фронт гусаром, участвовал в трагическом походе в восточную Пруссию, был ранен, заслужил двух Георгиев, позже был направлен во Францию, позже состоял ординарцем при Комиссаре Временного Правительства.

Одна лишь смерть казалась ему в ту пору достойной человека – смерть “под пулями во рвах спокойных”.

Но смерть прошла мимо него, как миновала его и в Африке, и в дебрях тропических лесов, в раскаленных просторах пустынь. Гумилев противопоставляет себя обществу:

Я и Вы.

Да, я знаю, я вам не пара,

Я пришел из иной страны.

И мне нравится не гитара,

А дикий напев зурны.

Не по залам и по салонам

Темным платьям и пиджакам –

Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам.

В поэзии Гумилев шел как и в жизни – вслед за выпущенной стрелой. В 1921 году поэт был на подъеме, на взлете, его просто распирала энергия, творческая бодрость… Но на эту отравленную стрелу, слетевшую еще в “Костре” Гумилев набрел слишком рано:

И умру я не на постели

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще.

Чтоб войти не во всем открытый,

Протестантский, прибранный рай,

А туда, где разбойник, мытарь

И блудница крикнут – вставай…