Изложение: Альберто Моравиа. Равнодушные

Италия, двадцатые годы XX в.

Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, её детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, её приятельницы. Разговоры, свидания, мысли…

Из всех пятерых один Лео доволен жизнью и говорит, что, доведись ему снова родиться на свет, он хотел бы быть «точно таким же и носить то же имя — Лео Мерумечи». Лео чужды раскаяние, тоска, угрызения совести, недовольство собой. Единственное его желание — получать удовольствие от жизни. Юность Карлы возбуждает в нем необузданную похоть, которую он, не задумываясь, готов удовлетворить чуть не на глазах у бывшей любовницы в её собственном доме. Тут ему, Правда, не везет: стараясь подстегнуть чувственность Карлы и придать ей смелости, он так усердно накачивает её шампанским, что в решающий момент бедняжку просто-напросто начинает тошнить. И он тут же бросается к Лизе, еще одной бывшей любовнице, а когда та отвергает его домогательства, пытается овладеть ею силой. Мариаграцию этот самодовольный пошляк, сыплющий плоскими остротами и поучениями, почти презирает, даже к Карле, которую так настойчиво соблазняет, не испытывает ни любви, ни нежности. В довершение ко всему Лео Мерумечи нечист на руку — он ведет дела Мариаграции и без зазрения совести обкрадывает её семью.

Мариаграция изнывает от ревности, она чувствует, что Лео давно не испытывает к ней прежних чувств, но не видит истинной причины охлаждения — его увлечения Карлой. В её жизни нет ничего, кроме отношений с любовником, — ни интересов, ни обязанностей. Она то и дело устраивает глупейшие сцены ревности, не стесняясь детей, давным-давно осведомленных о том, что Лео — нечто большее, чем друг дома. Самое удивительное в этой женщине — её абсолютная слепота. Она словно отказывается воспринимать реальность, не видит того, что дети стали чужими, закрывает глаза на грубость и жестокость Лео, умудряется по-прежнему считать себя обольстительной красавицей, а Лео «самым добрым человеком на свете». Ее ревность направлена на Лизу, и никакие уверения подруги не в силах ни в чем её убедить. И все-таки в убогом душевном мире Мариаграции, в безвкусном сочетании глупости с сентиментальностью, есть место непосредственности и порывистости, а её «дряблое доверчивое сердце» способно на некое подобие любви и страдания.

Карла тяготится бессмысленностью существования и хотела бы «любой ценой изменить жизнь», даже ценой связи с любовником матери, который, в сущности, ей безразличен и даже порой отвратителен. В отличие от матери она не питает никаких иллюзий относительно Лео, но жизнь в родительском доме, где «привычка и скука вечно сидят в засаде», угнетает её. Она страдает от того, что каждый день видит одно и то же и в жизни ничего не меняется. Мать и брат ей тоже безразличны — единственный раз, когда мать пытается искать у нее утешения, Карла испытывает лишь неловкость. Ей, правда, присущи некоторые душевные сомнения относительно возможной связи с Лео, но не потому, что она отнимает у матери любимую игрушку, а из-за собственной нерешительности и безволия. Но ведь другого способа «начать новую жизнь» она не знает, как не знает и того, какой должна быть эта жизнь. В голове Карлы возникают заманчивые видения, ведь Лео может дать ей очень многое: автомобиль, драгоценности, путешествия, и все же не этим вызвано её решение отдаться ему. В действительности она просто уступает его нажиму. Но в её душе живет смутная потребность в любви, и, когда во время первого свидания с Лео в его доме возникает недоразумение, связанное с запиской того же Лео, Карла невольно преподносит ему историю о вымышленном возлюбленном, который один любит и понимает её. А само свидание рождает в девушке двойственные ощущения: природная чувственность берет свое, но Карла не получает от любовника ни нежности, ни утешения. После ночного приступа смятения и жалости к себе наступает утро, страхи исчезают, трезво оценивая случившееся, Карла с некоторым разочарованием понимает, какой будет на самом деле её новая жизнь. Но дорога проложена, Карла не хочет «копаться в своих и чужих чувствах» и принимает вынужденное предложение Лео выйти за него замуж, так и не сказав ни о чем матери.

Только Микеле ясно отдает себе отчет в том, что жизнь, которой живут все вокруг него, — ложь, «постыдная комедия». Он все время думает о том, что этот мир принадлежит таким, как его мать и Лиза, с их смехотворными претензиями, да еще самоуверенным негодяям вроде Лео. Этот юноша, на которого время наложило неизгладимый отпечаток, несчастен и одинок еще более, чем другие, потому что осознает свою ущербность. Его чувства и мысли меняются семь раз на дню — то ему кажется, что он стремится к другой, честной и чистой жизни, то жаждет мирских благ и проигрывает в воображении момент, когда он продает свою сестру Лео (не зная того, что Карла уже стала его любовницей). Склонный к самоанализу, Микеле знает, что он порочен и что главный его порок — равнодушие, отсутствие искренних чувств. Ему противны окружающие, но даже им он завидует, потому что они живут реальной жизнью, испытывают реальные чувства. Это любовь, ненависть, гнев, жалость; конечно, подобные чувства ему известны, но испытывать их он не способен. Он понимает, что должен был бы возненавидеть Лео, любить Лизу (которой вдруг пришла в голову слащаво-сентиментальная идея любви к чистому юноше), «испытывать отвращение и сострадание к матери и нежность к Карле», но остается безразличным, несмотря на все свои усилия «воспылать». Любой поступок Микеле диктуется не порывом, непосредственным чувством, а умозрительным представлением о том, как поступил бы на его месте другой, более искренний, полноценный человек. Именно поэтому его действия так нелепы, что он становится смешным. Изображая возмущение, он бросает пепельницу в Лео, но делает это так вяло, что попадает в плечо матери, после чего разы грывается очередная фарсовая сцена. Он вовсе не влюблен в перезрелую Лизу, но зачем-то собирается к ней на свидание. На этом свидании Лиза сообщает ему новость, которая должна была бы пробить броню его равнодушия, — об отношениях Лео с Карлой. И снова — ни гнева, ни отвращения. Даже этот удар не выводит его из душевного оцепенения. И тогда Микеле, в основном только для того, чтобы убедить Лизу, которая не верит плохо разыгранной сцене гнева оскорбленного брата, покупает пистолет, идет к Лео (по дороге рисуя в воображении довольно романтическую картину судебного процесса и одновременно надеясь, что Лео не окажется дома) и стреляет в него, забыв, однако, зарядить пистолет. Взбешенный Лео едва не выталкивает его взашей самым унизительным образом, но тут из спальни появляется Карла. Брат и сестра, должно быть, впервые в жизни говорят как близкие люди, а Лео, для которого их намерение продать виллу, чтобы начать новую жизнь, означает катастрофу, приходится сделать Карле предложение. Микеле просит сестру отвергнуть Лео, потому что этот брак означал бы воплощение его постыдных грез о продаже сестры, но понимает, что и тут проиграл: Карла считает, что это лучшее, на что она может рассчитывать. Перед Микеле остается один путь, по которому идут Мариаграция, Лиза, Лео, Карла и большинство людей, которые его окружают, — путь лжи, безверия и равнодушия.