Контрольная работа: Использование непроцессуальных познавательных мероприятий в доказывании
В последние годы обращает на себя внимание стремление законодателя более детально регламентировать познавательную деятельность, лежащую за пределами уголовного процесса, но так или иначе связанную с установлением правонарушений. Такая деятельность осуществляется в различных формах:
1) административного производства, нацеленного на установление факта административного правонарушения;
2) оперативно-розыскной деятельности, направленной на выявление признаков преступления и лиц, его совершивших;
3) частной детективной деятельности, предусматривающей сбор сведений на договорной основе с заинтересованными лицами по уголовным делам.
В соответствующих нормативных актах: Федеральном Законе об оперативно-розыскной деятельности от 12 августа 2001 года, Кодексе об административных правонарушениях РФ от 20 июня 1994 года. Законе о частной детективной и охранной деятельности в РФ от 11 марта 1998 года, познавательная деятельность этих видов получила более или менее развернутую регламентацию. Данное явление отражает закономерность, присущую российскому государству на нынешнем этапе его развития: стремление подчинить определенной правовой форме деятельность, которая по характеру своему так или иначе вторгается в сферу интересов личности, охраняемых Конституцией РФ как приоритетных. Вместе с нормативными актами, регулирующими доказывание, т.е. познавательную деятельность в сфере уголовного судопроизводства, вышеуказанные акты формируют некий нормативно - познавательный комплекс, который хотя и различается (и весьма существенно) задачами и способами познания в различных сферах, имеет, в то же время, и некоторые общие черты. Системный анализ элементов, образующих данный комплекс, представляет немалый научный интерес.
Одной из общих черт комплекса является сходство приемов получения нужной информации, а также сходство результатов этой деятельности. Так, Кодекс об административных правонарушениях, регламентируя процедуру их установления, предусматривает собирание, проверку и оценку доказательств, определяя последние как фактические данные, содержащиеся в объяснениях правонарушителя, показаниях потерпевшего и свидетелей, заключении эксперта, вещественном доказательстве, протоколах об изъятии вещей и документов, иных документах (ст. 231 КоАП).
Соответственно мерами обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, т.е. способами получения доказательств, являются административное задержание лица, личный досмотр, досмотр вещей, изъятие вещей и документов (ст. 239), а также допрос свидетелей и потерпевших (ст. 248), назначение экспертизы (ст. 252). Обращает на себя внимание определенное сходство этих приемов доказывания и полученных доказательств с доказательствами и способами их получения, применяемыми в уголовном процессе.
Нечто подобное устанавливается и нормами Закона об оперативно-розыскной деятельности (ОРД). Одной из задач ОРД является выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений (ст. 2), что предполагает получение необходимых фактических данных. Видами, проводимых для этого оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), являются: опрос граждан, исследование предметов и документов, отождествление личности, обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений и ряд других (ст. 6). Нельзя не заметить определенного сходства названных приемов с такими следственными действиями, как допрос, назначение экспертизы, предъявление для опознания, осмотр, обыск, выемка.
Закон о частной детективной и охранной деятельности разрешает применять в целях сбора искомых сведений такие приемы, как опрос граждан и должностных лиц, наведение справок, изучение предметов и документов, внешний осмотр объектов, наблюдение, а также киносъемку, видео- и аудиозапись. И здесь просматривается некоторое сходство со следственными действиями.
Общность указанных приемов и, в известной мере, полученных результатов, не должна вызывать недоумения. В любом познавательном процессе, направленном на установление правонарушения, предметом исследования являются следы, оставленные событием, а само исследование представляет собой отражательный процесс. Как уже отмечалось в литературе, заключенная в следах информация обладает определенными типическими свойствами. Поэтому для ее извлечения могут быть применены соответствующие особенностям следов приемы ''фактофиксирующего" познания, хорошо изученные в гносеологии: расспрос, наблюдение, сравнение, измерение, эксперимент, моделирование и описание. Однако форма применения этих приемов будет различной в разных сферах познания, что находит объяснение в присущему последним более или менее строго режима получения знаний. В целом можно утверждать, что только в сфере доказывания, осуществляемого в судопроизводстве, эти приемы подкреплены достаточными гарантиями, имеющими целью обеспечить получение достоверной информации.
Например, допросы, назначение экспертизы по уголовному делу осуществляются по значительно более сложным правилам, нежели аналогичные приемы в административном производстве. Также и изъятие нельзя отождествлять с выемкой, а досмотр - с обыском. В сфере же оперативно-розыскной деятельности форма осуществления сходных приемов в законе не регламентирована вообще (они проводятся в порядке, предусмотренном ведомственными актами). Полностью отсутствует правовая форма применения познавательных приемов при осуществлении частной детективной деятельности.
Тем не менее непроцессуальная информация может быть использована в доказывании по уголовному делу. Самым общим аргументом в пользу этого суждения служит возможность получения в непроцессуальной сфере фактических данных, сведений, которые обладают одним из свойств уголовно-процессуальных доказательств - свойством относимости, ибо указывают на факты, образующие предмет доказывания по уголовному делу. Так, при осуществлении административно-юрисдикционной деятельности (в том числе и в процессе патрулирования органов милиции) нередко выявляются признаки правонарушений, за совершение которых установлена не административная, а уголовная ответственность.
Так бывает в случаях, когда выясняется, что правонарушение, которое, как предполагалось, носит административно-правовой характер, в действительности содержит в себе признаки преступления. К примеру, не всегда ясен в момент обнаружения характер таких правонарушений, как приобретение, хищение наркотических веществ, вовлечение в наркоманию других лиц и т.д. В момент обнаружения хищения государственного или общественного имущества не всегда ясна стоимость похищенного, от которой зависит характер ответственности. Достаточно тонка грань между злостным неповиновением и сопротивлением работнику милиции. Тесно соприкасаются с соответствующими видами преступлений такие административные проступки, как лесонарушения разных видов, нарушения правил безопасности на транспорте, правил охоты и рыболовства, контрабанда и т.д. В подобных случаях возникает проблема перехода от административного к уголовно-процессуальному производству.
Оперативно-розыскная деятельность изначально нацелена не только на получение данных, важных для подготовки и проведения следственных действий, выявление признаков преступлений (становясь поводом и основанием возбуждения уголовного дела), но и на раскрыта преступления, т.е. на получение данных, подтверждающих факт совершения преступления и указывающих на лицо, его совершившее. Последнее означает, что результаты оперативно-розыскных мероприятий могут содержать относимую доказательственную информацию и поэтому, при определенных условиях могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу (ст. 11 Закона об оперативно розыскной деятельности).
Обязанность частных детективов передавать следователю и суду полученные ими в ходе сыскной деятельности сведения по уголовном} делу Законом о частной детективной и охранной деятельности не предусмотрена. Эти органы лишь уведомляются о заключении контракт; с клиентом на сбор таких сведений. Частное детективное предприятий отчитывается о результатах проделанной работы только перед клиентом (ст. 9). Но, по логике вещей, клиент вправе просить управомоченный государственный орган использовать полученные им от детективов сведения в целях доказывания. Таким образом, возможность использования непроцессуальной информации в целях доказывания возникает и в этом случае.
Однако проблема эта весьма непроста. Важно подчеркнуть, что традиционное для теории доказательств отрицание доказательственного значения непроцессуальной информации в ее первоначальном виде, сохраняет свое значение и сейчас. Взятые сами по себе данные полученные в результате оперативно-розыскной, административно-процессуальной и частной детективной деятельности доказательствами не являются, ибо не соответствуют нормативному определению доказательства.
Обязательным свойством доказательства, помимо относимости, является свойство допустимости, означающее, что доказательство получено из надлежащего источника, управомоченным лицом, законным способом и облечено в надлежащую форму. Свойства допустимости настолько важно, что оно впервые в истории нашей страны получило закрепление в Конституции РФ, а затем и в УПК РСФСР (ч. 3 ст. 69). И это неудивительно. Требование допустимости имеет своей целью обеспечить надежность, достоверность используемых в процессе доказательств, исключить применение фактических данных, полученных с нарушением процессуальной формы и, поэтому, порождающих неустранимые сомнения в своей достоверности. Следовательно, допустимость доказательств - это существенная гарантия установления истины. В принципе возможно, что недопустимое по форме доказательство объективно содержит достоверные сведения. Однако сомнения в их достоверности, обусловленные нарушением процессуальной формы, всегда сохранятся, что приводит к непригодности такого доказательства для целей установления истины.
Любой вид непроцессуальной информации не обладает свойством допустимости. В первую очередь это объясняется способами ее получения, свободными от формы, накладываемой уголовно-процессуальным законом на приемы познания, вследствие чего полученные результаты всегда являются менее надежными, чем полученные процессуальным путем.
Поэтому введение в уголовный процесс непроцессуальной информации в качестве доказательства возможно лишь при условии неуклонного соблюдения основных постулатов доказательственного права и теории доказательств, определяющих допустимость доказательств.
Одним из них является требование проверяемости доказательства. Ст. 70 УПК устанавливает, что все собранные доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объективной проверке со стороны лица, производящего дознание, следователя, прокурора и суда. Это значит, что указанные органы должны иметь возможность проследить весь путь формирования доказательств, с тем, чтобы убедиться в надежности источника и в том, что в этом процессе не произошло искажения сведений, составляющих содержание доказательств. Из нормативного определения доказательств (ст. 69 УПК) и ряда других норм УПК (ст. 74, 75) вытекает общее правило: фактические данные неизвестного происхождения ни при каких условиях не могут стать доказательствами. Это положение представляется особенно важным при разрешении проблемы преобразования в доказательства данных, полученных посредством оперативно-розыскных мероприятий. Последние в значительной своей части являются негласными и осуществляются на строго конфиденциальной основе, а многие из полученных сведений в соответствии со ст. 12 Закона об ОРД составляют государственную тайну, причем их рассекречивание возможно лишь на основании постановления руководителя органа, осуществляющего ОРД. Кроме того, на рассекречивание требуется согласие лиц, внедренных в организованные преступные группы, штатных негласных сотрудников органов, осуществляющих ОРД, а также лиц, осуществлявших им конфиденциальное содействие. Поэтому, в случае невозможности рассекречивания, сведения, при всей их значимости, не могут быть преобразованы в доказательства. Органу расследования придется искать другие пути установления интересующих его обстоятельств.
Важнейшим в рассматриваемом аспекте является положение о том, что доказательства должны иметь форму, предписанную уголовно процессуальным законом, т.е. относится к одному из закрепленных в законе видов доказательств (ч. 2 ст. 69 УПК). При этом, на наш взгляд; непроцессуальная информация может быть введена в дело не в вид любого доказательства, а только в виде вещественных доказательстве и иных документов. Это объясняется тем, что только предметы и документы вводятся в уголовный процесс с сохранением своей первоначальной формы, между тем, как любая другая информация, содержащаяся в следах события, в ходе следственного действия всегда преобразуется, принимает иную форму (образы памяти, "предметная" информация преобразуются в описание). Не случайно закон (ст. 70 УПК РФ) говорит об истребовании именно предметов и документов. По логике вещей непроцессуальная информация не может быть непосредственно трансформирована в показания обвиняемого, подозреваемого, в заключение эксперта и протокол следственного действия, ибо все эти виды доказательств формируются на основе непосредственного или опосредованного восприятия следов события, обнаруженных "официальным" (не оперативно-розыскным) путем.
Наконец, важнейшим условием трансформации непроцессуальной информации в доказательства определенного вида является применение предусмотренного законом способа получения доказательств. Этот момент специально подчеркивается в ст. 11 Закона об ОРД: "Результаты оперативно-розыскной деятельности могут... использоваться в доказывании по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального законодательства РФ, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств". Поскольку проверке и оценке подвергается уже полученное доказательство, акцент в этой формуле следует сделать именно на собирании (а точнее - на формировании) доказательств, ибо проверять и оценивать можно уже полученные доказательства. Вопрос о способах преобразования непроцессуальной информации в доказательства в уголовно-процессуальном смысле заслуживает более подробного освещения.
Решение этого вопроса зависит оттого, на какой стадии уголовного процесса в поле зрения органа расследования появляется значимая непроцессуальная информация.
Она может появиться в стадии возбуждения уголовного дела. На этом этапе процесса прокурор и органы расследования рассматривают поступившие к ним сообщения и определяют - содержатся ли в них достаточные данные, указывающие на признаки преступления, т.е. основания к возбуждению уголовного дела. Можно спорить о том, есть ли в этой стадии доказывание (или оно начинается лишь в стадии предварительного расследования), но, бесспорно, что для решения вопроса о возбуждении уголовного дела необходимы убедительные фактические данные, указывающие на признаки преступления. Поскольку такие данные получены законными способами, они, на наш взгляд, обладают нормативно определенными признаками доказательства.
Можно считать, что деятельность органов милиции, обнаруживших признаки преступления в процессе административного разбирательства, представляет собой один из поводов к возбуждению уголовного дела - непосредственное обнаружение управомоченным органом признаков преступления (п. 8 ст. 108 УПК РФ). Следует подчеркнуть, что использование материалов административной деятельности милиции в целях доказывания обычно ограничивается именно стадией возбуждения уголовного дела, ибо неясность в "принадлежности" правонарушения административному или уголовному процессу возникает в момент выявления признаков правонарушения.
Представляется, что такую же процессуальную природу - непосредственное обнаружение признаков преступления, имеют оперативно-розыскные мероприятия управомоченных органов, в результате которых также обнаруживаются данные, служащие основанием к возбуждению уголовного дела. Большинство этих органов является органами дознания, обязанными по закону обнаруживать преступления (ст. 118 УПК РФ).
Как известно, уголовно-процессуальный закон, раскрывая содержание основании возбуждения уголовного дела, не предписывает данным о признаках преступления строго определенной формы. Можно считать, что такой формой являются поводы к возбуждению уголовного дела и, в частности, письменные и устные сообщения (п. 1-5 ст. 108), а также материалы и объяснения, полученные в ходе проверки наличия оснований для возбуждения уголовного дела (ч. 2 ст. 109 УПК РФ).
Непосредственно обнаруженные органами милиции и органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, признаки преступления также должны быть удостоверены. В административном производстве формами такого удостоверения являются протокол об административном правонарушении, объяснение правонарушителя, показания свидетелей и потерпевших, заключение эксперта, вещественные доказательства, протоколы изъятия и иные документы, т.е. административно-процессуальные доказательства. По сложившейся практике эти материалы передаются органу, управомоченному на возбуждение уголовного дела, с рапортом соответствующего должностного лица, в котором указывается, что выявленное правонарушение является преступлением. Но попадая в орбиту уголовного процесса эти материалы (кроме предметов) теряют свое первоначальное качество административно-процессуальных доказательств, становясь документами, которые закон (ч. 2 ст. 109) разрешает получать для решения вопроса о наличии основания к возбуждению уголовного дела. Сходное явление имеет место и при передаче органу, управомоченному на возбуждение уголовного дела, материалов, полученных при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. Результаты каждого такого мероприятия согласно ведомственным правилам должны быть соответствующим образом удостоверены, однако приняты они могут быть органом расследования лишь в качестве документов, как это предусмотрено ст. 109 УПК РФ.
Что же касается материалов, полученных в процессе деятельности частных детективных предприятий - они, судя по имеющимся данным, обычно попадают в поле зрения управомоченных органов на более позднем этапе процесса - в стадии предварительного расследования.
--> ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ <--