Контрольная работа: Криминологический анализ событий в Чечне 1991-2004 гг
Под термином «ваххабизм» сегодня обычно понимается широкий спектр радикально-фундаменталистских подходов к интерпретации исламского вероучения. Отстаивая чистоту древнего ислама, ваххабиты непримиримо относятся к последующим нововведениям и призывают к беспощадной борьбе с мусульманами, отошедшими от древних догм. В целом для ваххабизма характерны крайняя нетерпимость в вопросах веры, экстремизм в борьбе с идеологическими противниками[10] .
Ваххабизм получил распространение в Чечне в годы режима Д. Дудаева. В 1994 г. (по другим данным, в 1990 г.) ваххабизм проникает из Саудовской Аравии в Дагестан (даргинские села Кадар, Чабан-Махи и Карамахи), а оттуда в Чечню[11] .
Деятельность ваххабитов в Чечне приобрела легитимную основу в 1996 г., когда и. о. Президента ЧРИ З. Яндарбиев отменил своим указом действие на территории Чечни российских законов и 8 июля этого же года ввел в действие так называемый Уголовный кодекс ЧРИ, являющийся механически переписанной копией суданского Уголовного кодекса. По инициативе З. Яндарбиева ислам был провозглашен «государственной религией Чеченской Республики Ичкерия». Его указом был введен высший Шариатский Суд и его подразделения. По сути, шариатские суды ЧРИ, состоявшие из ваххабитов, в том числе, прибывших из арабских стран или получивших там образование, превратились в высшую судебную власть. Рассмотрение дел осуществлялось без участия прокуратуры и адвокатуры, однако осужденный имел право обратиться с апелляцией в Верховный шариатский суд, решение которого являлось окончательным. Были узаконены публичные казни и телесные наказания[12] .
В ночь со 2 на 3 августа 1999 г. НВФ с территории Чеченской Республики вторглись на территорию Цумадинского района Республики Дагестан, заняли районный центр Агвали и ряд селений. 7 августа 1999 г. ЕВФ в количестве несколько сот боевиков (по другим данным – полторы тысячи) и вошли и на территорию Ботлихского района Республики Дагестан, захватили несколько населенных пунктов и начали спешно создавать в них опорные пункты.
10 августа 1999 г. по СМИ Российской Федерации было распространено решение так называемой «Исламской Шуры Дагестан» о восстановлении «Исламского государства Дагестан» и введении военного положения на территории Республики Дагестан, организации военных комендатур и шариатских судов. Цель НВФ, вторгшихся на территорию Республики Дагестан, изложена в обращении самопровозглашенного Амира объединенного командования Дагестанских моджахедов Ш. Басаева к мусульманам Дагестана. В данном обращении ставятся задачи насильственного изменения конституционного строя и нарушения территориальной целостности Российской Федерации. В частности, в нем говорится: «…Изгоняйте из своих сел и городов российских агрессоров и их прихвостней. Устанавливайте шариат Аллаха… Отныне и всегда Дагестан восстанавливает исламский суверенитет на всей территории».
Командование Объединенной группировкой федеральных сил, учитывая опыт первой чеченской войны, уничтожало боевиков в их опорных пунктах и на базах огнем артиллерии, ударами авиации, в том числе ракетами. Довершали артиллерийские и авиационные удары наземные войска.
Описанные события в Республике Дагестан красноречиво подтверждают, что характерной тенденцией при создании и функционировании НВФ является их трансформация в экстремистские криминальные структуры, ставящие своими целями насильственное изменение конституционного строя в субъектах РФ и нарушение территориальной целостности российского государства, т. е. в такое особо тяжкое преступление, как вооруженный мятеж (ст. 279 УК РФ).
Разгромив боевиков на территории Дагестана, федеральные силы приступили к освобождению северных районов Чечни. Были очищены Надтеречный, Шелковский и Наурский районы, то есть около трети территории Чеченской Республики. Войска вышли на рубеж Терека. 15 октября 1999 г. было официально объявлено о завершении первого этапа операции по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований.
В освобожденных от бандформирований районах подразделения внутренних войск и других сил МВД РФ проводили зачистку населенных пунктов, осуществляли проверку паспортов, выявляли укрывавшихся боевиков, изымали оружие, помогали населению налаживать мирную жизнь.
Вскоре федеральные войска приступили ко второму этапу контртеррористической операции. К тому времени общая численность НВФ составляла, по некоторым данным, порядка 20 тысяч боевиков. На их вооружении были танки, артиллерийские и зенитные установки, переносные зенитно-ракетные комплексы, различные противотанковые средства. Боевики получали финансовую помощь из-за рубежа, их ряды пополнялись иностранными наемниками. Командование федеральных сил, избегая потерь личного состава, отказалось от штурма городов и других населенных пунктов, приняв тактику вытеснения боевиков. Населенный пункт блокировался, а пытавшиеся вырваться из него члены незаконных вооруженных формирований уничтожались, после чего производилась зачистка. Таким образом, были освобождены Гудермес, Аргун, Ачхой-Мартан и ряд других селений.
Август 2000 г. начал отсчет второго года контртеррористической операции в Чечне. Обстановка оставалась сложной и напряженной. Главари бандформирований неоднократно заявляли, что очередная годовщина штурма Грозного (6 августа 1996 г.) будет отмечена рядом крупномасштабных действий боевиков на территории Чечни и за ее пределами. Этого не произошло. В 2000 г. федеральные силы нанесли окончательное поражение незаконным вооруженным формированиям. Президент РФ В.В. Путин заявил о завершении войсковой части операции в Чечне. Руководство операцией до полного уничтожения всех преступных группировок перешло от министерства обороны к Федеральной службе безопасности[13] .
Благодаря жесткой внутренней политике Президента РФ В.В. Путина, были приняты все возможные меры по разоружению и уничтожению бандформирований; укреплению Государственной границы РФ в Кавказском регионе, исключающему возможность проникновения на территорию Российской Федерации с сопредельных государств незаконных вооруженных формирований и отдельных террористов, доставки для них вооружений и военной техники. Была усилена работа специальных служб и правоохранительных органов по борьбе с терроризмом и организованной преступностью.
Но одними силовыми методами победить преступность невозможно. Для этого важен комплексный подход к решению проблем противодействия преступности в Чеченской Республике и, прежде всего преступлениям террористического характера и экстремистской направленности. Основа такого противодействия должна составлять активная и наступательная работа правоохранительных органов. Жизненно важно наносить удары по террористам первыми. Именно такую задачу поставил перед МВД РФ российский Президент, подчеркнувший необходимость упреждающего, превентивного характера действий силовых структур в борьбе с терроризмом[14] .
Работа правоохранительных органов была целенаправленной и скоординированной по следующим основным на правлениям:
1. Перекрытие каналов финансирования, снабжения продовольствием, оружием и боеприпасами лагерей незаконных вооруженных формирований.
2. Проведение единой информационно-пропагандистской работы, направленной на формирование негативного отношения общества к радикальным религиозным течениям.
3. Создание сети информационных источников, обеспечивающих получение достоверной информации о местонахождении и передвижении каждого лидера незаконных вооруженных формирований.
Нужно учитывать зависимость боевиков, участников НВФ от поддержки местного населения. В связи с этим одной из главных задач являлась нейтрализация психологического давления боевиков на местных жителей, завоевание со стороны последних одобрения действий федеральных сил, налаживание взаимоотношений с местными органами власти.
Была развернута работа по нанесению морально-психологического урона членам террористических группировок, созданию в их среде панических настроений, подрыва авторитета их лидеров. К примеру, общеизвестно, что финансирование НВФ в Чеченской Республике осуществляется во многих случаях посредством изготовления и реализации поддельных денежных купюр. Поддельные деньги не только сбываются под видом настоящих, но выплачиваются в качестве «заработной платы» участникам НВФ. Лидеры экстремистов рассчитывают на то, что в условиях непрерывных военных действий возможности определить факт обмана у рядовых членов террористических группировок сильно ограничены. Многие из них погибают, не успев потратить «заработанные» деньги или передать их родственникам. Так, по данным ИТАР-ТАСС, 23 июля 2003 г. в Грозном был задержан финансист одного из бандформирований, находящихся в подчинении у А. Масхадова. У задержанного были изъяты фальшивые купюры различного достоинства на общую сумму около 2 млн. рублей. По его словам, эти деньги предназначались для оплаты деятельности участников НВФ по осуществлению диверсионно-террористических акций. Очевидно, что меры по информированию таких лиц возможностями российских СМИ, правоохранительных органов о мошеннической сущности лидеров террористических группировок явились действенным средством подрыва их авторитета. В свою очередь, естественно, предпринимались меры по пресечению деятельности по изготовлению фальшивых денег, которая выступает в качестве весьма распространенного бизнеса чеченского криминалитета. Именно такой комплексный подход позволил существенно подорвать финансовую основу организованной террористической деятельности.
Специальной профилактической мерой по предупреждению преступности в Чеченской Республике (как и в стране в целом) стала борьба с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Очевидно, что возможность относительно легкого приобретения оружия в настоящее время выступает условием, детерминирующим совершение ряда тяжких преступлений, в том числе террористического характера и экстремистской направленности. К конкретным мероприятиям по борьбе с незаконным оборотом оружия, могут быть отнесены: пресечение хищений оружия на военных складах, механических заводах и т. д.; ужесточение дисциплины в войсковых частях в связи с хранением огнестрельного оружия и боеприпасов к нему и др.
Как известно, среди участников НВФ, функционирующих в Северо-Кавказском регионе, значительное число наемников, прибывших из других государств. Поэтому важнейшим направлением предупреждения организации НВФ или участия в нем стали меры по противодействию незаконной миграции. В Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации, одобренной распоряжением Правительства РФ от 1 марта 2003 г. № 256-р, обращено внимание на то, что массовая миграция иностранных граждан и лиц без гражданства из государств Закавказья, Центральной и Восточной Азии и их незаконное пребывание в ряде районов Российской Федерации зачастую ухудшают социальную обстановку, создают базу для формирования террористических организаций и политического экстремизма, являются угрозой безопасности Российской Федерации[15] . В этом отношении своевременным явился Указ Президента РФ от 13 сентября 2004 г. № 1167 «О неотложных мерах по повышению эффективности борьбы с терроризмом»[16] , в п. 3 которого в целях недопущения въезда в Российскую Федерацию лиц для участия в террористической деятельности указано на необходимость принятия мер по усилению контроля за выдачей виз дипломатическими представительствами и консульскими учреждениями РФ за рубежом, а также упорядочения пресечения Государственной границы РФ гражданами тех стран, с которыми Российская Федерация имеет соглашения о безвизовом въезде. Вскоре после этого Федеральным законом от 28 декабря 2004 г[17] . УК РФ был дополнен ст. 3221 , устанавливающей ответственность за организацию незаконной миграции.
Очевидно, что для успешной борьбы с преступностью необходим и эффективный уголовно-правовой механизм. Правоприменительная практика, в том числе связанная с проведением контртеррористической операции на территории Чеченской Республики, показала, что действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство не в полной мере обеспечивает адекватное противодействие совершению преступлений террористического характера и своевременное привлечение к уголовной ответственности виновных.
Рост незаконных вооруженных формирований в Чечне, их открытое противостояние федеральным государственным органам вызвали необходимость специальной криминализации такого рода деяний. Поэтому Федеральным законом от 28 апреля 1995 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» в УК РСФСР 1960 г. была впервые введена норма об ответственности за организацию или участие в незаконных вооруженных формированиях (ст. 772 УК РСФСР).
В июне - июле 2004 г. принят Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», содержащий поправки к ст. 157 и 205 УК РФ, направленные на усиление уголовной ответственности за терроризм. В соответствии с документом пожизненное лишение свободы устанавливается за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь человека или направленных против общественной безопасности. Усилены санкции по ст. 205 «Терроризм»: увеличены сроки уголовного наказания по ч.1 данной статьи - на срок от 8 до 12 лет, по ч. 2 - от 10 до 20 лет. Наказание за террористические действия с особо тяжкими последствиями, согласно поправкам, установлено от 15 до 20 лет либо пожизненное лишение свободы.
Правоприменительная практика показала, что террористическая деятельность характеризуется двумя основными формами, в которых она проявляется: во-первых, это различные действия по подготовке и осуществлению террористического акта и, во-вторых, это пропаганда идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности. В связи с этим в УК РФ были внесены следующие изменения: пересмотрены признаки террористического акта (ст. 205 УК РФ) и содействия террористической деятельности (ст. 2051 УК РФ), установлена ответственность за публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 2052 УК РФ)
Нельзя не затронуть вопрос о противодействии распространению религиозного экстремизма и запрете деятельности экстремистских организаций. На примере распространения ваххабизма была обозначена опасность ситуации, когда фанатично настроенные субъекты, основываясь на вероучительных догмах, пытаются влиять на процесс общественного развития. Объектом агрессивных нападок религиозных экстремистов становятся современные политические институты и властные структуры, представленные неверными, так как именно они являются главным препятствием на пути установления основ исламского порядка. При этом практика исламских радикалов заключается в активных действиях по выделению из состава Российской Федерации Северо-Кавказского региона и созданию в нем «эмиратов» в составе, так называемого, «Великого исламского халифата» любыми методами, в том числе и военными. В этом отношении необходимо вести решительную борьбу с проникновением в общество чуждых для большинства российских граждан, в том числе и мусульман, экстремистских религиозных вероучений. Наряду с этим нужно совершенствовать механизм по выявлению и запрету на территории Российской Федерации деятельности экстремистских и террористических организаций, что уже находит свое отражение в современной законодательной и правоприменительной практике. Так, более чем в 30 субъектах РФ были приняты нормативные правовые акты, регулирующие деятельность религиозных объединений, и нацеленные, в том числе, на борьбу с политическим и религиозным экстремизмом.
В большинстве случаев террористическая деятельность финансируется за счет «внутренних» источников (имеются в виду криминальные способы самофинансирования). В частности, денежные средства и материально-техническая помощь поступают от этнических преступных группировок, осуществляющих свою деятельность на территории России. Поэтому, обеспечить противодействие финансированию терроризма и экстремизма был призван Федеральный закон № 115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (2001)[18] , Постановление Правительства РФ № 27 «Об утверждении Положения о порядке определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом» (2003)[19] .
Работа по противодействию финансированию терроризма постоянно находится в зоне повышенного внимания российских правоохранительных органов и спецслужб. Только в 2004 г. была приостановлена деятельность 149 юридических лиц, имеющих отношение к материальной поддержке террористов, возбуждено 426 уголовных дел в отношении участников преступных структур, способствовавших финансированию бандформирований[20] .
Но акцент в борьбе с преступностью, и прежде всего с терроризмом должен быть сделан не только и не столько на уголовно-правовых мерах, сколько на мерах социально-политического характера. Обязательно должны учитываться и национальные, религиозные составляющие проблемы. Несомненно, уголовная политика в сфере противодействия террористической деятельности не должна ограничиваться только мерами репрессивного характера. Необходимо и дальше расширять практику и позитивно-правового регулирования. В Постановлении Государственной Думы ФС РФ от 17 ноября 1999 г. № 4556 – II ГД «О политической ситуации в связи с событиями в Чеченской Республике» абсолютно справедливо было указано на необходимость продуманной и взвешенной государственной политики на Северном Кавказе. Это предполагает, в частности, широкое привлечение к миротворческой работе старейшин, местных религиозных деятелей, интеллигенции и наиболее авторитетных представителей чеченского народа, проживающих в настоящее время в других субъектах РФ; активизацию работы с общественными объединениями, в том числе с политическими движениями Северо-Кавказского региона, а также с общественными объединениями представителей народов Северного Кавказа, проживающих в городе Москве и других субъектах РФ.