Контрольная работа: Местные органы управления Великого княжества Литовского
Содержание Статутов свидетельствует о расцвете феодальной демократии, зарождении новой формы правосознания. Закрепленные в них многие прогрессивные положения и принципы дают основания, как отмечает профессор, доктор юридических наук Юхо И.А., утверждать, что в Статутах последовательно проводится идея установления правового государства[6] .
Каждый Статут разрабатывался специально созданной комиссией, куда входили высокообразованные, сведущие люди своего времени (ученые, врадники). Как правило, комиссия работала в течение длительного срока (несколько лет). Подготовленный ею проект Статута неоднократно обсуждался на сеймах, затем дорабатывался и принимался.
В Статутах находят отражение различные отрасли права: государственное (конституционное), гражданское, брачно-семейное, уголовное, процессуальное и другие. Но следует отметить, что зачастую нормы одной отрасли права содержатся не в одном, а в разных разделах. Нормы в Статутах наряду с абстрактным характером частично носят казуальный характер, что затрудняет их восприятие.
Статуты ВКЛ – это свод действующих законов государства в XVI в., хотя и не единственный. Наряду со Статутом действовали привилеи и постановления.
2. Органы местного управления и самоуправления
Великое княжество Литовское носило характер федерации волостей и земель, сохранявших свое особое волостное устройство и объединенных лишь верховной властью господаря великого князя и его панов-рады. Собственно Литва (с примыкавшей к ней территорией Западной Белоруссии) разделялась (после Городельского привилея 1413 г.) на два воеводства - Виленское и Троцкое. С юга и с востока к этой основной области примыкали несколько удельных княжеств Полесья, Чернигово-Северской земли и области верхней Оки, которые были «обособленными политическими мирками» (Любавский). Особо в административном отношении стояли крупные земли - «аннексы», присоединившиеся (добровольно или вынужденно) к великому княжеству Литовскому: Жмудская, Полоцкая, Витебская, Смоленская (до 1514 г.), Киевская, Волынская, Подляшье и Подолье. После того, как при Витовте были упразднены крупные волостные княжения, землями этими управляли назначаемые господарем наместники, однако эти земли отнюдь не сливались в административном отношении с территорией собственно Литвы.
Земли управлялись на основе уставных грамот, своеобразных законов, которые регулировали все стороны общественной жизни. Уставные грамоты предусматривали наличие у земель своей казны, присутствие городских выборных на суде великокняжеского наместника, устанавливали другие нормы уголовного и гражданского права. Великий князь гарантировал жителям земель личную неприкосновенность и безопасность. Никто не мог быть лишен свободы без следствия и суда. Предусматривалась свобода женщин, оставшихся без опекунов, от принудительного брака. Оговаривалось право свободного перемещения населения в соседние земли и за границы княжества, свободу семьи от ответственности за преступления, совершенные кем-либо из ее членов. В области имущественных прав граждан грамотами определялись права владения имуществом, получения наследства. Грамоты обеспечивали также процессуальное право, защищали личность от ущемления со стороны местной администрации[7] .
Такой уклад государственной жизни был характерен главным образом для Полоцкой, Витебской и Смоленской земель. Жемайтия и Подляшье не имели такой традиции государственной самостоятельности. Только в 1446 году Жемайтия получила дарственную грамоту от великого князя Казимира, представлявшую ей широкую автономию. Привилей для Подляшья 1444 года не давал ему статуса земли-княжества. Им предоставлялась автономия только одному сословию – щляхте – в области судебных отношений[8] .
Система местных органов власти и управления сложилась не сразу, а постепенно.
В эпоху Ливонской войны и перед заключением Люблинской унии с Польшей местное управление в великом княжестве Литовском было перестроено по польскому образцу. Реформы 1564-1566 гг. ввели новое административное деление государства - на 13 воеводств, подразделявшихся на 31 повет. Для управления новыми округами были созданы вновь должности 5 воевод и каштелянов.
Территория делилась на воеводства и поветы. Во главе воеводства стоял воевода, назначаемый пожизненно господаром и Радой. Компетенция его была широкой. Однако местные феодалы имели право в случае необходимости требовать отставки воеводы. Обязанности и полномочия воевод были очень широкими. Им практически принадлежала вся полнота власти в воеводстве. Он осуществлял военные, полицейские, административные и хозяйственные функции, опираясь на многочисленный штат местных должностных лиц, находящихся в его подчинении (подвоевода, хаштелян, тиуны, ключники, лесничие, мостничие и др.)[9] .
Подвоеводы являлись заместителями воевод по административно-судебных делам, руководили работой воеводской канцелярии, председательствовали в низшем городском (замковом) суде. Каштеляны командовали военными силами главного замка в воеводстве и ополчением военнообязанного населения, приписанного к данному замку, являлись заместителями воевод по представлению интересов воеводства в Раде. Ключники заведовали сбором налогов, конюшие осуществляли надзор за разведением лошадей для армии, лесничие и гаевники управляли лесными промыслами, занимались организацией охоты[10] .
Особенностью местного управления в воеводствах и поветах ВКЛ было наличие сословно-коллегиальных органов – сеймиков (соймиков), в работе которых могли принимать участие неограниченные ничем шляхтичи, проживающие в данном воеводстве или повете. На этих сеймах принимали участие местные землевладельцы и горожане («мещане»), последние в лице своих представителей; однако чем дальше, тем больше землевладельческая шляхта играет на волостных сеймах преобладающую роль и превращает их в свои сословные органы, отделяясь от мещанства.
Как правило, поветовые сеймики собирались ежегодно, рассматривая вопросы общегосударственного и местного значения (размер местных податей, выбор местных судей и других лиц поветовой администрации, составляли инструкции-наказы для своих представителей, посылаемых на вольный Сейм, заслушивали отчеты о работе поветовых врадников и т.д.). Законодательное оформление порядок созыва поветовых сеймиков и их компетенция получили в Статуте 1566 г. (арт.5 раздела III).
Помимо высших волостных правителей, воевод, органами местной администрации были, назначаемые господарем, наместники-державцы, которые были, с одной стороны, органами хозяйственного и финансового управления в обширных государственных и великокняжеских имениях, а с другой - судебными и административными органами для бояр-шляхты, для населения господарских имений и для мещан непривилегированных «мест» (городов). Как и воеводы, они несли ответственность перед правительством и великим князем за состояние дел на вверенной им территории, осуществляли суд над местным населением[11] .
Воеводы были главными военными начальниками в своих округах и главными судьями по важным уголовным делам. Кроме них военными начальниками были каштеляны, а также маршалки и хоружие поветовые.
Судебную власть осуществляли особые «судовы старосты». В качестве гражданского трибунала для шляхты был в каждом повете учрежден земский суд из судьи, подсудка и писаря, назначаемых господарем из числа выбранных местной шляхтой кандидатов.
В повете главой администрации был поветовый староста, компетенция которого была аналогичной компетенции воеводы. Помощниками поветового старосты были подстароста, хоружий, ключники, лесничие, мостничие, тиуны и др.
Несколько проще по структуре выглядела администрация в волости, возглавлял которую в XVI в. державца. Ему подчинялись сельские войты, сотники, сорочники, десятники, старцы, дьяки, детские и другие лица администрации власти.
Для осуществления надзора за крестьянами старосты и державцы назначали сельских войтов, сотников, сорочников, десятников. Они следили за поддержанием порядка в селах и выполнением феодальных повинностей. Сотники осуществляли надзор за выполнением повинностей на территории повета, сорочники – на территории волости, десятники – в отдельных деревнях. После волочной померы 1557г. эти должности были заменены сельскими войтами.
В деревнях действовали органы крестьянского самоуправления – сельские собрания (сходы) и страрцы. Старцы избирались на сельских сходах. Старцы наблюдали за выполнением общественных работ (строительство мостов, замков, дорог), собирали и отвозили в установленные места налоги, участвовали в осуществлении правосудия в копе.
В заключение следует сказать, что вся деятельность местной администрации была под постоянным контролем высших и дворных урадников отраслевого управления, посылавших на места с целью контроля специальных должностных лиц (ревизоров, сборщиков налогов, референдария, инстигатора и др.).
3. Органы власти и управления в городах с магдебургским правом
Ряд поощрительных привилегий и льгот городам способствовал экономической деятельности населения. Естественно, что чем более заметной становилась роль городов в экономической жизни государства, тем настойчивее выступали горожане с требованием политических гарантий в обществе.
Первой целью, которой добивались горожане во всех странах феодальной эпохи, было право организации городской жизни на основе самоуправления. Образцом для горожан Беларуси служили нормы права города Магдебурга. Жалованные грамоты на магдебургское право провозглашали три принципа: отмену действовавших прежде обычаев, литовского, русского права; отмену власти и суда над мещанами державцев, помещиков, воевод и всех других чинов великокняжеской администрации на местах; учреждение самоуправления – рады, избираемой горожанами.
Органы великокняжеской власти, в частности, великокняжеский суд, сохраняют за собой право разбора дел мещан лишь в качестве апелляционной инстанции на решения органов городского суда. Но и при этом во всех грамотах оговаривается, что разбор такой апелляции будет производиться в соответствии с нормами магдебургского права.
То, что города Беларуси, по крайней мере крупнейшие, до магдебургского права имели свой суд и свое право, подтверждают источники. Можно лишь предположить, что местное право видимо мало учитывало специфические нужды и деятельность горожан, новое положение самого города как центра ремесла и торговли. В противном случае трудно понять сам факт замены местного права чужеземным, учитывая столь типичную феодальной эпохе приверженность традиции, старине.
Следовательно, достигнутый уровень городской жизни оказался в противоречии с традиционными правовыми нормами. Видимо, этот конфликт назревал в течение длительного времени и, естественно, ранее других острота его сказалась в крупных городах. Не случайно они первыми получили магдебургское право. Это были, как известно, Брест, Гродно, Слуцк, Полоцк, Минск. Только в смене социальной структуры населения и в изменившемся уровне экономической деятельности городов в качестве центров ремесла и торговли можно найти реальную почву для утверждения в городах Беларуси магдебургского права. Предоставление городам самоуправления было, несомненно, признанием за ними определенной общественной силы, важной роли в судьбах государства. Оно составило целый этап его социально-экономической истории.
В каждой грамоте на магдебургское право органами городской власти названы войт, бурмистры, радцы, лавники. Они утверждаются, прежде всего, в качестве судебных инстанций, призванных оградить личность и имущество гражданина от всякого рода посягательств. Феодал уже не мог рассчитывать на полную безнаказанность своих действий по отношению к горожанину. А в самом городе перед ним предупреждающе вырастала не только сила права, но и сила городской власти. Предоставление городам магдебургского права устанавливало прежде всего власть в городе войта. Первый переводчик магдебургского права в 1559г. на польский язык писарь высшего суда в Кракове Бартоломей Гроицкий сообщает, что лавники называют войта advocatus, то есть защитником. Но в действительности, замечает Гроицкий, он глава суда. Об этом говорит и текст присяги, которую должен был произнести войт, вступая в должность. Присяга вменяла войту в обязанность судить справедливо. Свое решение он принимает, лишь получив мнение лавников (присяжников), что предусматривает «Саксонское зерцало».