Контрольная работа: Образы интеллигентов в романе А.С. Серафимовича "Город в степи"
Как художественное целое «Город в степи» - роман эпического звучания. Писатель хотел запечатлеть в нем те классовые столкновения, которые предвещали революционный взрыв. Роман тематически относится к определенному историческому периоду – к концу XIX в. Та задача, которую Серафимович поставил перед собой, - послужила лишь трамплином для более широкого осмысления и изображения жизни. Социальные события образы романа насыщены содержанием того времени, с которым хронологически связано содержание. Содержание же некоторых образов выходит за хронологические рамки, отражает социальные и политические сдвиги, происшедшие позднее.
2. Образы интеллигентов в романе А.С. Серафимовича «Город в степи»
2 .1 Николай Николаевич Полынов
Центральные образы романа – кабатчик, а затем капиталист Захар Короедов и инженер Полынов. Художественное развитие их взаимоотношений и создает атмосферу расслоения города на классы и социальные прослойки.
Полынов, его жена, студент Петя, Катя Полынова – все это представители интеллигенции. Они занимают колеблющуюся позицию между вырастающим в капиталиста Короедовым и рабочими поселка.
В начале романа Полынов конфликтует с рабочими как представитель железнодорожной компании, лишь впоследствии начинается его сложное и мучительное сближение с Захаром Короедовым. Сам Серафимович отмечал: «В лице другого основного героя романа, инженера Полынова, я хотел показать тоже чистый, но, по возможности, не утрированный тип буржуазного специалиста, не смазывая ни положительных, ни отрицательных черт. Я считал необходимым показать, что на деле он является последовательным служителем буржуазного строя. Вопреки своим намерениям. Он делает то, что в конечном счете нужно буржуазии. Отношение его к окружающей действительности – отношение классовое, а не личное…»
Развитие Полынова идет именно от этой борьбы его самим собой, от желания искренне и хорошо относиться к рабочим, защищая, однако, интересы своих хозяев, к полному разрыву с первыми и окончательному подчинению капиталу. Весьма характерна сцена конфликта Полынова с рабочими. В ней дается начало сползания Полынова с позиций отвлеченного гуманизма на позицию защиты собственных интересов.
В начале столкновения с железнодорожными рабочими Полынов искренне, не понимая существа вопроса, не вступая еще в разлад с самим собой, пытается их вразумить. И, как бы отмежевываясь от свои хозяев, он, подавив раздражение, говорит: «Вы не понимаете… Вы должны понять, что это зависит не от меня». [1; с. 116] Тут же к нему приходит осознание своего положения слуги: «Я простой исполнитель». Полынов не может понять, что рабочих интересует не его положение, а их собственная трагическая судьба. Продолжая и далее не понимать, что надо говорить не о себе, а о сути дела, Полынов все более сползает к защите собственного «я», все более отдаляется от рабочих.
Это происходит не просто. Внутренние колебания и переживания Полынова воссоздаются Серафимовичем глубоко аналитически. «Кто виноват?» - задает себе вопрос Полынов. И сам отвечает на него: «Никто!» Хоть он вначале и предполагает искренне. Что можно и нужно найти компромиссное решение, верх над отвлеченным человеколюбием берут социальные мотивы поведения. Сначала это чувство собственного интеллектуального и культурного превосходства над рабочими, затем это мысль. Что другой на его месте уже вызвал бы роту солдат. И, наконец, мелькает мысль: «Нет, с ними только плетью разговаривать». [1; с. 117]
В последующей сцене приезда высшего железнодорожного начальства Полынов изображен писателем уже в другом ракурсе: в отношениях с хозяевами, в стремлении сохранить независимость, сберечь собственное достоинство. При встрече начальства и в беседе с ним Полынов все время пытается подчеркнуть, что понимает, какая дистанция отделяет его от хозяев, и тем не менее он не позволит унизить себя, оскорбить его достоинство: «Один Полынов спокоен, одет, как всегда, - он всегда одет безукоризненно, - отдает приказания обычного порядка или работает в канцелярии. И только когда прибежали в впопыхах и объявили, что поезд подходит, Полынов неторопливо вышел на платформу, как бы говоря: «Хорошо, я выхожу, но это – простой акт вежливости».
« - Здравствуйте, Николай Николаевич! Эта часть пути у вас в прекрасном состоянии.
Полынов слегка наклонил голову, точно говоря:
«Разумеется, иначе и быть не могло…»
И так же сдержанно, точно подчеркивая разделяющую их черту, проговорил:
- Быть может, угодно отдохнуть с дороги?»
Это, считает А. Волков, уже, по сути дела, мысли лакея, готового к обиде, заранее обижающегося.
Рассказывая, как был задуман образ Полынова, Серафимович подчеркивал, что «отношение его к окружающей действительности – отношение классовое, а не личное». Серафимович развивал эти социальные мотивы поведения своего героя в двух планах: в личном – в отношениях Полынова с женой; в общественном – в связях Полынова с Захаром Короедовым, связях очень сложных, ибо и сам Короедов совершает определенную эволюцию как социальный тип.
Встреча Полынова с собственником железной дороги и высшим ее высшим персоналом предваряет его последующее падение – положение слуги Короедова, создающего свой капитал грязными махинациями. Взаимоотношения Захара Короедова и Полынова образуют одну из главных линий в романе, развивающих его сюжет.
Еще будучи кабатчиком, Короедов заманивает Полынова, пытается приручить его любым путем, компрометируя его и в то же время подчиняя своей власти. Такое отношение Короедова к Полынову проходит сквозь весь роман, пока не заканчивается падением Полынова.
Выстрел Полынова в Короедова – начало полного поражения Полынова, создающее резкий перелом и в поведении Короедова. Поправившись от ранения, Короедов постепенно забирает в руки Полынова с помощью «немого» шантажа. Встречая Полынова, он всякий раз ему низко кланяется, произносит слова уважения и добавляет в спину не отвечающему на приветствие Полынову: «Никому не сказывал, не токмо что доносить… будьте благонадежны». [1; с. 176] Но эти слова для Полынова подобны удару бича по обнаженному телу. Он чувствует себя во власти Короедова, но нет в нем воли, чтобы разрубить этот гордиев узел, пойти и донести на себя.
2.2 Петя
Хронологические рамки романа охватывают примерно два десятилетия. Подрастает младшее поколение – Сергей Короедов и Катя Полынова, старятся Захар Короедов, Полынов и его жена. Подъем освободительной борьбы, относящийся, видимо, к концу 90-хт – началу 900-х годов, сменяется общественным упадком и ренегатством интеллигенции после поражения революции 1905 г. Естественно, что уложить широкое социальное содержание в рамки большого по объему романа было необычайно трудно и потребовало от писателя некоторых художественных жертв. Масштабы задуманного Серафимовичем произведения вынудили его прибегать к хронологическим паузам в обрисовке своих персонажей.
События, заключенные в романе, как бы «распирают» его временные рамки. И, тем не менее, сюжетно-композиционная основа романа свидетельствует о блестящей писательской технике Серафимовича. Стремление писателя дать сложный переплет классовых отношений в знаменательную эпоху привело к композиционной «многослойности» романа «Город в степи». При таком построении особенно затрудняется развитие сюжета, становятся необходимыми и многочисленные сюжетные узлы, воедино связывающие судьбы героев, действующих в различных социальных планах романа.
Образ студента Пети, а затем интеллигентного мещанина Петра Ивановича написан с великолепным знанием психологии либерального интеллигента.
В первом портрете студента Пети Серафимович показывает раздвоенность его мироощущения, которая является зародышем последующей противоречивости его социальных взглядов.
Пете присуща смена настроений, различные движения разума и души – все это очень характерные качества для рефлексирующего интеллигента, еще не вышедшего за пределы отвлеченного мироощущения, хотя он и проповедует поверхностно усвоенные социальные взгляды. В соответствии с неоформившимся отношением к действительности и индивидуальными свойствами своего характера Петя колеблется между трезвой, приземленной оценкой жизни («Было два Пети. Один Петя видел все просто и ясно – так, как оно было на самом деле, или, лучше, как оно казалось всем… И все это было скучно, давно всем известно, и, казалось, все на это глазели, зевая и крестя рот. У этого Пети были насмешливые глаза. Он подтрунивал над всеми, словно бес в нем сидел, и ни с того, ни с сего вдруг заводил козловатым, не в тон, голосом: То-ре-а-дор!.. То-ре-а-дор!..
Другой Петя часто одиноко уходил в степь, не оглядываясь. Он идет, а над степью – неумолимо палящее солнце и стоит тонкий неумирающий звон неподвижно-слепящего зноя».).
Выступая перед рабочей массой, Петя искренен и даже находит нужные и просты слова. И тут же возникает мысль индивидуалиста, для которого главное – собственное «я». Он мечтает о том, что имя его «засветится для истории отблеском идеи народного вождя».